Самый темный час

Я молча и коротко киваю, не желая развивать эту тему. Надеюсь, Инспектор не умеет читать по губам. Хотя… плевать.

– Надо вернуться к станции и попытаться выйти на связь с отрядом… – я проглатываю «головорезов» и кивком указываю на Инспектора, – …его отрядом. А еще нужно вывезти из города выживших.

Нейт смотрит то на меня, то на Инспектора, и наверняка пытается понять, как из стадии «Пыталась зарезать на городской площади» мы переметнулись в «Работаем вместе».

– Ага. Супер. Только я туда не сунусь, – он указывает на дверь. – Они там повсюду! – говорит человек, который спасся от зараженных среди швабр.

Инспектор скептически смотрит на Нейта, затем на меня и подходит к двери, прислушиваясь к звукам снаружи.

– В коридоре тихо. Мартин, нужно уходить, если не хотим столкнуться с теми, кто слышал наше путешествие по вентиляции.

Честное слово, с лица Нейта можно сейчас комиксы рисовать. Настолько колоритно меняются его выражения при каждом новом услышанном факте. Хорошо, что он не комментирует ничего вслух (а при его диджейской болтовне это практически подвиг), но все равно довольно красноречиво смотрит в мою сторону.

– Идем, – я киваю ему.

А ведь фактически я предлагаю другу такое же умопомрачительное решение – довериться тому, кому бы я в жизни не подумала верить.

Я пожимаю плечами. А какие у нас варианты?

Проверив дробовик, я выхожу за Инспектором в коридор. Там время от времени показываю нужное направление, но на одном из поворотов нам приходится спрятаться в темном закутке, когда в соседнем коридоре проносятся зараженные.

Мы стоим в крохотном темном пространстве, я зажата между сопящим от страха Нейтом и сосредоточенном на чем угодно Инспекторе, которому мой нос упирается в плечо, и мне приходится задирать голову и отводить взгляд, чтобы избежать сомнительной радости визуально изучать его (вот еще). Поэтому я смотрю на воротник его пальто, на шею, которая толще моих рук и ног, вместе взятых, на цепочку, которая уходит куда-то под футболку; смотрю на коридор, откуда мы нырнули в закуток, и очень надеюсь, что шум бегущих зараженных скоро стихнет и наша вечеринка на троих, будто мы застряли в переполненном лифте, наконец-то закончится.

Когда наступает долгожданное затишье, мы выходим из временного убежища, я поправляю кофту и указываю, куда идти дальше.

Хорошая новость: в помещении со станцией и рядом нет зараженных. Плохая новость… ее мне приходится озвучить вслух.

– Связи нет. – Я в третий раз проверяю все рычажки, панель управления и провода, а затем поворачиваюсь к парням. – Даже местной, и это странно. Отсюда мы ни с кем не сможем связаться. – Я переглядываюсь с Нейтом, и следующая идея одновременно приходит в наши светлые (ну, почти светлые) головы. – Спутниковая станция! – мой взгляд перемещается на Инспектора. – Полгода назад мы собрали небольшую спутниковую станцию, чтобы… – я замолкаю, примерно представляя, как прозвучат мои следующие слова: – узнавать о визитах проверки заранее. Но потом у вас обновилось оборудование, и мы перестали использовать станцию, чтобы нас не, кхм, линчевали. – Я передергиваю плечами. – Если доберемся до нее, я смогу подключить тебя к твоему отряду, – и не только к нему. Но, помимо этого, нам еще предстоит спасти людей из города.

По сменяющемуся выражению лица Инспектора нетрудно догадаться, что он думает об этом, но вслух, как ни странно, задает лишь один вопрос:

– Насколько это далеко отсюда?

Я вздыхаю и выдаю не очень оптимистичное:

– В офисе нашей радиостанции. Это ближе к центру и… в паре кварталов от площади.

В этот момент я могу и затылком почувствовать, как Нейт мысленно произносит: «Черта с два, нет уж».

Глава 6. Аарон

– Я даю тебе слово.

Другого выхода я не вижу. Я не очень-то верю, что Мартин в меня выстрелит. В конце концов, за последние полчаса она ни разу не воспользовалась возможностью добавить в мой череп немного свинца. Но что-то в тоне, голосе и взгляде Евы говорит, что лучше не проверять на прочность ее нервы, особенно когда речь идет о жизни близких. И я ее понимаю. Прекрасно понимаю.

А еще меня ждут непростой разговор на повышенных тонах с Фрэнком по поводу моего обещания и хренов Эверест сопутствующих проблем. Но с этим я буду разбираться по мере поступления.

Я наблюдаю, как Мартин опускает дробовик, но дышу через раз. Кажется, любое мое движение способно переубедить ее в правдивости моих слов, и, знаете, я не спешу рисковать. Это сродни приручению дикой кошки: не дергайся, не провоцируй, иначе можешь остаться без головы.

Я бы мог выбить дробовик у Евы, связать ее, взвалить на себя и унести к станции, а затем пуститься в угрозы, чтобы заставить настроить связь – в общем, последовать заветам великого стратега и переговорщика Фрэнка Донована. Но… с ней это не сработает. Чем больше буду давить, тем вероятнее и скоропостижнее умру сам. Я не хочу применять силу – по отношению к Мартин я, по всей видимости, и так уже натворил достаточно дерьма.

Я собираюсь выдохнуть, когда чувствую, что Ева отойдет от меня, но в этот момент в одном из шкафчиков раздается возня. Я быстро поворачиваюсь на источник шума, вскидываю винтовку и, утянув Мартин за спину, медленно подхожу к нужной дверце.

Что-что я там думал насчет того, что зараженные не могут прятаться за этими дверцами?

Но когда из шкафчика под громкое «Нейт!» вместе со швабрами вываливается долговязый темнокожий парень в джинсах и толстовке, я понимаю, что мои предположения все-таки были верны. И, тем не менее, рвущуюся обнять друга Мартин я останавливаю и возвращаю к себе за спину, игнорируя ее возмущения.

– Подожди. – Я подхожу к Нейту, проверяю его на наличие укусов и сверяюсь с интуицией. – Чист.

Ну, что ж, сомнений нет. Это тот самый таинственный друг, который помог Еве сбежать из полицейского участка. Честно говоря, я думал, он несколько… смелее и взрослее. Учитывая ту прорву зараженных, которая собралась там на «обед», мне представлялся бывший или действующий военный, не меньше. На крайний случай – офицер местной охраны. Но не тридцатилетний диджей радиостанции.

– Ой. Здрасти.

Боже, за что мне это?

– Это же он?

Возможно, Нейт думает, он хорошо скрывает свой вопрос, но у меня для него плохие новости: я все равно все вижу.

– Надо вернуться к станции и попытаться выйти на связь с отрядом… – говорит Ева, и я внимательно смотрю на нее в ожидании не самых лестных слов в адрес моих людей, – …его отрядом. Нужно вывезти из города выживших.

– Ага. Супер. Только я туда не сунусь. – Нейт тыкает пальцем в дверь. – Они там повсюду!

В этот момент на меня наваливается слабость вперемешку с раздражением.

Да вы издеваетесь? Мало мне было Мартин с ее «не пойду», «не буду», «я тебя ненавижу» и «вот тебе мой дробовик под нос», а теперь здесь появился и представитель группы «я лучше вернусь к своим швабрам». Нет, так дело не пойдет. Если мне придется искать компромисс с каждым встречным выжившим, мы все останемся навечно в этом городе, пока нас не зальют напалмом.

Игнорируя высказывания Нейта, я подхожу к двери, внимательно прислушиваюсь к звукам и к голосу интуиции, и обращаюсь напрямую к Еве:

– В коридоре тихо. Мартин, нужно уходить, если не хотим столкнуться с теми, кто слышал наше путешествие по вентиляции.

Это ее друг, вот пусть сама с ним и договаривается. Вряд ли она захочет оставлять его на этом гребаном заводе.

– Идем, – кивает Ева, и Нейтан сдается.

Аллилуйя, мать вашу.

Я отключаю светящийся шар, кладу его в карман пальто и, направив винтовку на дверь, первым выхожу из подсобки.

Мы быстро, но осторожно продвигаемся по коридорам. На удивление, на нашем пути не встречаются зараженные, но подобное везение, конечно, не длится долго. Я замечаю впереди угрозу, и мы втроем быстро прячемся в закутке.

Но через секунду я осознаю, что мы буквально прижаты друг к другу. Мартин утыкается носом мне в плечо, а Нейт сопит позади нее, явно желая уменьшиться в размерах еще сильнее. Я замираю, упираюсь затылком в холодную стену и стараюсь не обращать внимания на тот факт, что Ева Мартин в своем желании держаться от меня подальше оказалась настолько близко, что я опасаюсь опустить голову. Если наши лица окажутся рядом, мне такое испытание не удастся выдержать с достоинством. Поэтому я смотрю прямо перед собой, поверх растрепанной шевелюры Нейта, и очень надеюсь, что Мартин не слышит, как быстро колотится мое сердце.

Я почти не двигаюсь – только чувствую, как Ева поворачивает голову, и ее взгляд останавливается на моей шее.

Черт возьми, зараженные, а можно там бежать как-то побыстрее?

Но внезапно на меня накатывает смирение. Я чувствую тепло, исходящее от Мартин, и не ощущаю холода стены.