Приключения Арсена Люпена

– Обвиняемый, встаньте. Ваше имя, фамилия, возраст и профессия?

Не получив ответа, он повторил:

– Ваше имя? Прошу назвать ваше имя.

Зычный и усталый голос четко произнес:

– Бодрю Дезире.

Раздался шепот. Но судья продолжал:

– Бодрю Дезире? Очередное перевоплощение! Это, кажется, восьмое по счету имя, на которое вы претендуете, наверняка такое же выдуманное, как и все остальные. Давайте все же будем придерживаться имени Арсен Люпен – под ним вы куда более известны.

Судья заглянул в свои записи и продолжал:

– Несмотря на все наши поиски, нам не удалось установить вашу личность. Вы представляете собой довольно оригинальное явление в нашем современном обществе – человек, не имеющий прошлого. Нам неизвестно, кто вы, откуда взялись, где прошло ваше детство, короче, нам ничего не известно. Вы возникли совершенно неожиданно три года назад, непонятно из какой среды, чтобы внезапно явить нам Арсена Люпена, иначе говоря, эту странную смесь ума и порока, аморальности и благородства. Имеющиеся данные о вашей предшествующей жизни – скорее догадки. Есть вероятность, что некто, именуемый Роста, восемь лет назад работавший ассистентом иллюзиониста Диксона, не кто иной, как Арсен Люпен. Есть вероятность, что русский студент, который шесть лет назад стажировался у доктора Алтье в больнице Сен-Луи и часто поражал наставника неожиданностью своих гипотез в области бактериологии и смелостью экспериментов по дерматологии, не кто иной, как Арсен Люпен. Также Арсен Люпен – тренер по японской борьбе, который поселился в Париже еще до того, как заговорили о дзюдо. А возможно, Арсен Люпен – это велогонщик, выигравший Гран-при на Всемирной выставке[18 - Вероятно, речь идет о Всемирной выставке в Париже 1900 г., на которой был сооружен специальный велотрек для соревнований.], который получил свои десять тысяч франков и исчез. Не исключено, что Арсен Люпен – тот самый человек, который спас столько жизней во время пожара на Благотворительном базаре[19 - Имеется в виду пожар на Благотворительном базаре, ежегодно проводившемся в Париже с 1885 г., который произошел 4 мая 1897 г. От разбившейся лампы загорелись все дощатые строения базара, что привело к гибели не менее 126 человек, в основном женщин, в том числе герцогини Алансонской (1847–1897), младшей сестры императрицы Австрии Елизаветы.], вытащив людей через слуховое окно… но при этом ограбив их.

И после паузы он заключил:

– То время, как мне сдается, было для вас лишь периодом тщательной и методичной подготовки к борьбе, развязанной против общества, позволившей вам до предела развить силу, энергию и ловкость. Подтверждаете ли вы правильность этих фактов?

Пока судья произносил речь, обвиняемый переминался с ноги на ногу, сгорбившись, его руки безжизненно висели вдоль тела. При более ярком освещении стали заметны его крайняя худоба, ввалившиеся щеки, странно выступающие скулы, землистый цвет лица, испещренного тонкими красными прожилками, редкая клочковатая бороденка. Несомненно, в тюрьме он постарел и как-то увял. Куда делись былая элегантность, молодое привлекательное лицо, фотографии которого так часто печатали газеты?

Похоже, он не слышал обращенного к нему вопроса. Его повторили дважды. Тогда он поднял глаза, казалось, задумался, потом с большим усилием прошептал:

– Бодрю Дезире.

Судья рассмеялся:

– Я не могу до конца понять, какую систему защиты вы избрали, Арсен Люпен. Если вы собираетесь валять дурака или строить из себя сумасшедшего, это ваше право. Я же доведу дело до конца, не принимая в расчет ваши чудачества.

Он начал излагать подробности краж, мошенничества и подлогов, в которых обвинялся Люпен. Иногда он задавал ему вопрос, но тот что-то бормотал в ответ или вообще не отвечал.

Начали давать показания свидетели. Многие из них почти ничего не прояснили, другие были более убедительны, но общим было одно – все они противоречили друг другу. Заседание уже почти зашло в тупик, когда пригласили главного инспектора Ганимара, и публика оживилась.

Однако с самого начала старый полицейский несколько разочаровал аудиторию. У него был странный вид – нет, не столько неуверенный, таких свидетелей было немало, сколько взволнованный, словно ему было не по себе. Много раз в явном смятении он смотрел на обвиняемого. При этом, держась обеими руками за барьер, он рассказывал об эпизодах, в которых принимал участие, о преследовании Люпена в Европе, о его прибытии в Америку. Его слушали с жадным вниманием, как слушают рассказы о самых захватывающих приключениях. Но уже в конце своих показаний, где он поведал о своих личных встречах с Арсеном Люпеном, он дважды отвлекся и нерешительно замолчал.

Было очевидно, что его мучит какая-то мысль. Судья обратился к нему:

– Если вам нездоровится, лучше прервать ваши показания.

– Нет, нет, вот только…

Он остановился, долго в упор смотрел на обвиняемого, потом сказал:

– Позвольте мне подойти к обвиняемому ближе. Тут кроется тайна, которую я должен раскрыть.

Он приблизился к нему, снова долго и весьма сосредоточенно его рассматривал, потом вернулся на место свидетеля и несколько торжественным тоном заявил:

– Господин судья, я утверждаю, что присутствующий здесь человек – не Арсен Люпен.

После этих слов воцарилась глубокая тишина. Опешивший судья воскликнул:

– Что вы говорите? Вы с ума сошли?

Инспектор невозмутимо продолжал:

– На первый взгляд можно поддаться сходству, которое действительно существует, я это признаю. Но нужно лишь слегка присмотреться внимательнее. Нос, рот, волосы, цвет кожи… короче, это не Арсен Люпен. Например, глаза! Разве у него глаза как у алкоголика?

– Послушайте, давайте разберемся. Так что же конкретно вы, свидетель, подразумеваете?

– Откуда мне знать? Люпен подсунул нам вместо себя этого горемыку, которого должны были осудить и приговорить вместо него… Если только это не его сообщник…

Изо всех концов зала, взбудораженного таким неожиданным поворотом событий, доносились крики, смех, восклицания. Судья велел вызвать следователя, начальника тюрьмы Санте, надзирателей и объявил перерыв.

Когда заседание возобновилось, господин Бувье и начальник тюрьмы заявили, посмотрев на обвиняемого, что между этим человеком и Арсеном Люпеном имеется лишь весьма отдаленное внешнее сходство.

– Но в таком случае, – воскликнул судья, – кто же такой этот человек? Откуда он взялся? Как попал в руки правосудия?

Пригласили двух надзирателей из тюрьмы Санте. Но их мнения поразительно отличались от предыдущих: они узнали заключенного, которого охраняли по очереди. Судья вздохнул с облегчением.

Но один из надзирателей продолжил:

– Да, да, мне кажется, это он.

– Что значит, вам кажется?

– Господи, да я почти не видел его лица. Мне передавали его вечером, а вот уже два месяца, как он лежал, постоянно отвернувшись к стене.

– А до того?

– До того он не занимал камеру двадцать четыре.

Начальник тюрьмы внес уточнение:

– После попытки побега заключенный был переведен в другую камеру.

– Но вы сами, господин начальник, видели его за эти два месяца?

– Нет, не довелось… Он вел себя спокойно.

– А присутствующий здесь человек – это не тот заключенный, которого вам вверили?

– Нет.

– Так кто же он?

– Не могу ответить.