Дети-призраки

Анестезиолог провел пациентке интубацию трахеи, затем ее подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, но борьба за жизнь матери пока что не увенчалась успехом. Ее сердце не билось уже несколько секунд.

– Дефибриллятор! – коротко бросил анестезиолог.

Медсестра подкатила аппарат, и передала электроды анестезиологу.

– Разряд, – громко скомандовал он, и Лиза убрала руки.

Он прикоснулся электродами к груди пациентки и дал разряд. Женщина изогнулась дугой, по ее телу сквозь миллиарды нейронов прошелся ток. Через секунду анестезиолог повторил, а когда он убирал электроды, Лиза продолжала делать массаж сердца и умоляла всех богов медицины, чтобы пациентка осталась жива. Бригада работала как слаженный механизм. На мониторе появился пульс, и состояние стабилизировалось.

– Есть пульс, восстановлен синусовый ритм, давление сто на семьдесят, -отрапортовала медсестра.

Лиза с облегчением выдохнула – им удалось спасти мать. Анестезиолог передал Марго электроды. Едва она коснулась их, ее ударило током и затрясло, так, будто начался приступ эпилепсии.

– Вот черт! – выругался доктор и выключил аппарат.

Маргарита повалилась на пол с широко распахнутыми глазами. Врачи бросились к ней, а она лишь удивлено озиралась и часто дышала.

– Как вы? – спросила Лиза.

– О Господи! Я никогда не испытывала таких ощущений! – задыхаясь, прошептала Марго. – Как будто мое сердце – заводная игрушка.

Лиза коснулась двумя пальцами запястья Маргариты.

– Все в порядке, сердцебиение приходит в норму, – резюмировала она.

Лиза помогла коллеге подняться и еще пять минут побыла с ней, чтобы проконтролировать ее состояние.

– С боевым крещением, – похлопал по плечу Лаврову анестезиолог.

Лиза занялась роженицей.

– Ей нужно сделать общий анализ крови, проверить гематокрит и электрокардиограмму, – распорядилась она.

Пациентку отправили в отделение интенсивной терапии. Ребенка забрали в детскую палату, пока его мать приходила в себя. Мальчик здоров. Неонатолог осмотрела его и поставила твердую восьмерку по шкале Апгар. Лиза, наконец-то оставила поле битвы – родовой бокс, и словно забрало, сняла маску с лица. Теперь ей предстояло все тщательно записать в истории родов.

Глава 3

– Это картотека. У меня тут особый порядок. Ни разу, ни одна карта не потерялась здесь, – хвастливо заявила администратор Евгения Мальцева, уже перешагнувшая рубеж сорокалетия, но усиленно пытавшаяся выглядеть моложе.

Ее лицо из-за устрашающего макияжа казалось маской. На мир Евгения смотрела сквозь толстые линзы очков. Потомок медицинской династии, она не видела для себя иного жизненного пути, поэтому старательно исполняла свой долг.

Лиза скептически улыбнулась. Она была не склона верить ей, потому что знала – в любой регистратуре рано или поздно теряются карты.

Евгения отворила дверь и включила свет. Хранилище карт было похоже на библиотеку в каком-нибудь маленьком поселении. Стеллажи по высоте доходили до потолка. Истории родов, тонкие и не очень, являлись хранителями сотен, если не тысяч, человеческих судеб. Все карты расставлены по алфавиту. И не дай Бог, положить карточку не на свое место. Того, кто бы осмелился это сделать, ждала неминуемая жестокая кара. Евгения Мальцева ничего не упускала из виду.

– Вы все увидели. Запомнили, надеюсь, потому что у меня нет ни сил, ни желания, возиться с вами, – глядя на доктора сверху вниз, заявила Евгения.

Лиза изумленно посмотрела на свою коллегу, не зная, что ответить на подобное высказывание. Она всегда терялась, столкнувшись с открытой неприязнью.

– Ну, вот и прекрасно, – коротко заключила Мальцева и поспешила на обед.

***

Ординаторская – святая святых родильного отделения, благословенное место, где врачи могли на мгновение спрятаться от вездесущих пациенток. Весь персонал дневной смены собрался здесь, чтобы обсудить график. Было шумно, как в большом улье. Когда пришел Андрей Николаевич, все умолкли. Он распределил смены, ответил на несколько вопросов. Планерка быстро закончилась и все, как по команде вольно, разошлись по своим делам. Ординаторская опустела, остались Андрей Николаевич, Лиза и Маргарита.

– Как прошел рабочий день? – улыбнувшись, полюбопытствовал Андрей Поклонский.

– Я приняла первые роды.

– Да, я слышал. Кажется, не все прошло гладко?

– Были сложности, но мы справились! Состояние матери стабильное, ребенок здоров, – отчиталась доктор Лаврова.

– Сегодня меня ударило током от дефибриллятора. Чуть кондратий не хватил! – держась за сердце, рассказала Марго.

– Я еще никого не хватал! – войдя в кабинет, сказал молодой человек в черной кожаной куртке и рваных джинсах.

Благодаря высокому росту и внешности его было сложно не заметить. С длинными волосами пшеничного цвета и голубыми глазами, он напоминал норманнского викинга, завоевавшего когда-то берега Англии, или варяга, пришедшего править Русью. В нем чувствовалось благородство, широта ума и невероятная внутренняя свобода. Наверное, где-нибудь на стоянке рядом с поликлиникой припаркован его мотоцикл.

– Нашу работу придумал дьявол. Мы каждый день вынуждены ходить в эти маленькие отделения преисподней, – изрек он.

– Осторожней с выражениями! – строго предупредил Андрей Николаевич и тут же рассмеялся, протягивая ладонь для приветствия. – Здравствуй!

– Слушаюсь, о Великий Мефистофель! – отвесив поклон, Кондратий обменялся рукопожатиями с начальником.

Впечатление, которое он произвел, смазалось и померкло. Все-таки внешность обманчива. Однако Андрею Николаевичу шутка пришлась по душе, Марго лишь натянуто усмехнулась. Кондратий снял куртку и зашёл в гардеробную, чтобы переодеться. Через минуту появился в униформе и небрежно накинул медицинский халат, который значительно преобразил его. Здесь следует сказать, что сначала Кондратий специализировался на акушерстве и гинекологии, однако чуть позже стал хирургом и выполнял сложные операции в родильном отделении.

– Мой индивидуальный пропуск в ад, – он прикрепил на левый верхний карман бейдж с именем и фотографией. – Ух, ты, новенькая!

Он, наконец, отвлекся от своей персоны и заметил Лизу. Она почувствовала себя ученицей младших классов и, сконфузившись, улыбнулась. Кондратий подошел к коллегам и протянул Лавровой руку.

– Кондратий, – надменно представился он.

– Простите? – смутилась она.

– Мое имя Кондратий Королев, – произнес он спокойно.

Наверное, такая ситуация возникала не в первый раз.

– Простите, – рассмеявшись, повторила она. – Такое имя редко встретишь в наше время.

– Да, мои родители были те еще шутники. А вы?

– Что я? Есть ли у меня чувство юмора?

– Я вижу, что нет. Как вас зовут? – продолжал Кондратий.

– У меня есть чувство юмора! – гневно сверкнув глазами, ответила новенькая.