Основы уголовно-правового воздействия

Назначение уголовного закона находит свое выражение в его функциях. Следует отметить, что о них в науке говорят редко; более исследованными являются функции уголовного права, а не закона. Думаю, что функции уголовного права и уголовного закона в основном совпадают, исходя из соотношения права и законодательства. Как и у уголовного права, у уголовного закона – две основные функции: предупредительно-охранительная и регулятивная. А. И. Чучаев выделяет только предупредительную и воспитательную функции, хотя перед этим говорит, что уголовный закон «призван не только охранять общественные отношения, но и регулировать их»[268 - Российское уголовное право. В 2 т. Т. 1. Общая часть / Под ред. проф. А. И. Рарога. – М., 2003. – С. 21–22.]. По мнению Л. В. Иногамовой-Хегай, уголовный закон имеет охранительную, регулятивную, воспитательную и профилактическую функции[269 - Российское уголовное право: В 2 т. Т. 1: Общая часть / Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай, проф. В. С. Комиссарова, проф. А. И. Рарога. – М., 2003. – С. 26.].

Предупредительно-охранительная функциязаключается в охране специфическими методами – путем установления преступного и наказуемого – общественных отношений и благ и законных интересов граждан, организаций, общества и государства. Запрещение и наказание наиболее общественно опасного отклоняющегося поведения сокращает количество и тяжесть совершенных преступных деяний. Вместе с тем, предупредительно-охранительную функцию выполняют и такие уголовно-правовые нормы, которые побуждают лицо к активному противодействию преступнику, или к определенному общественно полезному поведению (нормы о необходимой обороне, задержании преступника, связанные с другими обстоятельствами, исключающими преступность деяния). Они, как верно отмечает А. И. Чучаев, служат дополнительным стимулом для несовершения преступлений[270 - Российское уголовное право. В 2 т. Т. 1. Общая часть/ Под ред. проф. А. И. Рарога. – М., 2003. – С. 22.].

Регулятивную функциюдля уголовного закона выделяют далеко не все исследователи. Уголовно-правовые нормы, из которых состоит закон, регулируют определенные общественные отношения, то есть упорядочивают, организуют последние путем наделения их участников правами и обязанностями. Общественные отношения, регулируемые уголовным законом, – это не только отношения между лицом, уже совершившим преступление, и государством, но и отношения между государством и всеми лицами по поводу запрета уголовным законом определенного отклоняющегося поведения[271 - Так же понимает регулятивную функцию и Л. В. Иногамова-Хегай (Российское уголовное право: В 2 т. Т. 1: Общая часть / Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай, проф. В. С. Комиссарова, проф. А. И. Рарога. – М., 2003. – С. 26.].

Воспитательная функцияуголовного закона связывается теми, кто ее выделяет[272 - Упоминает о ней, например, Т. В. Кленова (Кленова Т. В. Основы теории кодификации уголовно-правовых норм. – Самара, 2001. – С. 158).], обычно с предупредительно-охранительной функцией, поэтому я не вижу необходимости в специальном ее выделении, тем более что целенаправленно вопросами воспитания уголовный закон не занимается. Воздействуя страхом наказания на неустойчивую категорию граждан, уголовный закон тем самым воспитывает их в духе неуклонного соблюдения законов и уважения к ним. Неотвратимость наказания укрепляет правосознание всех россиян, рождает у них нетерпимость к лицам, нарушающим уголовный закон, пробуждает их к активизации борьбы с преступностью. Из сказанного понятно, что воспитательное воздействие уголовного закона не в малой степени зависит от того, как он применяется.

§ 2. Уголовный закон, его система и внутренняя структура

Система уголовного закона

Уголовный закон – системное образование, включающее Общую и Особенную части. Анализируя строение уголовного закона, в науке иногда говорят о нескольких его уровнях[273 - См., напр.: Уголовное право. Общая часть / Под ред. В. Н. Петрашева. – М., 1999. – С. 65–67. Автор главы – И. Я. Козаченко, выделяет два уровня: 1) деление закона на Общую и Особенную части, которые систематизированы внутри; и 2) деление закона на статьи.], или звеньях. Первый составляет деление уголовного закона на разделы; второй – на главы; третий – на статьи. Все вышеназванные элементы входят в структуру как Общей, так и Особенной частей уголовного закона. Структура уголовного закона достаточно логична и последовательна: разделы образуются главами, главы – статьями. Статьи также имеют свое внутреннее строение. Однако элементы статей уже не являются структурными элементами уголовного закона.

Общая часть уголовного закона (или Уголовного кодекса, что является равнозначными понятиями в соответствии с ч. 1 ст. 1 УК) состоит из 6 разделов, включающих в себя 15 глав и 102 статьи. Разделы, соответственно, посвящены: 1) уголовному закону (2 главы, 13 статей, со ст. 1 по ст. 13 УК); 2) преступлению (6 глав, 28 статей, со ст. 14 по ст. 42 УК); 3) наказанию (2 главы, 31 статья, со ст. 43 по ст. 74 УК); 4) освобождению от уголовной ответственности и от наказания (3 главы, 12 статей, со ст. 75 по ст. 86 УК); 5) уголовной ответственности несовершеннолетних (1 глава, 10 статей, со ст. 87 по ст. 96 УК); 6) принудительным мерам медицинского характера (1 глава, 8 статей, со ст. 97 по ст. 104 УК). Структура Общей части уголовного закона достаточно стабильна; с момента принятия УК РФ 1996 г. она практически (за исключением структуры отдельных статей) не менялась. Только известный декабрьский 2003 г. Закон исключил из Общей части 3 статьи (ст. 16, 52, 77 УК), и добавил в нее одну статью (ст. 80-1 УК). Таким образом, Общая часть стала меньше на две статьи.

Особенная часть уголовного законаобразована семью разделами, состоящими из 19 глав и 268 статей. Разделы Особенной части определяют: 7)[274 - Нумерация разделов, глав и статей в уголовном законе едина, и здесь она сохранена.] преступления против личности (5 глав, 57 статей, со ст. 105 по ст. 157 УК); 8) преступления в сфере экономики (3 главы, 50 статей, со ст. 158 по ст. 204 УК); 9) преступления против общественной безопасности и общественного порядка (5 глав, 77 статей, со ст. 205 по ст. 274 УК); 10) преступления против государственной власти (4 главы, 61 статья, со ст. 275 по ст. 330 УК); 11) преступления против военной службы (1 глава, 22 статьи, со ст. 331 по ст. 352 УК); 12) преступления против мира и безопасности человечества (1 глава, 8 статей, со ст. 353 по ст. 360 УК). За время действия УК РФ 1996 г. в Особенную часть была включена 21 новая статья (ст. 127-1, 127-2, 141-1, 142-1, 145-1, 171-1, 174-1, 185-1, 199-1, 199-2, 205-1, 215-1, 215-2, 228-1, 228-2, 242-1, 282-1, 282-2, 285-1, 285-2, 327-1 УК), из нее за это же время были исключены 4 статьи (ст. 152, 182, 200, 265 УК). Таким образом, Особенная часть увеличилась на 17 статей[275 - Все данные приводятся на 1 августа 2004 г.].

И Общая, и Особенная части уголовного законодательства состоят из статей, имеющих свою нумерацию и являющихся, по выражению Б. В. Яцеленко, первичными элементами структуры уголовного закона[276 - Уголовное право. Общая часть/ Под ред. проф. А. И. Рарога. – М., 1997. – С. 19.]. Нумерация статей в Уголовном кодексе не должна меняться даже тогда, когда в закон вводится новая или отменяется старая статья. Новые статьи помещаются в разделы и главы, близкие им по содержанию, под номером предыдущей статьи, но с дополнительной нумерацией. В действующем УК 377 статей.

Многие статьи уголовного закона законодатель делит на части. Части статьи уголовного закона для удобства пользования имеют цифровые обозначения. Внутри отдельной части иногда выделяются пункты.

В статьях Общей части уголовного закона частями подчеркиваются законченные положения, часть статьи заключает в себе определенное правило поведения. Например, в ст. 2 УК ч. 1 излагает задачи, стоящие перед законом, ч. 2 – методы, при помощи которых эти задачи могут быть решены; ст. 41 УК в ч. 1 провозглашает обязательное правило, в связи с которым не является преступлением причинение вреда при обоснованном риске, в ч. 2 фиксирует, при каких условиях риск правомерен, в ч. 3 – в каких случаях он не оправдан и не признается обоснованным.

В Особенной части с помощью частей статьи законодатель, как правило[277 - Исключение составляет ст. 331 УК, которая не содержит состава преступления, а формулирует понятие преступлений против военной службы. В трех разных частях этой статьи законодатель дает понятие названных преступлений, определяет их субъекта и оговаривает особенности уголовной ответственности в военное время либо в боевой обстановке.], проводит дифференциацию уголовной ответственности, в зависимости от отсутствия или наличия квалифицирующих (особо квалифицирующих) обстоятельств.

Часть статей в уголовном законе снабжена примечаниями[278 - В науке сформулированы теоретические понятия примечаний, а также их виды (см., напр.: Бокова И. Н., Изосимов С. В., Кондаков Д. С, Кузнецов А. П. Примечания в уголовном законодательстве России: эволюция правовой природы, модификация функций, техника эффективного использования // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование. В 2 т. / Под ред. проф. В. М. Баранова. – Н. Новгород, 2001. – Т.2. – С. 378, 434–435 и др.; Бокова И. Н. Юридическая техника в уголовном законодательстве (теоретико-прикладной анализ главы 22 УК РФ). Автореф. дис. канд. юрид. наук. – Н. Новгород, 2002. – С. 13–14.], в которых обычно раскрывается какое-либо имеющееся в тексте статьи уголовно-правовое понятие или формулируются условия освобождения от уголовной ответственности. Все примечания в действующем УК относятся к статьям Особенной части Уголовного кодекса.

Таким образом, можно выделить два вида примечаний[279 - Примерно такие же виды примечаний выделяет, например, А. А. Толкаченко (Уголовное право России. Общая часть / Под ред. И. Э. Звечаровского. – М., 2004. – С. 67).]:

1) примечания, которые содержат толкование определенного понятия или дают разъяснения по порядку действия (применения) статьи, например примечания к статьям: 117 (понятие пытки), 127-1, примечание 2 (понятие эксплуатации человека), 139 (понятие жилища), 141-1 (крупный размер в составе нарушения порядка финансирования выборов или референдума), 146 (крупный и особо крупный размеры в составе нарушения авторских и смежных прав), 151 (сфера действия статьи), 158 (понятия хищения, значительного ущерба, помещения и т. д.), 169 (понятия крупного и особо крупного размера, крупного и особо крупного ущерба, дохода и задолженности для гл. 22 УК), 174 (крупный размер финансовых операций и иных сделок в легализации), 178 (крупный ущерб в недопущении, ограничении или устранении конкуренции), 185 (крупный ущерб в преступлениях, совершаемых на рынке ценных бумаг), 189 (субъект состава незаконного экспорта), 193 (крупный размер невозвращения из-за границы средств в иностранной валюте), 194 (крупный и особо крупный размеры уклонения от уплаты таможенных платежей), 198 (крупный и особо крупный размеры уклонения физического лица от уплаты налогов и (или) сборов), 199 (крупный и особо крупный размеры уклонения от уплаты налогов и (или) сборов с организации), 201, примечания 1 и 3 (понятие субъекта преступлений против интересов службы в коммерческих или иных организациях и правила привлечения к ответственности), 216 (понятие крупного ущерба в гл. 24 УК), 228 (понятие крупного и особо крупного размеров наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов), 230 (сфера действия статьи), 260 (значительный, крупный и особо крупный размеры незаконной порубки деревьев или кустарников), 264 (понятие механического транспортного средства в нарушении правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств), 285 (понятие субъектов должностных преступлений), 285-1 (понятие крупного и особо крупного размеров нецелевого расходования средств), 290 (крупный размер взятки), 291 (понятие крупного ущерба в халатности), 316 (сфера действия статьи), 318 (понятие представителя власти), 322 (пределы действия статьи), 359 (понятие наемника) УК;

2) примечания, в которых оговариваются условия освобождения от уголовной ответственности за совершенное преступное деяние или условия привлечения к ней (ст. 201 УК). Таковы, например, примечания к статьям: 122 (заражение ВИЧ-инфекцией), 126 (похищение человека), 127-1, примечание 1 (торговля людьми), 201, примечание 2 (злоупотребление полномочиями), 204 (коммерческий подкуп), 205 (терроризм), 205-1 (вовлечение в совершение преступлений террористического характера или иное содействие их совершению), 206 (захват заложника), 208 (организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем), 210 (организация преступного сообщества (преступной организации)), 222 (незаконный оборот оружия), 223 (незаконное изготовление оружия), 228 (незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов), 275 (государственная измена), 282-1 (организация экстремистского сообщества), 282-2 (организация деятельности экстремистской организации), 291 (дача взятки), 307 (заведомо ложное показание, заключение эксперта или неправильный перевод), 308 (отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний), 337 (самовольное оставление части или места службы), 338 (дезертирство) УК.

Количество примечаний позволило некоторым исследователям говорить о перегруженности ими Уголовного кодекса[280 - Хотя по этому же поводу в науке есть и совсем противоположная позиция. В. С. Комиссаров, например, полагает, что «вполне возможно расширение круга примечаний в Особенной части УК об освобождении от уголовной ответственности» (Комиссаров В. С. Оценка состояния Уголовного кодекса Российской Федерации и перспективная характеристика законодательной деятельности // Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы. – М., 2003. – С. 15).]. «Правила, которые могут быть дифференцированы и обобщены в отношении категории или рода преступлений, подлежат выражению в статьях Общей части Уголовного кодекса, как и другие законодательные дефиниции», – пишет Т. В. Кленова[281 - Кленова Т. В. Основы теории кодификации уголовно-правовых норм. – Самара, 2001. —С. 220.]. Думаю, что с этим можно частично согласиться; вторая – более однородная по содержанию группа примечаний может быть объединена в общее правило, сформулированное в Общей части УК. Однако чем больше разъяснений закона будет в нем самом, тем, на мой взгляд, лучше с точки зрения единообразия его применения.

Принципы построения уголовного закона (принципы систематизации)

Строение уголовного закона не хаотично и не случайно, оно подчинено определенным правилам, возведенным исследователями в ранг принципов. Таких принципов два:

1) статьи, содержащие уголовно-правовые нормы, относящиеся к регулированию одного института или к охране однородных общественных отношений, располагаются в одном месте закона;

2) статьи располагаются в Уголовном кодексе с соблюдением внутренней иерархии: от общего к частному (соответственно выделяются Общая и Особенная части), от причины к следствию (сначала нормы о преступлении, затем – о наказании), от более тяжких видов преступлений и их групп – к менее тяжким (так, посягательства на личность открываются в Кодексе преступлениями против жизни и здоровья, в этой главе на первом месте стоит ст. 105 УК, регламентирующая ответственность за убийство, и т. д.)[282 - См. об этом, напр.: Иванов Н. Г. Уголовное право России. Общая и Особенная части. – М., 2003. – С. 67.], и др.

Внутренняя структура уголовного закона.

Строение статьи уголовного закона

Структура статей Общей и Особенной частей различна. Статьи Общей части уголовного закона состоят, как правило, из гипотезы и диспозиции, хотя могут быть представлены и одной диспозицией, если статья посвящена норме-принципу[283 - Так же считает и Н. И. Ветров (Ветров Н. И. Уголовное право. Общая часть. – М., 1999. – С. 29). По мнению Б. В. Яцеленко, все статьи Общей части включают в себя только диспозицию (Уголовное право. Общая часть / Под ред. проф. А. И. Рарога. – М., 1997. – С. 20). Не думаю, что это верное решение; во многих статьях Общей части УК излагается не только правило действия уголовно-правовой нормы, но и условия, при которых это правило действует (например, ст. 37–42 и др. УК).]; статьи Особенной части – из диспозиции и санкции[284 - См. об этом, напр.: Курс российского уголовного права. Общая часть / Под ред. B. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. – М., 2001. – С. 112; Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. акад. В. Н. Кудрявцева и проф. А. В. Наумова. – М., 2000. – C. 59.; Уголовное право Российской Федерации: В 2 т. Т. 1: Общая часть / Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай. – М., 2002. – С. 28; Уголовное право. Общая часть / Под ред. проф. А. И. Рарога. – М., 1997. – С. 20; Кленова Т. В. Основы теории кодификации уголовно-правовых норм. – Самара, 2001. – С. 167.] (за исключением ст. 331 УК, которая, как и статьи Общей части, включает в себя гипотезу и диспозицию). По мнению М. П. Журавлева, диспозиция статьи Особенной части сливается с гипотезой[285 - Уголовное право России: Общая и Особенная части / Под ред. проф. В. П. Ревина. – М., 2000. – С. 34.]. В зависимости от частей статья Особенной части иногда насчитывает несколько диспозиций и несколько санкций.

Более подробно следует остановиться на строении статей Особенной части. В науке принято классифицировать отдельные структурные элементы статей – как диспозиции, так и санкции. Следует отметить, что иногда подобные классификации предпринимаются в отношении не статей, а уголовно-правовых норм Особенной части[286 - См., напр.: Российское уголовное право. В 2 т. Т. 1. Общая часть / Под ред. проф. А. И. Рарога. – М., 2003. – С. 24–27; Иванов Н. Г. Уголовное право России. Общая и Особенная части. – М., 2003. – С. 68–70; Уголовное право. Общая часть / Отв. ред. проф. И. Я. Козаченко, проф. 3. А. Незнамова. – М., 2001. – С. 30–31. Последний автор, например, пишет: «В общей теории права принято выделять три элемента нормы права: гипотезу, диспозицию и санкцию. Однако ни одна уголовно-правовая норма не содержит всех трех элементов: в статьях Общей части нет санкций и зачастую нет гипотез; статьи Особенной части „умалчивают“ о гипотезах». Постоянно употребляет в одном значении статью закона и норму права и В. П. Малков (Уголовное право России. Часть Общая / Отв. ред. проф. Л. Л. Крутиков. – М., 1999. – С. 51–53).]. Полагаю, что это не может быть признано верным, поскольку, хотя уголовный закон и является формой выражения уголовного права, статья уголовного закона не совпадает с уголовно-правовой нормой (см. об этом в § 3).

Диспозицией статьи Особенной части называется та часть статьи уголовного закона, в которой описываются признаки конкретного состава преступления или указывается на него. Думаю, именно потому, что далеко не во всех статьях формулируется определение преступного деяния, иногда оно просто называется, неточным следует признать понятие диспозиции статьи, сформулированное А. В. Наумовым: «Диспозицией называется часть статьи Особенной части, содержащая определение предусмотренного преступного деяния»[287 - Российское уголовное право. Общая часть/ Под ред. акад. В. Н. Кудрявцева и проф. A. В. Наумова. – М., 2000. – С. 59.].

В науке уголовного права обычно выделяют 4 вида диспозиции статей Особенной части: простую, описательную, ссылочную и бланкетную[288 - См., напр.: Российское уголовное право. Общая часть / Под общей ред. проф. М. П. Журавлева. – М., 2000. – С. 18–19; Российское уголовное право. В 2 т. Т. 1. Общая часть / Под ред. проф. А. И. Рарога. – М., 2003. – С. 24. Уголовное право России. Общая и Особенная части. – М., 2003. – С. 68–69; Курс российского уголовного права. Общая часть/ Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. – М., 2001. – С. 112; Российское уголовное право. Общая часть/ Под ред. акад. В. Н. Кудрявцева и проф. А. В. Наумова. – М., 2000. – С. 59; Уголовное право Российской Федерации: В 2 т. Т. 1: Общая часть / Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай. – М., 2002. – С. 28; Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. проф. Б. В. Здравомыслова. – М., 1999. – С. 37; Ветров Н. И. Уголовное право. Общая часть. – М., 1999. – С. 29; Российское уголовное право: В 2 т. Т. 1: Общая часть / Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай, проф. В. С. Комиссарова, проф. А. И. Рарога. – М.,2003.– С. 32.], не указывая, по каким признакам или основаниям проводится это выделение[289 - Такую же классификацию предлагает и Г. А. Есаков, оговаривающийся, что выделение видов происходит по способам описания законодателем объективной стороны конкретного состава преступления (Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога, А. И. Чучаева. – М., 2004. – С. 24). А. Н. Игнатов пишет, что названные выше виды диспозиций выделяются по «характеру построения и содержанию» (Игнатов А. Н., Красиков Ю. А. Курс российского уголовного права: В 2 т. Т. 1. Общая часть. – М., 2001. – С. 28). По мнению И. А. Тарханова, в основу выделения этих видов диспозиций положен способ ее изложения в статье. См.: Уголовное право России. Общая часть / Под ред. проф. Ф. Р. Сундурова. – Казань, 2003. – С. 87.]. Между тем, основания для классификации и выделения названных видов диспозиций – разные[290 - Их выделяет, например, И. Я. Козаченко (Уголовное право. Общая часть / Под ред. B. Н. Петрашева. – М., 1999. – С. 68–69).], и, например, простые диспозиции могут быть одновременно ссылочными (ст. 205-1 УК); описательно-ссылочными (ч. 1 ст. 117 УК) или бланкетными (ст. 247 УК), и т. д.[291 - На это указывает и Э. С. Тенчов (Уголовный закон и преступление / Под ред. докт. юрид. наук Э. С. Тенчова. – Иваново, 1997. – С. 11.]

Соответственно возможны несколько самостоятельных видов классификации диспозиций.

1. В зависимости от способов изложения информации в диспозиции, они делятся на простые[292 - А. И. Чучаев, А. Н. Комиссаров, А. А. Толкаченко и др. употребляют в отношении этих диспозиций также термин «назывные» (Российское уголовное право. В 2 т. Т. 1. Общая часть / Под ред. проф. А. И. Рарога. – М., 2003. – С. 24); Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. проф. Б. В. Здравомыслова. – М., 1999. – С. 37; Уголовное право России. Общая часть / Под ред. И. Э. Звечаровского. – М., 2004. – С. 70. Употребляют оба термина и Ю. Е. Пудовочкин и С. С. Пирвагидов, однако они говорят о диспозициях уголовно-правовой нормы, что, на мой взгляд, неверно (Пудовочкин Ю. ?., Пирвагидов С. С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран Содружества Независимых Государств. – СПб., 2003. – С. 39).] и описательные.

В простой диспозиции преступление лишь называется, его признаки не раскрываются. Простыми являются диспозиции ст. 126, 241, 353 УК и др.

Простая диспозиция, как правило, употребляется тогда, когда термины, обозначающие преступление, общедоступны и понятны. Иначе думает А. В. Наумов, указывающий, что «простые диспозиции – это чаще всего дефект законодательной техники, и законодатель в принципе должен отказаться от таких диспозиций уголовного закона»[293 - Курс российского уголовного права. Общая часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. – М., 2001. – С. 113.]. В ряде случаев с этим, видимо, следует согласиться, поскольку развернутое определение состава преступления в законе облегчает правоприменение и служит единообразному применению уголовного закона. В то же время вряд ли расшифровка требуется в каждом случае: это, во-первых, перегрузит уголовный закон, и, во-вторых, отнюдь не приведет к полному отсутствию практических ошибок, поскольку за ними стоят люди, которым свойственно ошибаться.

Описательная диспозиция, которая, по мнению ученых, является основным видом диспозиций[294 - Игнатов А. Н., Красиков Ю. А. Курс российского уголовного права: В 2 т. Т. 1. Общая часть. – М., 2001. – С. 29.], не только называет преступление, но и раскрывает все или некоторые его признаки, позволяющие отграничить этот состав преступления от других, а также от непреступных действий. К описательным относятся диспозиции ст. 105, 129, 130 УК и др.[295 - Г. А. Есаков относит к описательным диспозиции ст. 148 и 291 УК (Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога, А. И. Чучаева. – М., 2004. – С. 24). Думаю, что в данном случае есть простые диспозиции, поскольку в них не раскрываются признаки состава преступления даже частично.]

А. В. Наумов выделяет в зависимости от способа формулирования уголовно-правовых запретов еще и казуистические и абстрактные диспозиции[296 - Их также выделяет Р. Р. Галиакбаров (Галиакбаров Р. Р. Уголовное право. Общая часть. – Краснодар, 1999. – С. 49).]. Первые характеризуются тем, что в законе указывается предельное количество конкретных ситуаций (например, ч. 1 ст. 296 УК); во-вторых есть предельное обобщение признаков, при помощи которых сформулировано уголовно-правовое предписание (ст. 329 УК)[297 - Курс российского уголовного права. Общая часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. – М., 2001. – С. 115.]. Однако он сам же замечает, что в чистом виде в уголовном законе эти способы практически не встречаются; всегда есть совокупность обоих способов.

2. В зависимости от полноты охвата признаков преступления, диспозиции делятся на 1) полностью охватывающие описание преступного деяния (например, ст. 105, 135, 209, 213, 277 и др.) и 2) отсылающие для его уяснения к иным нормам, в том числе содержащимся в других нормативных актах[298 - Э. С. Тенчов и И. Я. Козаченко называют такие диспозиции непосредственно определяющими и опосредовано определяющими (Уголовный закон и преступление / Под ред. докт. юрид. наук Э. С. Тенчова. – Иваново, 1997. – С. 12); Уголовное право. Общая часть/ Под ред. В. Н. Петрашева. – М., 1999. – С. 69. Правда, И. Я. Козаченко противоречит сам себе, отмечая, что эта классификация проводится «в зависимости от наличия или отсутствия факта заимствования информационного материала из иных (не уголовно-правовых) нормативных актов». Далее он в качестве примера опосредованно определяющих диспозиций приводит ссылочные диспозиции, которые, как известно, отсылают, как раз к уголовному закону (Уголовное право. Общая часть / Под ред. В. Н. Петрашева. – М., 1999. – С. 69).]. Последняя группа диспозиций подразделяется еще на ссылочные, бланкетные и ссылочно-бланкетные (смешанные) диспозиции. Следует иметь в виду, что иногда отсылочность диспозиции не закреплена очевидно в ее тексте; но вытекает из ее содержания. Так, диспозиции составов, предусматривающих ответственность за причинение вреда здоровью человека, прямо не говорят о необходимости обращения к другим источникам. Однако разобраться в том, что представляет собой, например, опасность вреда для жизни в момент его причинения, или в том, что такое длительное расстройство здоровья, стойкая утрата трудоспособности и т. д., можно только после ознакомления с нормативными актами, имеющими отношение к медицине.

Ссылочная диспозиция внешне похожа на простую или описательную[299 - Думаю, что нельзя согласиться с И. Я. Козаченко, который употребляет понятие ссылочные диспозиции как идентичное описательным диспозициям (Уголовное право. Общая часть / Под ред. В. Н. Петрашева. – М., 1999. – С. 69). Примером ссылочной простой диспозиции может служить диспозиция ч. 1 ст. 205-1 УК (она одновременно является альтернативной), в которой указывается: «Вовлечение лица в совершение преступления, предусмотренного статьями 205, 206, 208, 211, 277 и 360 настоящего Кодекса…» Правда, справедливости ради следует отметить, что на момент издания цитируемой работы Уголовный кодекс не содержал ссылочных простых диспозиций; ст. 205-1 УК была введена в УК только в 2002 г.], но во избежание повторений в тексте закона содержит обязательную ссылку на другую статью или на другую часть этой же статьи. Ссылочные диспозиции имеются ныне в ст. 117 (истязание, не повлекшее последствий, указанных в ст. 111, 112 УК), 179 (принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения при отсутствии признаков вымогательства) и др.

Бланкетной[300 - А. А. Толкаченко называет ее еще отсылочной диспозицией. См.: Уголовное право Российской Федерации: В 2 т. Т. 1: Общая часть/ Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай. – М.,2002. – С. 29.] диспозицией[301 - Л. Д. Гаухман употребляет термин «бланкетная норма» (Гаухман Л. Д. Проблемы УК РФ: бланкетность, декларативность, казуистичность // Уголовное право в XXI веке. – М., 2002. – С. 48 и далее). Думаю, что этот оборот некорректен: в уголовном праве нет бланкетных, т. е. отсылочных к другому праву, норм; все нормы – принадлежат уголовному праву и формулируются в нем. Можно вести лишь речь о бланкетных диспозициях статей уголовного закона (сам автор далее говорит о бланкетных диспозициях нормы (Там же. – С. 49), что более точно, но все равно неверно, по-моему). И в этом смысле можно согласиться с автором, что иногда их количество становится настоящей проблемой для правоприменителя.] называется такая диспозиция, которая для уяснения признаков состава преступления отсылает к не содержащимся в уголовном законе нормативным актам других отраслей права[302 - Например, Н. И. Пикуров определял бланкетную диспозицию, как такую, которая «описывает состав преступления с помощью ссылки на нарушение виновным нормативных предписаний иных отраслей социалистического права» (Пикуров Н. И. Применение следователем уголовно-правовых норм с бланкетной диспозицией. – Волгоград, 1985. – С. 8–9). И здесь можно заметить, что корректнее говорить о диспозиции статьи уголовного закона, а не уголовно-правовой нормы.] называется такая диспозиция, которая для уяснения признаков состава преступления отсылает к не содержащимся в уголовном законе нормативным актам других отраслей права[302 - Например, Н. И. Пикуров определял бланкетную диспозицию, как такую, которая «описывает состав преступления с помощью ссылки на нарушение виновным нормативных предписаний иных отраслей социалистического права» (Пикуров Н. И. Применение следователем уголовно-правовых норм с бланкетной диспозицией. – Волгоград, 1985. – С. 8–9). И здесь можно заметить, что корректнее говорить о диспозиции статьи уголовного закона, а не уголовно-правовой нормы.] (гражданского, налогового, валютного, банковского, трудового, экологического, и т. д.), или к другим отраслям знаний (к медицине, например), или, как справедливо замечает А. И. Чучаев, формулирует лишь общий запрет[303 - Российское уголовное право. В 2 т. Т. 1. Общая часть / Под ред. проф. А. И. Рарога. – М., 2003. – С. 25.]. Существование бланкетных диспозиций обусловлено стремлением законодателя избежать громоздких формулировок при определении признаков состава преступления. Чаще всего бланкетные диспозиции отсылают к различным правилам и положениям, определяющим понятийный аппарат другой отрасли права (например, понятие банкротства, о котором идет речь в ст. 195–197 УК). Обращение к ним при разрешении уголовного дела обязательно.

Как бланкетные УК сформулировал, например, диспозиции ст. 171 (незаконное предпринимательство), 215 (нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики), 217 (нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах), 246 (нарушение правил охраны окружающей среды при производстве работ) и др. По мнению А. Н. Игнатова, и, видимо, с ним нужно согласиться, диспозиции всех статей, предусматривающих ответственность за нарушение различных правил, являются бланкетными[304 - Игнатов А. Н., Красиков Ю. А. Курс российского уголовного права: В 2 т. Т. 1. Общая часть. – М., 2001. – С. 29.]. Большинство статей, предусматривающих ответственность за преступления в сфере экономической деятельности (гл. 22 УК), экологические преступления (гл. 26 УК), транспортные преступления (гл. 27 УК), имеют бланкетные диспозиции.

В ссылочно-бланкетных (смешанных) диспозициях[305 - М. П. Журавлев и Е. М. Журавлева называют их еще комбинированными диспозициями (Российское уголовное право. Общая часть / Под общей ред. проф. М. П. Журавлева. – М., 2000. – С. 19). Напротив, Г. А. Есаков полагает, что смешанными, или комбинированными, диспозициями являются описательно-бланкетные диспозиции (Уголовное право Российской Федерации. Общая часть / Под ред. проф. Л. В. Иногамовой-Хегай, А. И. Рарога, А. И. Чучаева. – М., 2004. – С. 25). По мнению Б. В. Яцеленко, Ю. Е. Пудовочкина, С. С. Пирвагидова, смешанные диспозиции могут содержать элементы всех упомянутых здесь диспозиций (Уголовное право. Общая часть / Под ред. проф. А. И. Рарога. – М., 1997. – С. 21); Пудовочкин Ю. ?., Пирвагидов С. С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и стран Содружества Независимых Государств. – СПб., 2003. – С. 40.] могут одновременно присутствовать признаки как ссылочной, так и бланкетной видов диспозиций; соответственно законодатель отсылает для уяснения сути состава преступления сразу и к другим статьям уголовного закона, и к нормативным актам других отраслей права. Примерами ссылочно-бланкетных диспозиций могут служить диспозиции ст. 112 (умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в статье 111 настоящего Кодекса), 268 (нарушение правил, обеспечивающих безопасную работу транспорта, пассажиром, пешеходом или другим участником движения (кроме лиц, указанных в ст. 263 и 264 УК)) и др.

В отношении бланкетных и ссылочно-бланкетных диспозиций иногда возникает вопрос об их правомерности и о том, почему нормативный материал других правовых отраслей определяет уголовно-правовую материю. Следует заметить по этому поводу, что несмотря на отсылочный характер указанных норм признаки уголовно-правового деяния (преступления) формулируются только в уголовном праве и законе. Именно в диспозиции статьи уголовного закона называются криминообразующие признаки, свидетельствующие о преступности конкретного деяния.

Так, например, в диспозиции ст. 268 УК (ссылочно-бланкетная) – нарушение правил, обеспечивающих безопасную работу транспорта – четко зафиксированы признаки, составляющие вместе основания уголовной ответственности за это деяние: 1) деяние – нарушение конкретных правил; 2) последствие, причинно связанное с деянием, – причинение тяжкого вреда или смерти человеку, или смерти двух или более лиц; 3) неосторожное отношение субъекта к этим последствиям; 4) особый – специальный – субъект: пассажир, пешеход, другой участник движения, за исключением лиц, указанных в ст. 263 и 264 УК. Круг перечисленных признаков не определяется более ни в одной отрасли права и ни в одном, кроме уголовного закона, законодательном акте. Верно отмечает А. В. Наумов: «Бланкетные диспозиции не превращают уголовно-правовой запрет лишь в уголовно-правовую санкцию за нарушение норм иной отрасли права»[306 - Курс российского уголовного права. Общая часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. – М., 2001. – С. 113.]. Однако не могу согласиться с А. В. Наумовым в том, что только наличие определенных последствий в корне отличает уголовно-правовую диспозицию от другой[307 - Там же.]. Думаю, что дело не только и не столько в последствиях, сколько в совокупности признаков, в которые входят и последствия, конечно, свидетельствующих о преступности деяния. Они характерны только для уголовного права.

Нельзя, на мой взгляд, признать правильным и следующее утверждение А. В. Наумова: «Нет такой отрасли права, отдельные нормы которой органически не входили бы в уголовно-правовые. И в этих случаях условия уголовной ответственности за совершение общественно опасных деяний содержатся не только в нормах уголовного права, но и в нормах других отраслей»[308 - Курс российского уголовного права. Общая часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. – М., 2001. – С. 114.]. Условия уголовной ответственности не могут определяться другими правовыми отраслями; признание иного свидетельствует о несамостоятельности уголовно-правового регулирования, об отсутствии у уголовного права и уголовного закона своих предмета и метода.

В то же время, охраняя специфические общественные отношения, регламентированные в позитивном праве, уголовный закон пользуется той терминологией и теми понятиями, которые характеризуют эти отношения и разработаны другими правовыми отраслями. Правом формулировать свои понятия в чужой епархии он не наделен. Следует согласиться с Н. И. Пикуровым, пишущим: «Нормативные… предписания других отраслей права лишь детализируют те признаки, которые в более общем виде сформулированы законодателем и позволяют дифференцировать ответственность в рамках общего запрета»[309 - Пикуров Н. И. Уголовное право в системе межотраслевых связей. – Волгоград, 1998.– С. 157–158.].

К сожалению, именно то, что уголовный закон пользуется понятиями других правовых отраслей, превращается иногда в целую проблему. Справедливо замечает по этому поводу Л. Д. Гаухман: «Законы и иные нормативные правовые акты, на которые сделаны ссылки в бланкетных диспозициях статей Особенной части УК РФ, весьма нестабильны», «расконцентрированы по различным источникам», «нормы ряда этих законов еще и конкретизируются, детализируются, разъясняются и порой корректируются иными нормативными правовыми актами»[310 - Гаухман Л. Д. Проблемы УК РФ: бланкетность, декларативность, казуистичность // Уголовное право в XXI веке. – М., 2002. – С. 49, 50, 51. Он же. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. – М., 2003. – С. 241–246.]. Однако суть вопроса от сказанного не меняется; условия уголовной ответственности определяются только в уголовном законе. Можно думать о повышении его качества; один из путей предложен Л. Д. Гаухманом, предлагающим закрепить в УК положение, согласно которому в бланкетных диспозициях «допустимы ссылки только на законы, но не на другие нормативные правовые акты»[311 - Гаухман Л. Д. Проблемы УК РФ: бланкетность, декларативность, казуистичность // Уголовное право в XXI веке. – М., 2002. – С. 53.].

3. В зависимости от количества вариантов преступного поведения диспозиции могут быть 1) с единственным вариантом поведения и 2) альтернативными[312 - Э. С. Тенчов и И. Я. Козаченко называют эти диспозиции единичными и альтернативными (Уголовный закон и преступление / Под ред. докт. юрид. наук Э. С. Тенчова. – Иваново, 1997. – С. 12); Уголовное право. Общая часть / Под ред. В. Н. Петрашева. —М., 1999. – С. 69.].

Диспозиция с единственным вариантом поведения представляет собой такую диспозицию, в которой назван только один возможный вариант преступного деяния, например кража (ч. 1 ст. 158 УК), неоказание капитаном судна помощи терпящим бедствие (ст. 270 УК), дача взятки (ст. 291 УК) и др.

Альтернативная диспозиция – это фактически несколько самостоятельных диспозиций, собранных в одной. Примером может служить диспозиция ч. 1 ст. 325 УК: похищение, уничтожение, повреждение или сокрытие официальных документов, штампов или печатей, совершенные из корыстной или иной личной заинтересованности. В данном случае 4 состава преступления – похищение, уничтожение, повреждение и сокрытие документов и т. д., которые могли бы быть помещены в разных статьях Кодекса и иметь каждый свою диспозицию, объединены в одной диспозиции в связи с общностью некоторых признаков преступления. Для того же, чтобы признать вступление оконченным, достаточно совершения виновным одного из названных преступных действий.

Э. С. Тенчов выделяет еще три классификации диспозиций статей уголовного закона: 1) в зависимости от того, указывается в диспозиции единственный или основной состав преступления либо квалифицированный или «привилегированный», они делятся автором на основные и дополнительные; 2) в зависимости от полноты отражения в диспозиции всех специальных (видовых) свойств преступного деяния, диспозиции бывают полными и неполными; 3) в зависимости от использования в них для описания преступления точной или оценочной терминологии, можно, по мнению автора, говорить о формализованных и оценочных диспозициях[313 - Уголовный закон и преступление / Под ред. докт. юрид. наук Э. С. Тенчова. – Иваново, 1997.– С. 12.].

Под санкцией статьи понимают ту ее часть, в которой указывается вид и размер наказания за преступление, содержащееся в диспозиции. В санкции выражаются характер и степень опасности этого вида преступления. Л. Л. Кругликов справедливо отмечает, что санкция «в значительной степени определяет пределы наказуемости, устанавливает для суда рамки судейского усмотрения, границы учета обстоятельств дела при назначении наказания в плане определения их влияния на избираемое наказание»[314 - Кругликов Л. Я Проблемы теории уголовного права / О типах и видах санкций в уголовном законодательстве. – Ярославль, 1999. – С. 29.].

В науке санкции классифицируются[315 - О видах классификации санкций см., напр.: Кругликов Л. П., Васильевский А. В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. – СПб., 2002. – С. 273 и далее.]: