Другая сторона бесконечности

Постоянный контакт с хорошенькой Туэдес-Ми всё же оказал на Киюса-У своё влияние. Новые желания и чувства овладевали им помимо его воли. Туэдес тоже не осталась равнодушной к элегантному стройному молодому мужчине. Понемногу их давняя детская дружба переросла в отношения не только на почве научного сотрудничества.

Гостиная жилого отсека, в котором расположился Киюс-У, была заставлена приборами Туэдес, завалена трёхмерными движущимися многократно увеличенными голограммами молекул ДНК и РНК. В генные участки этих молекул органично встраивались вирусы, несущие информационные коды поведенческих и ментальных параметров, разрабатываемых Киюсом-У. Все стены заняли прозрачные соты с бесчисленными пробными вариациями штаммов Ментального вируса. Искучтвенный интеллект фиксировал, выводил на экраны и анализировал малейшие изменения в этих штаммах. Киюс-У вычерчивал нужные поведенческие схемы. Схемы закладывал в агрегаты, на квантовом уровне меняющие нюансы генотипа вируса. Глаза обоих исследователей воспалились от бессонницы, но горели азартом. Наконец работа над Ментальным вирусом приблизилась к завершению. От усталости Киюс-У и Туэдес-Ми валились с ног, но были довольны.

Необходимо было срочно отдохнуть, и они буквально заставили себя оторваться от проекта. Для отдыха было решено ненадолго возвратиться на Ор. Родной маленький город, комфортабельный и уютный, скользил на своей огромной платформе над верхними слоями штормовой атмосферы газового гиганта. Эта "обитель богов" была своеобразным райским садом. Мощнейшие непроницаемые силовые поля удерживали плотные потоки фоллер-частиц, защищающих платформу от холода, радиации и безвоздушного пространства космоса.

На Ор можно было добраться быстро, арендовав во взлётно-посадочной шахте Ксафа небольшой дисколёт, способный сжать пространство-время. В отличии от Бэаэт, Киюс-У считал излишне хлопотным держать личный транспорт, тратя время и средства на заботу о нём. Куда проще арендовать его при необходимости. Так же считала и Туэдес-Ми.

Приняв решение ехать отдыхать, они быстро собрались и отправились в ближайшую взлётно-посадочную шахту. Искуственный интеллект нанятого ими дисколёта моментально рассчитал наиболее оптимальную траэкторию пути. Транспортное средство вышло на орбиту Ксафа и сжало пространство-время. В недолгом пути молодые учёные расчитывали, наконец, выспаться, но всё равно никак не могли перестать обсуждать свой совместный проект и свою роль в будущем всего живого в Системе Светила.

Вот и Ор – гнездо людей древнейшего вида. Некогда платформа Эдм, предшественница Ора, находилась на орбите Тхеллы и послужила прообразом райского сада для тхеллян, побывавших на ней с какой-то оказией. Но с тех давних пор рост технологий сделал платформу Ор несравнимой со своей предшественницей.

Город Высших – олицетворение гармонии и непревзойдённого уюта. Здесь не впивались в силовое поле шпили небоскрёбов, не носились по подвесным трассам скоростные машины, не отражались друг в друге бесчисленные зеркальные витрины. Ничего этого не было. Небольшие уютные комфортабельные коттеджи тонули в листве садов и парков. На берегах искусственного озера прогуливались мирные симпатичные звери. В чаши невероятных по красоте цветов влетали бабочки. Пели удивительные птицы с нежным оперением. С экзотическими цветами гармонично соседствовали россыпи нежных субтильных цветочков средней полосы Тхеллы. Синие крылья стрекоз сверкали над искусственными ручьями и водопадами. Здесь находилось место и для весёлых компаний, и для уединённых раздумий. Население было немногочислено, увеличение его не предполагалось, и это всех устраивало.

Мягкий подпочвенный рокот механизмов, поддерживающих силовое поле, плотнейший поток фоллер-частиц, гравитацию, тепло и атмосферу не вторгался в тишину и покой, а лишь подчёркивал их. А когда гасли искусственные солнца, сквозь силовое поле сияли ярчайшие звёзды, и казалось, будто платформа Ор огромным кораблём плывёт по вечно бушующему внизу океану. В такие часы по дорожкам садов и парков, подсвеченным цветными огоньками, прогуливались счастливые обитатели этого благословенного рая.

Молодые исследователи родились, учились, выросли и жили здесь, как и большинство немногочисленной молодёжи Высших.

Дисколёт подлетал к Ору. Из-за плотных перекрёстных потоков фоллер-частиц, огромная платформа издали выглядела, как серо-коричневый астероид, каких не счесть в кольцах газового гиганта. Фоллер-частицы, как зеркальное стекло, пропускали свет звёзд внутрь искуственной атмосферы, но изнутри ни свет, ни тепло наружу не пробивались. Платформа двигалась по низкой орбите, и вечный шторм газового гиганта поднимал из его глубин чудовищные завихрения гелия. Под порывами ураганных ветров, эти завихрения периодически захлёстывали платформу. Но мощное силовое поле берегло покой обитателей Ора. Платформа легко и беспечно выныривала из безумства стихий и держала путь дальше по орбите.

Туэдес-Ми убрала поле пространственно-временных искажений, привычно глянув на экран наружного обзора. Из штормовых глубин поднималась ведомая помощниками станция сбора и сжижения гелия. Станция, наполненная необходимым сырьём, подлетела к нижней, технической стороне платформы и вошла в открывшийся разъём силового поля. Эта привычная мирная картина, виденная Киюсом-У и Туэдес-Ми много раз, настроила обоих на спокойный благожелательный лад.

Искусственный интеллект дисколёта подал автомату-диспетчеру просьбу на посадку. Силовые поля немедленно образовали посадочный канал в отведённом для этого месте платформы. Киюс-У перевёл дисколёт на ручное управление и повёл его на посадку.

Возвратившись на родную платформу, Киюс-У и Туэдес не пошили сразу навещать родных и друзей: не было сил отвечать на банальные вопросы, повторять дежурные фразы. Решили сначала поехать в Центр Развлечений и спокойно отдохнуть вдвоём. Остальное – потом.

Маленький передвижной модуль, взятый Киюсом-У на взлётно-посадочной площадке, остановился у входа в популярный среди молодёжи "Сад Фантазий", где решено было для начала перекусить чем-нибудь экзотическим. Киюс-У всеми силами старался отогнать воспоминания о том, как входил сюда со своей прежней возлюбленной. Он вздрогнул, поняв, что машинально вошёл именно в тот отдельный кабинет, в котором прежде не раз бывал с Бэаэт-Ла. Многое изменилось с тех пор в его жизни. Киюс-У сменил не только подругу, тему квалификационного эксперимента и научного куратора. Иногда ему казалось, что он сменил себе душу.

Перед антигравитационными диванами материализовался столик. Цветные лучи высветили красочное меню самых невероятных экзотических блюд, какие только можно вообразить. Возникло также меню светомузыки, пейзажей, гамму запахов, степени гравитации и других параметров, которыми посетители хотели бы окружить себя на время трапезы. Туэдес-Ми, чуть подумав, выбрала круговой обзор искрящихся гейзеров маленького спутника планеты-гиганта, и для контраста – нежный запах цветов средней полосы северного полушария Тхеллы. А также утончённую светомелодию модного композитора Ургеса-О.

– Дорогая моя, я сейчас просто усну в этом "Саду фантазий", – говорил Киюс-У, накладывая подруге в шоколадную вазочку суфле из нектара редких цветов и натуральной пыльцы фиалок, только что доставленных прямо с Тхеллы.

– Пожалуй, не помешало бы чего-то взбадривающего, – согласилась Туэдес-Ми и позвала одного из помощников: – Эй, там, неси живо два напитка "Рёв дракона" двойных и не разбавленных.

Туэдес-Ми положила тонкую голубую ладошку на руку Киюса-У. Татуировка крошечной чёрной слезинки на её щеке будто ожила от внезапно проступившего лазурного румянца.

– Ки, а ведь мы закончили основную часть нашей работы! Я ужасно устала, но оно того стоило. Пойдём отсюда в Парк Забавных Монстров, а не то мы тут оба уснём.

– Пойдём, радость моя, – тут же согласился Киюс-У. Ему было как-то очень неуютно в этом кабинете. Слишком много воспоминаний.

– Но вот что меня беспокоит, – продолжила Туэдес, сжав бокал с дымящимся "Рёвом дракона". – Необходимо протестировать вирус на живом биоматериале. Придётся делать заявку, просить разнарядку для его поимки на Тхелле. Нужны людотехники для сортировки и отбора биоматериала. Надеюсь, Иерархический Совет спонсирует нам всё это, как до сих пор. Но дело не в этом. Бюрократия! Я с ужасом думаю о ней.

– Если б одна только бюрократия! – воскликнул Киюс-У. – Как раз сейчас Совету вздумалось временно ввести мораторий на достаку биоматериала с Тхеллы.

– Печально, – согласилась Туэдес. – Выходит, теперь, чтобы всё-таки добиться его доставки, придётся предоставить Совету наш проект. И тогда эти олухи его сразу запретят, как опасный для окружающих. Как бы добиться присылки биоматериала и сохранить в тайне суть нашего проекта?

– У меня есть одна особь, – заметил Киюс-У, допив бокал двойного неразбавленного "Рёва дракона". – Нестандартная – как раз то, что надо для тестирования. Правда, всего лишь одна и принадлежит мне совместно с Бэаэт-Ла.

– Возможно, Бэаэт уже забыла об этой особи, – сказала Туэдес, неприязненно поморщившись. – Но вряд ли забыла о тебе. А скажи честно, Ки, ты всё ещё вспоминаешь свою бывшую подружку?

– Туэ, давай без этого, – скривился Киюс-У. – Ты же знаешь, с этой взбалмошной фантазёркой у меня всё кончено. Кстати, насчёт биоматериала есть одна идея. Мой новый научный куратор Сиуманс-Э как-то говорил, что в его Людопарке на нижних уровнях дальних туннелей развелось полно особей, не вписывающихся в дикарский социум. Это же идеальный материал для тестирования! Сиумансу-Э нестандартные приматы не нужны. Думаю, он с удовольствием согласится на их отлов. И никакой бюрократии.

– Отлично, Ки! – обрадовалась Туэдес-Ми, и взяв его за руку поспешила с ним в Парк Забавных Монстров.

Глава 7

Лилит проснулась и на этот раз сразу вспомнила всё, что с ней произошло. Открыла глаза, попыталась сесть. Сползло одеяло, тонкое, но тёплое, сшитое, очевидно, грубыми нитями, или шнурами из пары комбинезонов. Лилит приподнялась и увидела, что переодета в простую самодельную тунику той же ткани. Сапоги, шипастый корсет, кожаная юбка – всё сложено возле постели. Поверх лежали все её пирсинги. Голова закружилась так, что она сразу повалилась обратно.

– Голова кружится? – прозвучал спокойный ровный женский голос.

Возле каменного блока, заставленного разномастными погнутыми плошками, дама средних лет что-то процеживала сквозь тряпочку. Её светлые волосы, туго стянутые в пучок, удивительно гармонировали с классической белой блузкой, элегантной бежевой юбкой на два сантиметра ниже колен и удобными туфлями на низких каблуках. Приятно было видеть кого-то не в комбинезоне. Незнакомка сказала на идеально правильном английском:

– Меня зовут Маргарет Винтер. Я фармаколог, но здесь исполняю обязанности и врача, и медсестры за неимением оных. Сейчас вам, молодая леди, без сомнения, необходимо в туалет, но встать вы пока не сможете. Эта посудина, найденная в какой-то шахте, заменит судно. Я вам помогу чуть приподняться. Стесняться нечего – сейчас я врач. Без моего разрешения сюда никто не войдёт.

После Маргарет Винтер вышла с импровизированным судном и вернулась с ярким фонарём. Манера речи, походка, жесты, поворот головы – каждое её движение выдавало в ней врождённую аристократку. Но при ярком свете стало видно, что её белая блузка застирана до желтизны, элегантная юбка потрёпана, а туфли сильно изношены. Но это ничуть не мешало королевской осанке.

Маргарет Винтер что-то накапала в погнутую металлическую плошку и велела девушке выпить. Тошнотворная жидкость застряла в горле, но Маргарет безоговорочно потребовала, чтобы всё было выпито до капли. Лилит почувствовала, что спорить с этой женщиной бесполезно, это всё равно, что останавливать мчащийся поезд.

Рана от удара кастетом болела сильно. Мэг разбинтовала повязку на голове Лилит, поднесла фонарь и внимательно обследовала рану. Промыла, положила мазь и опять перевязала чистой тканью, умело и туго. Затем, будто прочитав мысленный вопрос Лилит, откуда у явной аристократки такие умения, она сказала:

– В юности, учась в университете, я принципиально не брала у родителей деньги на мелкие расходы, и отправилась подрабатывать санитаркой в госпиталь св. Терезы. Там я многому научилась. А ещё больше умений приобрела, когда поехала волонтёром в африканскую больницу. Кстати, как зовут молодую леди?

– Лилит.

– Это имя под стать одежде, татуировкам, пирсингам и прочей дребедени. Вы, видно, любительница рок-музыки. Пожалуй, лучше помалкивайте, чтоб лицевые мышцы не напрягались. С травмой черепа нельзя шутить. Поспите ещё.

Когда Лилит проснулась в следующий раз, она почувствовала себя намного лучше. Начал просыпаться интерес к тем людям, с которыми её свела судьба. В помещении никого не было. Полную тишину нарушало лишь посвистывание воздуха в вентиляционной решётке. Тускло горел какой-то чёрный брусок в самодельном светильнике, едва освещая серые стены, каменный блок, изображающий стол, несколько продавленных металлических баков, заменяющих табуреты. В неосвещённом углу виднелась ещё одна лежанка, аккутатно застеленная серым одеялом. В какой-то момент над импровизированным столом Лилит заметила несколько парящих полупрозрачных шаров, похожих на мыльные пузыри. Она уже видела их до того, как встретилась с … нет, об этом лучше не вспоминать. Один из шаров, грушевидно вытянувшись, попытался втянуться в горлышко какого-то сосуда.

Вошла Мэг с фонарём и металлической пластиной в качестве подноса. Не удивляясь, махнула рукой на полупрозрачный шар, сказав ему "кыш!". Поставила поднос на перевёрнутый металлический бак у лежанки. После этого Мэг опять тщательно осмотрела пациентку и осталась довольна:

– Наконец-то дела пошли на поправку. Скоро можно будет вставать. Сейчас помогу вам умыться и всё остальное. А после необходимо поесть.

На алюминиевом листе стояла битая металлическая миска с чем-то наподобие бурой каши.

– Знаю, еда неказистая, но это всё, что у нас есть. Я сделала кашу из прессованных пищевых брикетов.

– Леди Маргарет, я ела такие брикеты, когда меня держали в отдельном боксе. Я тогда решила не есть и не пить, чтобы скорее сдохнуть…

Аристократка покачала головой:

– Бросьте это! Хотите того, или нет, но теперь вы среди Бежавших. А у нас не принято, как вы выразились, "сдыхать". Так что, кушайте.

Подумав минуту, она сказала:

– Кстати, раз мододая леди теперь в нашей семье, то можешь звать меня просто Мэг, как все меня называют.

– Хорошо, Мэг, – улыбнулась Лилит.

– Вообще-то у нас проблемы даже с такой едой: дикари Большую Трубу караулят, к ней приходится подбираться скрытно, а иногда с боем. А больше есть нечего. Мир, куда нас забросили, безжизненный – ни травинки, ни солнца, ни неба – один каменный лабиринт, да плесень кое-где.