Un'estranea/Чужая

– Родители хорошо тебя воспитали. Ты права, сначала нужно познакомиться. Я – Баута, – сказал мужчина и сложил руки на груди.

– Так называется маска, которую вы носите.

– Умница! И всё-таки ты боишься! – подтрунивал он. – Я представился, теперь твой черёд. Выбирай себе имя.

– Меня зовут Мария Спинелли, – робко взглянув на него, произнесла девушка.

– Как ты сказала твоя фамилия? – переспросил мужчина.

– Спинелли, – повторила Маша.

Он протянул ладонь для пожатия, не ожидая подвоха, она приблизилась и учтиво подала свою. Баута потянул девочку на себя, и она неловко упала на кровать. Маша вскрикнула и попыталась подняться, но мужчина усадил её к себе на колени.

– Знаешь, подобные тебе, провоцируют. Не такая, как все. Чистая, – страстно шептал итальянец. Его пьяное дыхание ударило девочке в нос.

Маша смутилась и оттолкнула его. Он засмеялся и с интересом наблюдал за этой забавной школьницей, которая имела смелость присутствовать на вечеринке без маски.

– Я хочу уйти! – воскликнула Маша и дёрнула за ручку дверь, но та не поддалась. Вероятно, захлопнулась на защёлку.

– Я не держу тебя, – отозвался Баута.

– Откройте, иначе я закричу, – пригрозила девочка.

Он подошёл к ней. Опасно веяло мужским одеколоном, она видела его глаза, загадочно блестевшие в прорезях маски. Сердце девочки колотилось от замешательства и странного любопытства. Чего хочет этот таинственный человек? Он стоял так близко, что она не могла дышать. Напряжение, витавшее в воздухе, сдавливало горло. Кружилась голова, и темнело в глазах. Ещё немного и Маша лишится чувств. Волнение было столь сильным, что она, не выдержав, толкнула неизвестного.

– Оставьте меня! – прошептала она.

– Пожалуйста, лети голубка, – он распахнул дверь и Мария, наконец, очутилась на свободе.

Ей в спину нёсся хохот Бауты. Она стремглав спустилась, едва не подвернув ногу, сшибла синьору Мальдини и выбежала из особняка, ни с кем не попрощавшись.

Улица встречала обволакивающей полумглой и ветром, приносившим запах моря. Ещё никогда Маша не ощущала себя настолько несуразной. За несколько минут она добралась до палаццо Спинелли, стремительно взбежала по лестнице и заперлась в спальне.

Глава 2. Королевство масок / Il regno delle maschere

Антонио Спинелли уже двадцать лет создавал карнавальные маски и продавал их в маленьком магазинчике неподалёку от площади Сан-Марко. Всё свободное время Антонио проводил в лавке, название которой придумала возлюбленная Беттина. «Il regno delle maschere» – так сказала Бет, когда они, будучи молодожёнами, вошли в пустовавшее помещение, которое им предстояло заполнить. Здесь они провели миллионы счастливых часов и придумали тысячи сувениров, которые разъехались во многие страны. Лавка пользовалась популярностью у путешественников благодаря неповторимому обаянию приветливой хозяйки, владевшей несколькими языками. Беттина обладала редким художественным даром, удивительным чутьём и могла точно предсказать, будет ли пользоваться успехом у покупателей та или иная вещь. Её чуткие руки приносили немалый доход, однако это было небольшим дополнением к её доброму характеру. Она ступала по жизни легко, оставляя за собой приятные воспоминания. Но безразличная к людским судьбам смерть не пощадила её. Беттина умерла во время родов, так и не подарив жизнь их первенцу. После кончины Бетти Антонио не бросил совместный бизнес и посвятил ему себя.

Он тяжело переживал утрату. После безвременного ухода супруги Антонио не женился. Иногда в его горячем сердце вспыхивала искра влюблённости и тогда он заводил необременительный роман. Антонио имел сильный характер, который не позволял ему долго предаваться печали. Жизнелюбивая натура часто побеждала чувство вины.

У него, как и любого другого человека, бывали хорошие и плохие дни. Именно в плохие дни Антонио творил особенно воодушевлённо. В депрессии и страданиях он черпал болезненное вдохновение. Он говорил, что счастье отвлекает от труда. В моменты грусти, в мастерской раздавалось «Адажио» Сэмюэля Барбера.

Когда в его душу возвращалась радость, дом посещали гости, начинались шумные вечера с игрой в покер и танцами. Антонио Спинелли любил танцевать. «Либертанго» Астора Пьяццоллы горячило его кровь так же сильно, как и в молодости.

Маша зашла в магазинчик, укромно расположившийся в районе Дорсодуро. Колокольчики, висевшие над входом, звонко возвестили о прибытии гостьи. Где-то в глубине звучал «Плач нимфы» Клаудио Монтеверди. Мадригал вторил состоянию души Антонио. Сегодня он тосковал по Беттине.

Мария огляделась. Малиновые стены сверху донизу увешаны сотнями масок из разных материалов – из папье-маше, натуральной кожи, фарфора и даже стекла. Здесь не встретишь одинаковых вещиц. Маше стало неловко от того, как пустыми глазницами на неё пристально смотрели бауты, ньяги, коломбины и венецианские дамы. Тянуло дотронуться до изысканных перьев и бархатных треуголок. Каждая из масок рассказывала свою историю, у каждой был свой исключительный голос, каждая обладала своим характером.

Первой Маша заметила «Бауту» – олицетворение Венеции, олицетворение карнавала. Эту маску носила аристократия. Благодаря особому устройству, она изменяла голос. Надевая её, человек скрывал свою личность, порой даже становился призраком из царства мертвецов.

Взгляд скользнул на «Меттачино». Расписанная красно-чёрными ромбами без вычурного украшения она казалась скромной. Но и у неё имелись преимущества. Надевшему маску позволялось проказничать.

Безусловно, самой элегантной считалась «Dama di Venezia». В такую наряжались итальянские красавицы из высшего сословия. Dama декорирована перьями, окрашенными в пурпурные царственные цвета, и рисунками с блёстками. В дополнение к маске женщины обыкновенно выбирали платье из дорогой парчи и драгоценности; меха и атласные ленты. Ограничивалось всё фантазией заказчицы и размером кошелька.

Маше пришлась по вкусу единственная анималистическая маска – «Кот» или «Gatto». Кошки в Венеции очень ценились, потому что вели непримиримую борьбу с грызунами, которые в изобилии водились в городе. Приглянувшаяся Марии маска отделана золотом и кристаллами, игриво переливавшимися на солнце.

Более других заметен «Джокер». Пёстрые краски, немного вульгарный декор, задорные бубенчики ещё больше привлекают внимание к шуту. Навсегда застывшая улыбка и чёрные прорези глаз. Образ близок к «Комедии дель арте». Одежда сшита из разноцветных ярких лоскутов. Шут высмеивал кого угодно, даже самого дожа.

«Вольто» – простая белая маска, которую предпочитали обычные горожане. Надеть одну из таких масок, значило отречься от собственной индивидуальности.

В роскошной коллекции хранилась и маска чумного доктора. С эпидемией чумы в Венеции появились врачеватели, носившие маски с длинным клювом, в который клали эфирные масла, чтобы уберечься от заразы. В промасленных плащах, закрывавших тело; с железной тростью, которой касались тел заболевших, такие врачи выглядели угрожающе.

Со скрипом отворилась дверь, ведущая в мастерскую. Лавка наполнилась светом и звуками музыки. Услышав звон колокольчиков, в магазин вышел Антонио Спинелли. Ростом он был ниже Адриано на полголовы, но крепче телосложением. Их лица будто лепили по одному подобию, так они похожи. Седые волосы светились, будто ореол над головой. Карие глаза в окружении морщинок с любопытством изучали девочку. Он широко улыбнулся, увидев растерявшуюся племянницу, напомнившую ему пугливую серую птичку. Она одета в школьную форму, волосы заплетены в тугую косу. Антонио чувствовал духовное родство с Машей.

– Buongiorno, Passerotto![11 - Buongiorno, Passerotto! (ит.) – Здравствуй, Воробушек!] – приветствовал он.

Маша робко кивнула в ответ. Она всегда стеснялась, заговаривая со взрослыми. Антонио замер на пороге лавки. Только сейчас Маша подметила, что он держал полотенце, испачканное масляной краской. Перед работой Антонио облачался в тёмно-серую льняную рубашку и брюки из такого же материала. На его одежде не было ни пятнышка. Аккуратность и дисциплина – основные его жизненные принципы.

– Здесь очень красиво, – не придумала ничего оригинальнее Маша. – Я бы каждый день носила какую-нибудь из этих масок.

– Откуда взялось такое желание? – спросил Антонио и испытующе посмотрел на юную племянницу.

– Я некрасивая, – прошептала Маша, опустив глаза.

Она впервые высказала вслух свои ощущения. Маша взглянула в зеркало, которое украшало стену. Оно красноречиво подтверждало её мнение о себе.

– Но ведь главное – душа, – возразил Антонио.

– Если внешность не притягивает, никто не захочет узнать душу.

– Красота, как и дьявол, скрывается в деталях и полутонах,– произнёс дядя Антонио и снял одну из старых масок, которая висела на самом верху.

Она показалась неприметной, посеревшей от времени. Эмаль потрескалась, блёстки почти осыпались. Но в ней ещё сохранилось едва уловимое очарование загадки.

– Оцени, как она сделана.

Девушка внимательно вгляделась в старинный аксессуар. «Баута» изготовлена из белого атласа и папье-маше с профилем в виде треугольника. Дядя искусно украсил её чёрными пайетками. Но впалые глазницы пугали.

– На ней щербинки и нюансы не такие яркие, – сказал дядя и улыбнулся. – И всё-таки её хотят купить многие. А знаешь почему?

– Почему?

– Потому что она особенная. У неё есть магия. Именно недостатки и придают ей неповторимость.

Дядя Антонио умел заинтересовать собеседника. Маша смотрела на него, как завороженная.

– Маска получила своё название в честь мифического чудовища Bau, про которого детям рассказывают страшилки. Маску предпочитали не только простые венецианцы, но и богатые дожи. Она позволяла оставаться неузнаваемым. Эх, загадочное и волшебное время.

Антонио с ностальгией улыбнулся, вспоминая юность и первый карнавал, в котором принял участие.