Одержимая

Кейтлин закрепила ранец: «Да».

Она протянула парашютное снаряжение мужу. Калеб недоверчиво взглянул на него.

«Нам негде посадить самолёт, – твёрдо добавила Кейтлин. – Ты сам так сказал».

«А что если мы утонем? – спросил Калеб. – Что если там сильные волны? Или очень холодная вода? Как мы сможем помочь Скарлет, если оба погибнем?»

«Ты должен мне довериться», – сказала Кейтлин.

Калеб сделал глубокий вдох: «Ты действительно думаешь, что Скарлет где-то рядом?»

Кейтлин встретила взгляд мужа, чувствуя, как ею вновь овладевает тревога за дочь: «Я уверена».

Калеб присвистнул и покачал головой.

«Не верю, что я это делаю», – сказал он.

Быстро отстегнув ремень безопасности, он надел парашютный ранец. Когда всё было готово, он взглянул на Кейтлин.

«Это будет непросто, – сказал Калеб, – и может закончиться совсем плохо».

Кейтлин сжала его руку: «Я знаю».

Калеб кивнул, и она прочитала страх на его лице и беспокойство во взгляде.

И потом он нажал на кнопку.

В ту же секунду их закружил воздушный поток. Кейтлин почувствовала, как ледяной ветер спутал волосы, а она сама, вращаясь, полетела вверх с такой скоростью, что желудок подкатил к горлу.

А потом они начали падать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Вивиан резко открыла глаза, лёжа на шезлонге на собственном заднем дворе. Солнце давно село, и лунный свет озарял водную гладь бассейна. Тёплый оранжевый свет из окон родительского особняка освещал идеально подстриженный газон.

Вивиан выпрямилась, пронзённая острой болью. Болело всё, словно каждый нерв её тела был в огне. В горле пересохло, голова гудела, а глаза пульсировали от невыносимой рези.

Вивиан схватилась за подлокотники шезлонга, пытаясь не упасть при очередном приступе тошноты.

Что со мной происходит?

Воспоминания начали возвращаться: приближающиеся клыки; мучительная боль в шее; чьё-то близкое хриплое дыхание; бьющий в нос запах крови.

Вивиан сильнее сжала подлокотники, вспоминая ужасные подробности вечера. Сердце забилось быстрее, а желудок сжался в плотный комок, как только она вспомнила, что какой-то незнакомец обратил её в вампира. Она сжала подлокотники ещё сильнее, и они треснули.

Вивиан вскочила с места, испуганная своими новыми способностями. Как только она оказалась на ногах, боль тут же ушла. Вивиан чувствовала себя странно, словно оказалась в чужом теле, ощущая неведомую ранее силу. Будучи чирлидером, она была сильной и спортивной, но то, что она ощущала сейчас, было чем-то большим, чем хорошая физическая подготовка. Это была невероятная мощь. Неуязвимость.

Это была не просто сила. Внутри росло что-то ещё. Злоба. Ярость. Желание причинять боль. Желание мстить.

Вивиан хотела, чтобы этот незнакомец заплатил за то, что с ней сделал. Она хотела, чтобы он страдал так же, как заставил страдать её.

Вивиан направилась к дому, решив во всём разобраться и найти его, когда вдруг дверь на террасу открылась. Она резко остановилась, увидев, как из дома выглянула мать в мягких розовых тапочках с помпонами, шёлковом халате и очках от Prada. Мать всегда носила солнцезащитные очки даже ночью. Голову её украшали бигуди, что говорило о том, что она собирается куда-то пойти сегодня вечером, на какое-нибудь очередное общественное мероприятие.

При виде матери Вивиан стало сложно контролировать проснувшуюся ярость. Она сжала руки в кулаки.

«Что ты здесь делаешь? – взвизгнула мать, говоря уничижительным тоном, который всегда выводил Вивиан из себя. – Разве ты не должна собираться на вечеринку к Сандерсонам?!»

Мать замолчала, как только Вивиан вышла на свет: «Боже праведный, выглядишь просто ужасно! Зайди в дом, я уложу тебе волосы».

Когда-то Вивиан очень гордилась своими длинными светлыми волосами, которые служили источником завести для школьных подруг и мощным магнитом для привлечения симпатичных мальчиков; но сейчас её меньше всего на свете заботила собственная внешность. Ею полностью завладели новые чувства, включая пульсирующие в венах неутолимый голод и желание убивать.

«Пошли! – отрезала мать. Бигуди на её голове вздрогнули. – Что ты стоишь там как вкопанная?»

Лёгкая улыбка коснулась уголка рта, и Вивиан медленно приблизилась к матери. Когда она говорила, голос её звучал холодно и резко:

«Я не пойду на вечеринку к Сандерсонам».

Мать злобно смерила её взглядом, полным ненависти.

«Не пойдёшь? – взвизгнула она. – Это не обсуждается, юная леди. Эта вечеринка – одно из самых важных мероприятий года. Если ты не появишься там, поползут всякие слухи. Давай же, поторапливайся. У нас всего один час до приезда машины. Посмотри только на свои ногти! Ты что копалась в грязи?»

Мать смотрела на неё со смесью недоверия и укора.

Ярость внутри Вивиан продолжала расти. Она вспомнила, как мать всегда относилась к ней, ставя на первый план общественную деятельность и заботясь о Вивиан только постольку, поскольку это было необходимо для поддержания идеального образа, созданного матерью в глазах общества. Вивиан ненавидела мать больше, чем могла выразить словами.

«Я не пойду к Сандерсонам», – прорычала она, делая шаг вперёд.

Вивиан вдруг поняла, что было слово, объясняющее её поведение. Она подкрадывалась к матери, как стадные животные подкрадываются к добыче в дикой природе. Вивиан с предвкушением ожидала, что же произойдёт дальше, наслаждаясь тем, как меняется выражение лица матери с раздражённого на испуганное.

«Я не пойду на вечеринку к Сандерсонам, – вновь повторила Вивиан, – или к Джонсонам, или к Гилбертонам, или к Смитам. Я больше не буду ходить ни на какие вечеринки».

Как же ей хотелось навсегда запомнить этот взгляд матери.

«Да что на тебя нашло?» – с лёгкой дрожью в голосе спросила та.

Вивиан подошла на шаг ближе. Она облизала губы и щёлкнула шеей.

Мать испуганно попятилась назад.

«Вивиан…», – начала она.

Но так и не смогла закончить фразу.

Вивиан набросилась на неё, оскалив зубы и вытянув вперёд руки. Она схватила мать, запрокинула её голову назад и впилась зубами в шею. Очки от Prada полетели на землю, и Вивиан раздавила их ногой.

Сердце её забилось быстрее, как только Вивиан почувствовала во рту металлический вкус крови. Когда тело матери обмякло в руках, она испытала всепоглощающее чувство триумфа.

Вивиан выпустила тело из рук, и оно медленно сползло на землю – просто куча сломанных костей и дизайнерской одежды. Неподвижные глаза матери уставились на дочь, не видя её. Вивиан посмотрела на тело и облизала губы.