Запомни этот день

О господи. Это не просто тот симпатичный парень из кофейни. А тот, с кем случился мой первый поцелуй. В прошлом лучший друг моего брата.

Ага. Тот самый Алекс.

Тиффани тоже теряется, но лишь на секунду. На ее лице тут же появляется совершенно бесстрастное выражение, и она произносит:

– А. Ладно. – Наступает тяжелая пауза, с каждой секундой более неловкая. Но жених, кажется, нисколько не смущен. – Так вы знакомы?

Я решила все отрицать и тут же выпалила «нет», а этот придурок Алекс Уайлдер одновременно со мной воскликнул «да». Кто-то из нас явно врет.

– Оу. Ха-ха.

Да, я правда сказала «ха-ха». Как унизительно. Жаль, нельзя при всех закрыть лицо ладонью. Я выставляю себя идиоткой. Но я на взводе: мне же понятно, кто он. Однако Алекс что, меня не узнал? Совсем-совсем?

– Мы встретились в кафе сегодня утром, – объясняю я Тиффани, улыбнувшись и пожав плечами, как будто это сущий пустяк.

А это, понимаете ли, не пустяк! Я даже посчитала его сексуальным и решила, что между нами вспыхнула маленькая искорка…

Так, соберись. Никакой искры не было. Столкнулись в кафе еще до того, как я получила свою дозу кофеина, вот и надумала невесть что.

Ну и что с того, что я его давным-давно знаю? Ничего такого. Не буду об этом вспоминать, если только он первый не начнет.

– Она влезла без очереди, – мягко добавляет Алекс, а затем обращается ко мне: – А когда вы ушли, я понял, кто вы. Мы раньше были знакомы благодаря вашему брату Картеру.

Черт, все-таки вспомнил. Я давненько не общалась с Картером: он сейчас на юге Калифорнии, занимается тем, что у него получается лучше всего, – продает недвижимость. Интересно, они с Алексом общаются?

Итак, передо мной стоит мечта моей юности. Такой классный и с такой эксцентричной невестой. Как же он изменился…

Очень сильно.

Тогда я не так много времени проводила с братом и его друзьями – в детстве мы не особо ладили. Его бесила надоедливая младшая сестра. А Алекса я помню тихим парнем. Похожим на ботаника, неуклюжим, высоким, тощим, в очках, которые он постоянно поправлял на носу. Обычно Алекс молчал, а говорил Картер – но, может, потому что они всегда торчали у нас дома и брат выделывался.

– А, точно. Вы же друг Картера, – тихо отвечаю я. Мне пока трудно осознать, что разговариваю со знакомым.

– Да, мы были лучшими друзьями в средней школе, хотя перестали общаться после моего переезда. Но мы друг на друга подписаны. – Алекс делает шаг вперед и протягивает руку. О боже, он хочет, чтобы я ее пожала. Как-то не хочется. Не хочу его трогать. Это не приведет ни к чему хорошему.

Я не влюбляюсь в женихов, с которыми работаю. Это противоречит моему личному кодексу. Но такого со мной еще не случалось, так что никаких проблем, верно? Можно пожать ему руку.

Но я так нервничаю, находясь рядом с ним. Вспоминаю нашу последнюю встречу: мы сплелись в поцелуе теплой летней ночью сто лет назад. С тех пор я столько раз прокручивала в голове этот поцелуй, что мне он начал казаться идеальным.

А теперь он стоит прямо передо мной. Флиртовал со мной в Sweet Dreams. У нас была химия. Если быть до конца честной, то мне даже кажется, что она и сейчас есть. Прямо сейчас, в этот самый момент. А мы перекинулись всего парой слов. Но как же он на меня смотрит. И я смотрю так же.

Моргнув, я отрываю от него взгляд и стараюсь сосредоточиться на Тиффани, настороженно наблюдающей за происходящим.

– Приятно познакомиться. Во второй раз, – говорю я фальшиво.

Словно потеряв контроль над собственным телом, я протягиваю руку, и он касается ее. А затем слегка сжимает. Продолжительное нежное рукопожатие. Теплый взгляд его голубых глаз встречается с моим. Он слабо улыбается.

Катастрофа.

Мои колени слабеют, и я отпускаю его руку как можно скорее, но уже слишком поздно. Теперь я смайлик с сердечками вместо глаз. И это очень плохо.

Глава 2

Кэролайн

– Хочу вот эти, – заявляет Тиффани, постукивая матовым черным ногтем в форме гроба по образцу открытки, который она присмотрела раньше. – Ну, что думаешь? Тебе нравится?

Я уже взяла рабочий iPad и открываю форму заказа, стандартную для всех клиентов.

Сосредоточусь на работе, а не на Алексе Уайлдере.

Ну почему он? И почему он с этой напористой и высокомерной Тиффани? Я знаю, это клише, но имя идеально подходит таким, как она. И это реальность – они сидят напротив меня за столом в Noteworthy. Лощеный, красивый Алекс Уайлдер – лучший друг детства моего брата, подаривший мне первый поцелуй, и его рыжеволосая красавица-невеста Тиффани.

Кошмар.

– Выбирай что хочешь, – отмахивается он.

Я поднимаю голову и замечаю, что Алекс смотрит в телефон. Он словно почувствовал, как я наблюдаю за ним, и, когда мы встречаемся взглядами, я отвожу глаза. Мои щеки пылают оттого, что меня поймали с поличным.

Разве он был настолько привлекательным? Я бы точно запомнила. Нечасто мне приходится рассказывать кому-то историю своего первого поцелуя, потому что она довольно глупая. Сколько мне тогда было? Лет двенадцать. Почти тринадцать. Ему было четырнадцать, мы прятались в старом сарае, я увидела гигантскую паутину и практически прыгнула в его объятия. Он утешил меня, и следующее, что я помню, это его губы на моих, что было очень… приятно.

– Да ты даже не посмотрел. – Боже, Тиффани опять скулит. Хотя я не могу ее винить. Она права: ему определенно все равно, что она ему там показывает. Конечно, ее это расстраивает.

Черт, это даже меня нервирует.

Я снова гляжу на него: опять уткнулся в телефон. Темные брови нахмурены, полные губы приоткрыты. Этот сосредоточенный взгляд до невозможности сексуален.

Сердце на мгновение замирает.

Я пытаюсь приказать сердцу прекратить забастовку.

Он приподнимает голову и бросает небрежный взгляд на страницу, по которой его невеста все еще постукивает черным матовым ногтем:

– Мне нравится.

– Здорово! – сияет Тиффани, переводя взгляд с Алекса на меня. – Значит, возьмем их.

Мне так хочется закатить глаза: он ведь даже не взглянул на открытки. Но она так счастлива, что я сдерживаюсь.

– Приглашения будете заказывать в таком же дизайне? – спрашиваю я.

– Да, – уверенно кивает Тиффани, – и открытки с благодарностями.

Денежки! Предчувствую тройную прибыль.

– Сколько нужно штук?

– Пятьсот, – объявляет Тиффани.