Игристое. Подборка молодых рассказов

«Инвестор. Страна – Корея. Проект – пищевое производство (подробности конфиденциальны). Требуемая площадка: 5 гектар, санитарная зона класс 4. Необходимо: обеспечить ежедневные поставки кишок 4 000 свиней. Задание: обзвонить убойные цеха близлежащих городов, договориться о поставках, найти площадку для сооружения производственного помещения».

– Проект, конечно, тупиковый, – начальник навис над серолицым Даней. – 4 000 свиней – кишок.. Это ужасно вонючее производство. Будут сплошные пикеты и митинги и так далее. Но ты посмотри площадки. Предложить-то им надо что-то, чтобы им было, от чего отказываться. Кофе принеси мне.

По серости Даниного лица расползлась вязкой тенью улыбка.

– Помните, был проект по строительству птицефабрики в Небосьёвке?

– Небосьёвка… Небосьёвка… Не помню.

– От города часа полтора езды. Заброшенное село.

– А. Так бы сразу и сказал. Ну?

– Хотели там строить птицефабрику. И почти построили. Там же недострой. Но у нас возникли проблемы из-за трех стариков. Которые бомбили администрацию просьбами защитить село. Там нужно было убирать дома, сносить. А они говорили, что это чудеса зодчества. Привлекали активистов, ЮНЕСКО… Так вот этих стариков уже нет в живых.

– Откуда знаешь?

– Недавно был в Небосьёвке. Волей случая. Прошелся по тем домам, – бровь у Дани нервно дернулась. За заземление птицефабрики ему обещали повышение зарплаты в два раза, новую должность… но из-за проклятых стариков и их активности… Он эти дома запомнил навсегда. – Так вот, они заброшены. Как и все село. Там не осталось ни одного жильца. Могу сделать запрос в администрацию муниципального округа. И локализуем там кишки.

Начальник хмыкнул.

– Впервые за …сколько ты у нас работаешь? Года три?

– Четыре.

– Впервые за четыре года вижу, чтобы ты соображал. Жду информации. Глядишь, до повышения все-таки и дойдешь. Пора бы уже давать результаты, конечно. Четыре года штаны просиживаешь. Да, и, мальчик, кофе мне сколько ждать?

– Сейчас принесу, – Даня вскочил и быстро направился в сторону выхода, чтобы добежать до кофейни.

Начальник еще раз многозначительно хмыкнул ем у в спину.

– Жду результатов. Корейцы хотят информацию в течение пяти дней. Действуй оперативнее, а не как обычно.

– О, в этот раз я буду оперативен. Оперативен как никогда.

7

Она задремала у него на плече. И он боялся даже дышать – только бы ее не разбудить. Впрочем, едва ли бы она проснулась из-за его дыхания, когда автобус трясло на каждой кочке как в последний раз. И тем не менее, она спала.

Урывками он разглядывал ее будто из мрамора выточенное лицо. Белое-белое с алеющими резными губами.

Автобус шатнуло так, что пара зазевавшихся бабок улетела со своих мест в проход, кто-то выронил сумки, у кого-то стошнило ребенка. Маргарита спала, не шелохнувшись. Только ресницы подрагивали.

Когда они приехали на станцию Небосьёвка, он осторожно коснулся кончиками пальцев ее руки. Она подняла на него томный взгляд.

– Уже приехали?

Он ответил ей невнятным сипом. Она улыбнулась.

– Хорошо, что вы живете в пригороде, – сказала она ему, пока они брели вглубь заброшенного села. – Я посажу вам свои цветы.

– Они же погибнут.

– Вовсе нет. У меня, говорят, чрезвычайно легкая рука.

– Вы прилетели с ними?

– Да.

– Муж подарил перед разлукой?

– О, нет. Я почти свободна. Увы, мой брак… себя исчерпал. Я купила себе эти цветы сама. В аэропорту. Продавец выглядел очень уж несчастным, хотела его порадовать хоть какой-то выручкой.

– Это мило.

– Что мой брак себя исчерпал или что у продавца совсем не было выручки? – она посмотрела на него дерзко и игриво.

Гриша стушевался. К счастью, они уже стояли у дома.

– Гриша! У вас тут есть озеро! – она внезапно по-детски пальцем ткнула в окутанный пеленой дымки пруд.

– Ну, прудик, да.

– Проводите меня туда!

Он повиновался.

В пруду он в последний раз купался лет 7 назад. И то на спор. Вода в нем почему-то была вечно ледяная. Еще и дно не пойми что – то по грудь, то резко яма.

Она скинула обувь и подошла к воде. В ней отражалось небо в поволоке.

Зашуршала ткань. На берег упало платье. Под платьем ничего не было. Она вошла в воду, не дрогнула ни одна мышца.

Маргарита стояла по пояс в воде, прикрытая легким туманом. Она повернулась без всякого стеснения к нему.

– Вода чудная. Но прохладная.

Гриша кивнул. Она сделала пару шагов – и провалилась с высоким вздохом. Гриша сам не понял, как оказался в воде, в одежде и с нею на руках. И сам не заметил, как они оказались на берегу – в ледяных объятиях друг друга.

8

Гриша сидел на террасе и взглядом, полным обожания, скользил по глади пруда. Маргарита отогревалась в душе.

– Что же ты за человек-то такой! Пожилого человека… просто бросить! – он почувствовал тычок. И подскочил. За ним стояла бабушка и тормошила его своей изумрудной тростью. Он не слышал, как она подошла. – Месяц! Григорий! Месяц! Месяц я жду хоть какой-то весточки от внука. С войны, с фронта письма шли быстрее, чем тебя какая-нибудь несчастная смс. Ты подлец, Григорий. О покойниках плохо не говорят, но прямо как твой отец.

– Ба, ну ты чего…

– Твой отец тоже не проявлял ко мне никакого уважения. И дочь мою попортил.