Одержимая

Психолог, стоящий рядом, вытащил из кармана магнитную карту. Прежде чем провести ею по сканеру и открыть дверь, чтобы впустить офицеров внутрь, он замешкался и повернулся к ним обоим.

«Знаете, за всё время нам не удалось услышать от неё ни одного вразумительного предложения, – сказал он. – Она лишь повторяет: «Скарлет. Скарлет. Я должна найти Скарлет».

Теперь заговорил офицер Брент Вейвуд.

«Именно поэтому мы здесь, сэр, – сказал он, указывая на открытый блокнот. – Скарлет Пейн. Это имя постоянно всплывает в ходе нашего расследования».

Психолог поёжился.

«Я понимаю, зачем вы здесь, – ответил он. – Мне просто не нравится, когда полиция допрашивает моих пациентов».

Брент резко и громко захлопнул блокнот, а потом злобно взглянул на врача.

«Офицеры полиции погибли, – отрывисто проговорил он, – добропорядочные мужчины и женщины, которые не вернутся сегодня вечером домой к своим семьям, потому что какой-то псих убивает всех и каждого, кто попадается ему на пути. Кого он ищет? Скарлет Пейн. Значит и нам необходимо её найти. Теперь вы понимаете, почему нам так важно поговорить с вашей пациенткой?»

Офицер Марлоу скованно переминалась с ноги на ногу, раздосадованная тем, как её напарник умудрялся превратить любой разговор в словесную перепалку. Она не могла избавиться от мысли, что всё прошло бы намного лучше, если бы она занялась допросом в одиночку. В отличие от Брента она была тихой по натуре и легко находила общий язык со свидетелями, особенно если речь шла о психически неуравновешенных людях, как эта девочка в палате. Именно поэтому шеф полиции сразу послал её произвести допрос в этой закрытой психлечебнице. Жаль, что ей не повезло с напарником. И тут Сэди с горечью поняла, что у шефа полиции не было особого выбора: кроме патрулирующих школу, все остальные офицеры участка были либо мертвы, либо ранены.

Она сделала шаг вперёд.

«Мы понимаем неустойчивое психическое состояние свидетеля, – дипломатично начала она. – Мы будем вести себя тактично. Не будем задавать сложных вопросов. Не будем повышать голос. Доверьтесь мне, сэр. У меня есть многолетний опыт общения с такими ребятами».

Все трое посмотрели в окошко на девочку. Она сидела, подтянув колени к груди, и покачивалась вперёд-назад.

Психолог остался доволен её ответом. Он провёл картой по замку. Зажглась зелёная лампочка, и прозвучал пикающий сигнал.

Он вошёл первым. Офицеры вошли за ним. Только сейчас офицер Марлоу заметила ремни на руках и ногах сидящей девочки. Смирительные наручники. Больница прибегала к их использованию только в случаях, когда пациент представлял опасность для себя или окружающих. Эта девочка пережила что-то ужасное. Иначе почему бы шестнадцатилетнюю школьницу с идеальной репутацией считали опасной для общества?

Психолог заговорил первым.

«Тебя хотят видеть эти офицеры, – спокойно сказал он. – Это касается Скарлет».

Девочка резко подняла голову. Взгляд её был безумным и метался между тремя посетителями. В этом взгляде офицер Марлоу увидела боль и отчаяние.

«Скарлет, – вскрикнула девочка, пытаясь высвободиться. – Мне нужно найти Скарлет».

Психолог посмотрел на офицеров, а потом вышел из комнаты.

*

Мария подняла глаза на полицейских. Где-то глубоко внутри продолжала работать разумная часть её сознания, позволяя ей ясно и трезво мыслить; хотя после того, что сделал с ней Лор, сознание её было затуманено. Ей нужно было выбраться из этого места и найти Скарлет. Скарлет была с Сейджем, а Сейдж, и Мария была в этом уверена, мог защитить её подругу. Он мог исправить то, что натворил его брат.

Как бы ни старалась Мария, ей не удавалось объяснить окружающим, что она не сошла с ума, что здесь ей не место, и нет необходимости приковывать её наручниками к кровати, как преступницу. Но даже когда её пришли навестить друзья, или когда мать сидела рядом и плакала, она не могла выдавить из себя ни единого слова. Лор сделал что-то с её мозгом, создал непроницаемый щит, который становился всё мощнее. С каждой секундой силы всё быстрее покидали Марию. Ей становилось сложнее бороться с безумием, а разум её становился всё слабее. Мария была уверена, что если не найдёт помощи, то лишится его раз и навсегда, превратившись в овощ.

Офицер-мужчина стоял и молча смотрел на неё. Женщина же присела на край кровати.

«Мария, нам нужно задать тебе несколько вопросов», – мягко проговорила она.

Мария попыталась кивнуть, но ничего не вышло. Голова и всё тело были тяжёлыми. Она была изможденна. Бороться с последствиями встречи с Лором было нелёгкой работой.

«Твоя подруга Скарлет, – продолжила женщина так же мягко, – ты знаешь, где она?»

«Скарлет», – сказала Мария.

Она хотела сказать больше, но никак не могла произнести слова. Оставалось лишь расстроенно наблюдать, как офицер-мужчина закатывает глаза.

«Бесполезно», – сказал он напарнице.

«Офицер Вейвуд, проявите терпение», – резко перебила его женщина.

«Терпение? – воскликнул Вейвуд. – Мои друзья мертвы! Наши коллеги в опасности! У нас нет времени на терпение!»

Оказавшись заложницей собственного разума, Мария всё больше теряла надежду. Она разделяла обеспокоенность офицера Вейвуда. Она хотела помочь, очень хотела помочь, но благодаря Лору не могла выдавить из себя ни единого слова. Выговорить слово было так же сложно, как пытаться добраться из пункта А в пункт Б на беговой дорожке.

Женщина-полицейский проигнорировала выпад офицера Вейвуда и снова повернулась к Марии.

«Мужчину, который охотится за твоей подругой, зовут Кайл. Ты видела его раньше? Слышала, чтобы она упоминала его имя?»

Мария попыталась покачать головой, но ничего не вышло. Женщина-офицер закусила губу и начала вертеть в руках блокнот. Судя по её виду, она гадала, стоит ли рассказывать Марии подробности.

Вдруг женщина протянула руку и сжала ладонь Марии. Она внимательно смотрела девочке в глаза:

«Кайл… он ведь вампир, да?»

Стоя у кровати, офицер Вейвуд всплеснул руками и произнёс с усмешкой: «Сэди, ты сошла с ума! Эти вампирские сказки – просто чушь собачья!»

Женщина-офицер быстро встала со своего места и приблизилась к коллеге.

«Не смей говорить подобное, – сказала она. – Я офицер полиции, и в мои обязанности входит допрос этого свидетеля. Как я могу добиться успеха, если не расскажу ей то, что мы уже знаем? – не успел офицер Вейвуд ответить, как Сэди добавила. – И называй меня офицер Марлоу».

Офицер Вейвуд смерил её недовольным взглядом.

«Офицер Марлоу, – чётко произнёс он сквозь зубы, – по моему профессиональному мнению, говорить о вампирах с психически-неуравновешенным свидетелем – не лучшая идея».

Сидя, как сидела, Мария начала раскачиваться. Она почувствовала, как к ней возвращается разум, скрытый за туманом, в который погрузил его Лор. Каким-то странным образом, тот факт, что офицер Марлоу верила в вампиров, помог ей освободиться от оков безумия. Она попыталась заговорить и наконец смогла произнести невнятный звук:

«Война».

Офицеры перестали спорить и посмотрели на Марию.

«Что она сказала?» – спросил Вейвуд, хмурясь.

Офицер Марлоу быстро села на кровать рядом с Марией.

«Мария, – сказала она, – скажи ещё раз».

«В… – попыталась Мария. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ясность ума начала возвращаться. Мария вновь становилась собой. Наконец она смогла произнести, – война».

Офицер Марлоу взглянула на напарника: «Мне кажется, она сказала «война».