Билет

– О, да, пятница же. Хотя не так весело как вчера.

Мне показалось, или этот мужик на самом деле мне подмигнул?

– В смысле? Ты про нашу игру, что ли? Не знаю, не знаю… Мне было скорее даже грустно. Два раза подряд продул.

Наклонившись через стойку, бармен заговорщически прошептал:

– Да ты же самое интересное вчера пропустили.

Пауза.

Проклиная извечную манеру обслуживающего персонала тянуть кота за яйца, делая из любого пустяка интригу, я придвинулся ближе.

– Этот рыжий… Знаешь, он наш постоянный клиент…Имени не знаю, но он сюда каждый день заходит…

Пауза.

– Ну, тот, с кем ты еще в биллиард играл…

Пауза.

– Да понял я, понял. Что дальше? Он выигрыш получил?

– Ой, сомневаюсь.

– А что же тогда?

– Представляешь, у нас вчера менты были. Вот где-то минут через сорок как рыжий ушел. Сначала ты, потом он, а потом… Я сначала даже подумал, что это к нам. Но когда их главный начал спрашивать про рыжего бородатого качка, я сразу понял, что это к нему. А потом…

Компания за соседним столиком заказала виски на всех – как будто специально подгадали момент, – и я остался наедине со своими мыслями.

Менты… Не кисло. Может, я перестал разбираться в людях, но на братву, ради которой среди ночи будут пригонять автобус в погонах, мой противник по игре был похож меньше всего. С улицей, скорее всего, он связан, но масштаб ведь не тот. Просто мелкая сошка, любитель выпить и погонять шары. А что, если снова билет? Бред – не бред, но старушка то действительно умерла, и у меня в последние дни полная задница буквально во всем, и на него наехали не по-детски. Получается, все, кто хоть как-то соприкоснулся с этим проклятым билетом, вляпался. Круче всех, конечно, бабка. Карма. Стыдно признаваться – на дворе уже вовсю двадцать первый век, но как ни крути, билет приносит несчастье. Однозначно. Не знаю, может быть, под удар попадают лишь те, кто его, так или иначе, лишаются? Бабка билет подарила, я – проиграл. Интересно, что такого мог с ним сделать рыжий? Выкинул по дороге? А вдруг все еще можно исправить? Собственно говоря, с чего я взял, что он его выкинул. Надо узнать его адрес, поговорить с женой, любовницей, мамой или с кем он там живет. А может, сразу поехать к «Ангелам»?

– На чем это я остановился?

Мои судорожные попытки разработать хоть какой-то мало-мальски годный план действий прервал шепот бармена.

В шпионов, что ли, в детстве не доиграл? К чему такая конспирация? Сам же сказал, что не по их душу приходили.

– На том, что у вас менты вчера были.

– Да, точно. Знаешь, как все-таки хорошо, что это было не к нам. Так не хочется снова искать работу. Три месяца как устроился.

– Угу. Еще что-то было?

– Пожар.

– Какой еще пожар? – Я невольно стал озираться по сторонам, но следов недавнего огня не заметил.

– Ну, у того рыжего. Он тут неподалеку живет. Жил, то есть. В конце этой улицы. Его дома повязали – получается, сразу после нас туда отправились, а после обыска там полыхнуло. Бригада приехала, полночи тушили. Я сам не видел, но сменщик рассказал, что от дома одни головешки остались. И вроде не поджог, а само вдруг загорелось. Повторить?

– Текилу, только без лайма.

– А, правда, что билет был выигрышный?

– Думаю, что да.

– Вот, блин, рыжий – бедолага, воспользоваться то им он точно не успел, ночью же забрали. Так что, скорее всего, билет вместе с домом и сгорел. Ты как?

С трудом справившись с неожиданно накатившей дрожью, я утвердительно кивнул и, сделав большой глоток, прошептал:

– Думаю, что да. Сгорел скорее всего.

Мужик в ментовке, дом сгорел, билета нет.

Билета нет. Билета нет. Билета нет. Все крутилось в голове.

Я сидел у барной стойки, уставившись невидящими глазами в пространство, а внутри меня медленно сжималась какая-то пружина, словно кто-то вставил мне в пупок огромный ключ и начал меня заводить. Внезапно к горлу подступила дикая тошнота, и я понял, что пора отсюда выбираться. Швырнув, не считая, стопку купюр на стойку (они угодили прямиком в лужицу от спиртного), и провожаемый недоуменными взглядами словоохотливого бармена, я потащился на улицу.

***

Похоже, сегодня все было настроено против меня: как в бане – ни глотка свежего воздуха, лишь июльская липкая духота и пышущий жаром асфальт. Всего пару минут, и мне стало совсем худо, да так, что я чувствовал: еще чуть-чуть, и я вывалю на всеобщее обозрение содержимое своего желудка, будто во мне плескалось не полтора дринка, а целый ящик текилы.

Да что же со мной происходит?!

Постанывая, нет, скорее даже поскуливая, я неверной походкой двинулся в сторону большой дороги, а внутреннее напряжение нарастало с каждым новым движением. Меня заводили как часовой механизм, и, казалось, я физически ощущаю в себе дрожь стальной пружины, сжатой почти до предела и готовой выстрелить в любую секунду.

– Эй, Серый!

Сквозь дурноту я услышал чьи-то крики и взрывы громкого хохота и с трудом поднял глаза. Как оказалось, ко мне быстро приближалась компания каких-то пацанов навеселе. Их было четверо – один вприпрыжку шел впереди, а остальные, растянувшись почти на всю ширину улицы, догоняли.

Я был достаточно осторожным человеком, стараясь не нарываться на конфликтные ситуации, если их можно было избежать, а здравый смысл, наличием которого я всегда гордился, подсказывал, что связываться с пьяными незнакомыми – себе дороже. В любой другой день я, безусловно, отошел бы в сторону, пропуская их вперед. В любой другой, но только не сегодня.

Не меняя курса, стиснув зубы, я пошел на таран, спотыкаясь на каждом шагу, и уже через несколько мгновений повалился на землю, сбитый довольно чувствительным ударом.

– Эй ты, косой, что ли? Смотри, куда прешь!

Последний поворот ключа, и взведенная до отказа пружина лопнула.

Наверное, за эти дни я действительно потерял ориентиры в жизни (все, что мне казалось важным, было утрачено, и, похоже, навсегда, а установки, на которых базировалось мое мироощущение, разбиты вдребезги) и скорее всего, я решил, что физическая боль вернет чувство реальности. Не знаю, все может быть. Но в тот момент я точно ни о чем таком не думал – просто меня с головой накрыла волна бессмысленной ярости, и я целиком и полностью отдался ее власти.

– Идите вы на х@@! – крикнул я вслед удаляющейся компании.

Любой уважающий себя мужик за такие слова размазал бы меня по асфальту, но мне и этого показалось мало. С трудом поднявшись на ноги, я, смеясь как последний идиот, показал средний палец я стал ждать, пока Серый преодолеет разделявшие нас несколько метров. В этой компании он явно был заводилой и проигнорировать такие оскорбления не мог.

– Что ты сказал, урод?! Повтори!

– Ха-ха-ха-ха-ха!