История войны 1814 года во Франции

Город Шалон был окружен высокими стенами и частью глубоким рвом; все главные улицы были заграждены баррикадами, а заставы прикрыты прочными тамбурами. На высотах левого берега Марны, господствующих над равниной к югу от города, французы поставили две 12-фунтовые батареи. Предместье Сен-Меми (St. Memmie), на дороге из Витри, сильно заняли пехотой. Большая часть кавалерии генералов Арриги (герцога Падуанского) и Эксельмана была переведена на левую сторону реки; Келлерман (герцог Вальми) с парками отошел по дороге к Эперне, и тогда же было приказано истребить все мосты, паромы и суда между этим городом и Шалоном. У Макдональда вообще было от 10 000 до 12 000 человек.

Генерал-майор Кацелер, приблизившись с авангардом к городу, потребовал сдачи и, получив отказ, ворвался с своими фузелерами в 11 часов утра в предместье Сен-Меми, выбил оттуда неприятеля и вышел вслед за ним на площадку с аллеями, отделявшую предместье от городского рва, но, будучи встречен перекрестным огнем трех орудий, поставленных у заставы Св. Иоанна, и 12-фунтовых батарей с левого берега Марны, был принужден отступить сперва в предместье, а потом на мызу. Здесь, близ выхода в поле, храбрые фузелеры оборонялись против сильнейшего неприятеля несколько часов. В продолжение этой перестрелки прибыл Йорк, а к 4 часам пополудни стянулись почти все прочие войска 1-го прусского корпуса. Обозрев кругом город, генерал Йорк нашел близ Реймсской заставы обвал в стене и решился повести штурм с этой стороны войсками 8-й бригады принца Вильгельма, в подкрепление коему была назначена 7-я бригада Горна. Но для избежания штурма и напрасной потери людей положено было бомбардировать город в следующую ночь. Генерал Йорк, приказав поставить на высоте близ мельницы 12-фунтовую батарею и восемь гаубиц, послал графа Бранденбурга парламентером в город с требованием сдачи и с угрозой бомбардирования. Генерал Себастиани, исправлявший должность коменданта, объявил Бранденбургу, что будет дан ответ из 80 орудий.

Генерал Йорк приказал бомбардировать город. В сумерки был открыт огонь с 12-фунтовых и гаубичных батарей и в то же время восточно-прусские полки возобновили нападение на предместье Сен-Меми. От нескольких удачно попавших гранат произошли пожары. Перестрелка же в Сен-Меми постепенно слабела; Йорк, желая узнать причину тому, послал туда начальника своего штаба полковника Валентини, который, прискакав на место побоища, нашел, что солдаты открыли неожиданно два больших погреба с шампанским, приняли его за отличное белое пиво и, опорожнив несколько тысяч бутылок, подверглись обычному действию коварного напитка: одни из них продолжали штурмовать дома с бутылкой в руке, другие стреляли двойными зарядами, иные лежали в сладком сне под градом пуль либо продолжали пить, оставя заботу об угрожавшей им опасности. Получив донесение Валентини, Йорк приказал сменить провинившиеся полки бригадой Горна.

В полночь, когда в прусском корпусе уже оказался недостаток и в артиллерийских зарядах, и в патронах, с передовых постов донесли о прибытии парламентера. Йорк приказал принять его. Явилась депутация, состоявшая из мэра и почетнейших граждан, в сопровождении инженерного полковника, который объявил, что герцог Тарентский (Макдональд), снисходя на просьбу шалонских жителей, приказал ему отправиться вместе с депутатами муниципалитета. За тем мэр продолжал речь полковника, прося о пощаде города и уверяя, что маршал дал слово очистить его в 7 часов следующего утра. Генерал Йорк отвечал, что «он воюет не с мирными гражданами Шалона, а с маршалом Макдональдом, и потому готов заключить с ним договор о выступлении из города его войск». Таким образом, по прихоти Судьбы довелось Макдональду вести переговоры о сдаче защищаемого им города с Йорком, бывшим за 13 месяцев пред тем у него под начальством. Как прибывший с депутатами полковник не имел никакого полномочия, то генерал Йорк, по убедительнейшей просьбе граждан, послал с ними в город графа Бранденбурга, требуя: «Во-первых, немедленно очистить Реймсское предместье; во-вторых, выступить из города в 7 часов; и в-третьих, оставить город и учрежденные в нем магазины в таком состоянии, в каком они находятся в настоящее время». Маршал гордо отвергал предложенные ему условия, но был принужден покориться необходимости. Французские передовые посты немедленно отошли назад, а войска 8-й бригады принца Вильгельма заняли Реймсское предместье. На следующий день, в 7 часов утра, раздался громовый удар. Это был взрыв каменного моста на Марне, по приказанию Макдональда. Йорк, узнав о таком явном нарушении французами заключенного ими договора, тотчас вступил в Шалон, но остановился у разрушенного моста, где противоположный берег реки был сильно занят стрелками Макдональда, для прикрытия отступления его войск. Как в то же самое время пришло известие о занятии Витри войсками Пирха, то генерал Йорк предписал ему идти левым берегом Марны к Шалону, чтобы облегчить переправу корпуса. Но арьергард Макдональда, не выждав прибытия прусской бригады, отступил в сумерки, вслед за прочими войсками, по дороге к Эперне. Туда же направился выступивший из Витри отряд генерала Монмари (Montmarie).

В награду за покорение Шалона и Витри Йорк получил австрийский военный орден Марии Терезии

.

24 января (5 февраля), в тот самый день, когда генерал Йорк овладел Шалоном, Блюхер с корпусами Сакена и Олсуфьева уже находился в окрестностях этого города.

На военном совете союзных государей и полководцев, собранном в Бриеннском замке 21 января (2 февраля), было решено для облегчения продовольствования войск двинуть войска к Парижу по двум направлениям. Одновременно с наступлением Главной армии по долине Сены Блюхер, на основании общей диспозиции, должен был «приблизиться к Марне для поддержания действий корпуса Йорка на Шалон»

. По достижении же войсками Блюхера Марны и по соединении его с Йорком предполагалось, чтобы он, усилясь корпусами Клейста и Ланжерона, двинулся на Мо к Парижу. Такое разделение сил, способствуя удобнейшему снабжению обеих армий средствами страны, не подвергало их никакой опасности, если бы, с одной стороны, князь Швар-ценберг, не упуская из вида неприятеля, расстроенного в бою при Ля-Ротьере, не дал ему времени оправиться, а с другой – Блюхер наступал по возможности сосредоточенными силами. В таких обстоятельствах Наполеон, вместо того чтобы обратиться с главной массой сил против Блюхера, нашелся бы в необходимости оставить их для прикрытия Парижа от Большой союзной армии, а если б он с главными силами пошел против Блюхера, то не мог бы нанести ему большого вреда и подал бы случай князю Шварценбергу достигнуть Парижа.

21 января (1 февраля) Блюхер, получив приказание идти в долину Марны, тотчас выступил с войсками Сакена и Олсуфьева, в числе 20 000 человек, по указанному направлению и на следующий день прибыл к Сент-Уэн (St. Ouen)[38 - Карта пространства между Ланом, Труа и Парижем.]. Как легко было предвидеть, что Макдональд будет искать соединения с Наполеоном, то Блюхер двинулся 23 января (4 февраля) наперерез французскому корпусу, к Фер-Шампенуазу, отрядив Олсуфьева к Соммесу, где пересекаются дороги от Витри к Сезанну и от Арси к Шалону. На следующий день казачий полк, посланный для наблюдения за крепостцой Витри с левого берега Марны, доставил известие о движении неприятельской колонны из Витри по направлению к Ватри. Это был отряд генерала Монмари с большим парком, для прикрытия коего Макдональд послал из Шалона кавалерию Эксельмана. Блюхер, имея в виду отрезать неприятеля, направил свои войска двумя колоннами: Олсуфьева от

Соммесу к Ватри, а Сакена от Фер-Шампенуаза к Судрону (несколько левее Ватри). Как войскам последнего, и в особенности его кавалерии, выдвинутой по сезаннской дороге, надлежало сделать переход более 20 верст, то прибытие их замедлилось, и французы успели бы уклониться от встречи с русскими и присоединиться к главным силам Макдональда, если бы не были принуждены остановиться у Бюсси-д’Эстре (Bussy-d’Estrеe), чтобы покормить лошадей парка. Пользуясь тем, Сакен настиг неприятеля в сумерки и открыл огонь из нескольких орудий. Со второго выстрела взлетел один из французских ящиков, а быстрое наступление егерей 10-й пехотной дивизии довершило смятение и беспорядок в парке. Два орудия, 30 зарядных и патронных ящиков, множество других повозок и более 200 пленных достались в руки победителям. Только лишь наступившая ночь спасла неприятеля от совершенного поражения и способствовала ему уйти к Бержеру и присоединиться к ближайшим войскам Макдональда, стоявшим близ Вертю

.

В следующую ночь пришло в главную квартиру Блюхера известие от Йорка о переговорах его с маршалом Макдональдом и сдаче Шалона. Получив вслед за тем сведение о занятии прусскими войсками Витри, фельдмаршал приказал привести это местечко в оборонительное положение и снабдить его небольшим гарнизоном. 25 января (6 февраля) открыты были неприятельские арьергарды на обеих дорогах, ведущих от Шалона к Парижу. Одна из них, большая почтовая, пролегала по левому берегу Марны до Шато-Тиери, потом переходила по каменному мосту на правый берег и продолжалась по нему до Ла-Ферте-су-Жуар, где снова переходила на левую сторону реки; другая, проселочная, постоянно шла левым берегом Марны до Ла-Ферте и далее до Трильпора. Обе они были вымощены камнем и весьма удобны для движения войск. По первой дороге отступали главные силы Макдональда, а по второй только небольшая часть его корпуса (остатки отряда Монмари).

Генерал Йорк по занятии Шалона приказал возобновить взорванный неприятелем мост, а в то же время стягивались войска и снабжался парк отбитыми у французов зарядами. 26 января (7 февраля) союзники продолжали преследовать Макдональда, который еще накануне отошел к Эперне. Большие обозы и парки, находившиеся при его корпусе, замедляли его отступление, и потому Блюхер надеялся, направив корпус Сакена по проселочной дороге на Монмираль, предупредить неприятеля в Ла-Ферте-су-Жуар и отрезать ему отступление, между тем как Йорк будет преследовать его с тыла по большой дороге. Подобные действия, будучи исполнены с надлежащей быстротой, повели бы к уничтожению макдональдова корпуса либо, по крайней мере, к овладению всеми находившимися при нем парками и обозами. Вместо того Блюхер, получив донесения о предстоявшем прибытии корпусов Клейста и Капцевича в окрестности Вертю, остался там в ожидании их с войсками Олсуфьева, и тем не только ослабил Сакена, но лишил себя возможности распоряжаться своевременно действиями своих корпусов.

28 января (9 февраля) прибыли к Вертю корпусы Клейста и Капцевича.

Корпус Клейста после сражения при Лейпциге был оставлен для обложения Эрфурта; когда же на основании конвенции, заключенной 8 (20) декабря 1813 года Клейстом с эрфуртским комендантом дивизионным генералом д’Альтоном, гарнизон, очистив город, отступил в цитадели Петерсберг и Цириаксбург, прусский корпус получил назначение присоединиться к блюхеровой армии, действовавшей во Франции. Генерал-лейтенант Клейст, оставив в Эрфурте отряд генерал-майора Ягова в составе 15 батальонов, восьми эскадронов, одной батареи и одной пионерной роты

, выступил 6 января н. ст. с остальными войсками в числе 14 000 человек

к Кобленцу, переправился там через Рейн и, оставив назади 9-ю бригаду генерал-майора Клюкса с приказанием соединиться у Трира с высланным туда прежде отрядом генерал-лейтенанта Редера, двинулся далее обоими берегами Мозеля с 10 000 человек

. Затем, обойдя крепости Тионвиль и Мец, корпус Клейста продолжал движение через Коммерси к Шалону, прибыл туда 26 января (7 февраля) и перешел к Вертю 28 января (9 февраля)

.

Генерал-лейтенант Капцевич, находившийся под Майнцем, прибыл с 8-й дивизией и резервными полубатальонами своего корпуса к Вертю также 28 января (9 февраля)

.

В это время Силезская армия занимала следующее расположение: Сакен с 16 000 человек, прибыв накануне в Монмираль, остался там дневать, выдвинув авангард под начальством генерал-адъютанта Васильчикова к Ла-Ферте-су-Жуар; Йорк с 18 000 человек стоял у Дормана; авангард его под начальством генерал-майора Кацелера атаковал накануне арьергард Макдональда, состоявший из дивизии генерала Брейера (Brayer), на высотах позади Дормана, и потом сменивший брейеровы войска отряд Монмари у Крезанси. Неприятель отступил к Шато-Тиери, взорвав мост на Марне. На следующий день, 9 февраля н. ст., Кацелер, наведя мост на судах выше разрушенного французами, преследовал неприятельский арьергард к Ла-Ферте, а Васильчиков, прибыв по дороге из Монмираля, вогнал в этот город стоявшие впереди его дивизии Брейера и Молитора и отбил у них три орудия. Но Макдональд, усиленный двумя тысячами конскриптов, отразил русские войска и на следующий день, уничтожив за собой мосты в Ла-Ферте и Трильпоре, отступил к Мо, где присоединились к его корпусу 8 000 человек национальной стражи. Одновременно с движением Йорка к Дорману и Сакена к Монмиралю прочие войска Блюхера остались далеко назади, а именно: Олсуфьев с 4 000 человек у Шампобера; Клейст с 8 000 человек у Вертю; Капцевич с 6 000 человек между Вертю и Витри. Следовательно, блюхерова армия в числе 50 000 человек была растянута на 70 верст

.

Союзный полководец, не имея возможности руководить действиями Сакена и Йорка, должен был дать им определительную инструкцию на случай встречи с превосходными силами неприятеля. Такая предосторожность была тем более необходима, что высланные по дорогам к Ла-Ферте-Гоше и Вилленоксу для открытия сообщения с графом Витгенштейном казаки Карпова не успели исполнить данного им поручения, и потому Блюхер, не имея достоверных сведений ни о Главной армии, ни о неприятеле, не мог считать себя обеспеченным от нечаянного нападения.

И действительно, в то самое время, когда Блюхер мечтал о наступлении к Парижу, Наполеон готовился нанести удар Силезской армии.

Глава IX

Дела при Шампобере, Монмирале, Шато-Тиери, Вошане и Этоже[39 - Карта для пояснения дел при Шампобере, Монмирале, Шато-Тиери, Вошане и Этоже.]

Краткое описание местности между Сеной и Марной. – Движение Наполеона к Сезанну. – Предписания, данные Сакену и Йорку. – /Движение Наполеона к Шампоберу. – Движение Блюхера с корпусами Клейста и Капцевича к Фер-Шампенуазу. – Д/ело при Шампобере. – ОтряЖение Мармона у ЭтоЖа и движение Наполеона к Монмиралю. – Движение Блюхера к Бержеру (близ Вертю). – Движение Сакена от Ла-Ферте-су-Жуар к Монмиралю. – Движение Йорка ему в помощь от Шато-Тиери. – Дело при Монмирале. – Ночное отступление обоих союзных корпусов через Вифор. – Дело при Шато-Тиери. – Отступление союзников за Марну. – Отряжение вслед за ними маршала Мортье. – Положение союзных войск. – Наступление Блюхера против Мармона. – Прибытие Наполеона к Монмиралю. – Дела при Вошане, Жанвилье и Этоже. – Отступление Блюхера к Шалону и сосредоточение его армии. Потери его вообще. – Отряжение большей части французской армии в долине Марны и движение Наполеона к Мо. – Выступление Блюхера от Шалона к Мери. – Действия отряда Дибича в долине Марны. – Замечания на действия обеих сторон.

По отступлении от Труа к Ножану Наполеон с частью своей армии обратился против Блюхера. Переход из долины Сены в долину Марны по тому направлению, по которому он решился двинуться, был весьма затруднителен. Пространство между этими реками может быть разделено поперечной чертой от Мери или Планси чрез Фер-Шам-пенуаз до Эперне, длиной около 60 верст, на две части совершенно различных свойств. Местность к востоку от помянутой черты есть волнообразная равнина, имеющая меловую почву, голую, неспособную к земледелию, населена бедно и не представляет никаких средств к содержанию войск, но удобна для их движения; здесь пролегала лучшая из поперечных дорог, соединяющих долину Сены с долиной Марны, именно та, которая ведет от Арси-на-Обе к Шалону. Напротив того, западная часть полосы, пролегающей между помянутыми реками, имеет плодоносную почву и хорошо населена, но гориста и пересечена многими преградами. Реки Большой Морен (Grand Morin) и Малый Морен (Petit Morin), впадающие в Марну, текут от востока к западу по болотистым долинам; в особенности же обширные болота встречаются в верхней части Малого Морена у Сен-Гонд. На этом же пространстве пролегали довольно большие леса. Поперечных дорог между долинами Сены и Марны здесь было три, а именно: 1) из Эперне, через Вертю и Фер-Шампенуаз, в Планси; 2) из Эперне, через Шампобер либо Монмираль, далее на Сезанн и Вилленокс, в Ножан; 3) из Мо, на Куломье и Провен, в Ножан; но все эти дороги, чрезвычайно грязные в зимнюю пору, были почти непроходимы

.

28 января (9 февраля) все французские войска, выступившие с реки Сены против Блюхера, в числе 30 000 человек, собрались в Сезанне[40 - Глава VII.], куда в следующую ночь перешла главная квартира Наполеона. Несколько казачьих полков генерал-майора Карпова, стоявшие в Сезанне, отступили к Монмиралю, на присоединение к войскам Сакена, который, считая себя совершенно обеспеченным со стороны Сезанна непроходимостью долины Малого Морена, принял появление французских войск за партизанский набег. Между тем французская артиллерия с большим лишь трудом успела прибыть из Вилленокса в Сезанн. Далее же дорога считалась совершенно неудобной для обозов. На расстоянии около восьми верст от Сезанна, у Сен-При (St. Prix), она проходит чрез сен-гондские болота, окаймляющие верховье реки Малый Морен; за ними возвышается плато, по которому пролегала вымощенная камнем дорога из Шалона чрез Этож, Шампобер и Монмираль в Мо

. Еще накануне, 27 января (8 февраля), Мармон с дивизией Лагранжа и кавалерией Думерка перешел от Сезанна к Шаптону (Chapton) и занял мост у Сен-При. Но как половина артиллерии и все обозы его корпуса оставались в Сезанне, то маршал, не надеясь перевесть их по весьма неудобной дороге на Сен-При к Шампоберу и опасаясь там встретить превосходные силы союзников, отошел назад 28 января (9 февраля) к Сезанну, куда между тем прибыли и прочие войска Наполеона. По сведениям, собранным Мармоном, дорога от Сезанна к Монмиралю была еще хуже той, которая вела к Шампоберу, и потому он предложил идти на Ла-Ферте-Гоше (La-Fertе-Gaucher) к Мо, чтобы соединиться там с Макдональдом

. Но Наполеон, убедившись из донесения Мармона, что не было явной невозможности пройти к Шампоберу, решился двинуться туда со всей армией. Приказано было собрать с окрестной страны лошадей и приглашены жители содействовать передвижению войск через топи между Сезанном и Сен-При. В продолжение ночи сделаны все необходимые приготовления к предстоявшему походу

. Между тем Олсуфьев получил с передовых своих постов, стоявших у Сен-При, известие о наступлении по сезаннской дороге сильной неприятельской колонны; но вслед за тем, когда войска Мармона ушли назад, кратковременное появление их было оставлено без надлежащего внимания, и даже не озаботились уничтожить мост на Малом Морене, у Сен-При. Получив донесение Олсуфьева, фельдмаршал предписал Сакену оставаться 29 января (10 февраля) у Монмираля и наблюдать за неприятелем к стороне Сезанна, а в случае наступления против него превосходных сил отступить вместе с генералом Йорком за Марну. Но посланному с этим приказанием адъютанту Мюффлинга поручику Герлаху генерал Гнейзенау поручил сказать Сакену, что как он может получить точнейшее сведение о неприятеле, появившемся у Сезанна, то в случае, ежели с этой стороны не будет предстоять опасности, он может продолжать движение к Ла-Ферте-су-Жуар. Генералу Йорку была отправлена копия с инструкции, данной Сакену, с приказанием соображать с ней свои действия

.

С рассветом 29 января (10 февраля) выступил от Сезанна к Сен-При Мармон с 1-м кавалерийским и 6-м пехотным корпусами; за ними следовали прочие наполеоновы войска. При движении через болота Малого Морена люди увязали в грязи и теряли обувь, лошади едва могли передвигать ноги, колеса орудий углублялись по ступицу, но крестьяне и лошади их выручили артиллерию, и французские войска, изнемогавшие от усталости, но ободренные присутствием своего императора, разделявшего с ними труды этого необычайного перехода, наконец достигли моста у Сен-При. Фортуна, как будто бы забывшая на время своего любимца, оказала ему явное покровительство. Если бы Наполеон от Сезанна направился к Монмиралю, то встретился бы там с корпусом Сакена и едва ли бы мог дебушировать на плато. Напротив того, двинувшись к Шампоберу, ему не трудно было превозмочь сопротивление небольшого отряда Олсуфьева, не имевшего при себе кавалерии и потому лишенного возможности разведывать о неприятеле. У генерала Олсуфьева в так называемом 9-м пехотном корпусе состояло всего на все 3 690 человек с 24 орудиями и только 12 конных вестовых.

Утром 29 января (10 февраля) Олсуфьев, получив от высланного с разъездом лейб-гусарского полка поручика Панчулидзева известие о наступлении неприятеля в значительных силах по дороге из Сезанна, послал генерала Удома с четырьмя егерскими полками и шестью орудиями занять деревню Байе (Вауе). Неприятель в 9 часов атаковал Удома, выставил против него 12 орудий, и беспрестанно усиливался, что заставило Олсуфьева придвинуть к авангарду остальные войска и занять ими позицию между селениями Байе и Банне (Bannay). Хотя за неимением кавалерии, которая под конец дела состояла в 30 человеках, присланных Блюхером из собственного его конвоя, нельзя было следить за движениями неприятеля, однако же в первом часу пополудни обнаружилось его намерение обойти Шампобер с обоих флангов. Олсуфьев созвал на совещание генералов. Все они предложили отойти немедленно на Этож к Вертю, где находилась главная квартира армии, и соединиться с корпусами Клейста и Капцевича, но Олсуфьев не решился отступать, имея повеление держаться в Шампобере, и уверял своих сподвижников, будто бы корпусы Клейста и Капцевича тогда находились у Сезанна, в тылу французов

.

Действительно, в это время сии корпусы и главная квартира Блюхера двигались к Сезанну. 28 января (9 февраля) Блюхер получил из главной квартиры императора Александра извещение, что неприятельская армия сосредоточивается у Ножана, и вместе с тем изъявлена была воля государя, чтобы корпус Клейста поступил на усиление войск графа Витгенштейна, а в замену его корпус Винцингероде присоединился к Силезской армии

. Фельдмаршал, полагая, что корпусов Сакена и Йорка было слишком достаточно для действий против слабого макдональдова корпуса, направил 29 января (10 февраля) корпусы Клейста и Капцевича к Фер-Шампенуазу, отправился вслед за ними из Этожа (куда перешла главная квартира из Вертю ввечеру 9 февраля н. ст.) и предполагал соединить оба корпуса с войсками Олсуфьева на следующий день у Сезанна. Еще находясь в Этоже, 29 января (10 февраля) утром Блюхер получил от графа Витгенштейна известие, что Наполеон направился к Сезанну. Генералу Йорку было послано приказание идти к Монмиралю и устроить переправу у Шато-Тиери, на случай отступления за Марну корпусов его и сакенова. Несколько спустя, около полудня, Блюхер узнал от прибывшего из Монмираля поручика Герлаха, что Сакен, убедившись в совершенной безопасности от нападения со стороны Сезанна, двинулся к Ла-Ферте для отрезания Макдональда; тогда же подтвердились показания пленных, что Наполеон ночевал в Сезанне; а на марше в Фершампенуаз пришли донесения о поражении Олсуфьева

.

Генерал Олсуфьев, не обращая внимания на единогласное мнение подчиненных ему генералов, решился обороняться до последней крайности в невыгодной позиции, занятой его войсками впереди Шампобера. Причиной тому были упреки, которым подвергся он за то, что в сражении при Бриенне, не заняв своей пехотой города, допустил туда вторгнуться неприятелю. Это обстоятельство произвело на него такое сильное впечатление, что, несмотря на явную опасность, угрожавшую его войскам, он упрямо оставался у Шампобера и стал отступать только тогда, когда уже было поздно. Дивизия Рикара с кавалерией Бордесуля овладела селением Байе, а французская гвардия – Банне: русские войска, обойденные с обоих флангов, были принуждены отступать к Шампоберу. Едва отправили назад 12 орудий, как замечено было движение неприятеля чрез лес наперерез шоссе, ведущего в Этож. Олсуфьев, опасаясь потерять сообщение с Блюхером (о передвижении коего от Вертю к Фер-Шампенуазу не имел никаких сведений), повел к шоссе большую часть своих войск, а генерал-майору Полторацкому с Нашебургским и Апшеронским полками и с девятью орудиями приказал держаться в Шампобере. Французы, считая войска Полторацкого несравненно сильнейшими, нежели они были в действительности, выставили против них большие батареи и открыли огонь по местечку, занятому русской пехотой[41 - В настоящее время еще можно видеть французское ядро, засевшее в стене одного из домов в Шампобере.], а между тем кавалерия продолжала обходить русских с флангов. Генерал Полторацкий удачно отразил несколько кавалерийских атак, но вскоре, исстреляв все свои патроны, был принужден отбиваться штыками; вслед за тем дивизия Рикара вытеснила из местечка русскую пехоту. Тогда Полторацкий, отрезанный от прочих войск Олсуфьева, обратился к лесу, лежащему в двух верстах от Шампобера. Французы, заметя расстройство в его отряде, два раза присылали парламентера, требуя сдачи, и, получив отказ, выдвинули вперед несколько конных орудий и открыли огонь по пехоте, построившейся в каре и спешившей к лесу. Неприятель успел предупредить русские войска и, заняв лес стрелками, встретил отступавшее каре сильной пальбой; в то же время кавалерия возобновила атаки. Окруженные со всех сторон французами, громимые картечью и осыпаемые градом пуль, войска Полторацкого были частью истреблены, частью взяты в плен; десять орудий, находившихся при отряде, достались неприятелю.

В продолжение времени этого боя Олсуфьев с большей частью своего корпуса покушался пробиться к Этожу, но, не успев в том, повернул влево по дороге на Эперне, к селению Лакоре, чтобы пробраться в обход к Монмиралю. Темнота вечера и густая грязь замедлили движение отряда. Достигнув прудов, именуемых Пустыней (les Deserts), русские войска были одновременно атакованы пехотой Рикара, вышедшей из Шампобера, и кирасирами Думерка, свернувшими влево с этожской дороги. Сражаясь целый день, исстреляв все патроны, обороняясь штыками, войска Олсуфьева наконец были расстроены, и сам он в суматохе попался в плен. Неустрашимый генерал Корнилов, как старший приняв начальство над войсками, «решился вместе с генералом Удомом защищаться до последней капли крови, не отдаваясь в плен. Собрав остатки корпуса, тысяч до двух нижних чинов с штаб- и обер-офицерами и 15 орудий, они сохранили все знамена, а вместе с ними и честь, пробились сквозь неприятеля и прошли лесами в Порт-а-Бинсон»

, на дорогу из Эперне в Шато-Тиери. По словам Споршиля, «русские войска при Шампобере не только сохранили честь, но покрыли себя бессмертной славой, сражаясь без кавалерии против четверных сил, предводимых самим Наполеоном, с утра до поздней ночи»

. Урон корпуса Олсуфьева в этом деле вообще простирался до 2 000 человек, девяти орудий и нескольких зарядных ящиков. В числе пленных, кроме генералов Олсуфьева и Полторацкого, находился артиллерии полковник Засядко

. Со стороны французов урон вообще не превышал 600 человек; в числе раненых был генерал Лагранж

.

Наполеон пригласил к себе ужинать генерала Олсуфьева, но как Олсуфьев с большим лишь трудом объяснялся по-французски, то Наполеон послал за Полторацким и в присутствии маршала Бертье, Нея, Мармона и министра иностранных дел Маре спросил у него:

– Сколько вас сегодня было в деле?