Атаманы-Кудеяры

– Чего ты меня терзаешь, Аким? Ты же знаешь, что жениться мне нельзя. Вдруг государю донесут. Сейчас о моей матери знают, кроме нас с тобой, еще двое, а то и трое, да по скитам, по монастырям… А узнает что Иоанн Васильич, он не только меня, но и жену мою не помилует. Вдруг дети пойдут, их, малолеток, тоже не пожалеет. Видно, судьба у меня такая, нужно в сторонку отойти, в монастырь податься. Федор – достойный муж для Таисии. Дай Бог им счастья.

Аким, потупившись, долго молчал, потом неуверенно сказал:

– А может, гроза стороной пройдет? Зачем от своего счастья отказываться? Государь твою службу знает, никому не поверит.

– Нет, не минует. Ему что-то известно. Помнишь, перед отъездом из-под Казани ко мне тысячник приходил? Дарственные деньги принес. А я его спросил: почему из всей тысячи только мою сотню на стены послали? Он ответил, что, мол, боярин перепутал: утром перед началом дела пришел и сказал, что государь приказал сотню Монастырского в самое гиблое место послать. А теперь, вишь, самые высокие наградные и сотнику и стрельцам. Ну а я мыслю так: не ошибся боярин. Государю что-то известно стало, вот он и решил избавиться от меня. Я тогда сразу почувствовал, когда у него был и про убийство Михаила говорил. Вот так-то, отец.

– Ой, Юр Василич, боюсь, что ты возомнил. И опять же, девку молчанием обижать нельзя. Нужно объяснить как-то.

– Правду говорить нельзя, а кривить душой не могу. Скажи: ухожу в монастырь.

– Да ты что?! Впрямь думаешь о монастыре?!

– Думаю. Другого выхода не вижу. Надену монашью рясу, а то и схиму, и все мирское отойдет, и гнев царя не устрашит меня. Так думаю: рука окрепла, перебелю сказание о Туле и поеду к царю просить разрешение вернуться в монастырь. Поверь мне, это лучше, чем жить и дрожать за себя, жену и детей. А ты не печалься сверх меры, по-другому все сложится… Коня Лебедя подари ей, память обо мне хоть какая ни на есть…

11

В тонинском дворце привратник узнал Акима и пропустил на двор. Он же разыскал дворецкого и попросил доложить боярину. Тот горестно покачал головой:

– Болен боярин Прокофий, никого не принимают. А боярин Афанасий из-под Казани не вернулся пока. Управляет всем барыня Мария.

Аким не предполагал встречаться с ней, но делать было нечего, и он махнул рукой:

– А, была не была, доложи: стрелец Аким от сотника Монастырского по делу.

Ждать пришлось долго. Аким бродил по двору в надежде увидеть Таисию или кого из знакомых девок, но тщетно. И?вдруг столкнулся с Малайкой, ее казачком. Аким к нему, как к родному:

– Здравствуешь, Малайка! Прости, бога ради, христианского имени твоего не знаю.

– Не знаешь, и ладно. Чего обрадовался?

– Малайка, дорогой! Вот тебе грош. Скажи боярышне: на дворе, мол, Аким. Повидать хочет.

– Под батоги меня подводишь, стрелец! У нас теперь строго. А за грош благодарствую.

Аким рассердился:

– Так грош-то верни.?– Но Малайки и след простыл.

Тут крикнул дворецкий и проводил его во дворец. Мария стояла посреди горницы в розовом летнике, высоко подняв голову в расшитом кокошнике, презрительно рассматривая стрельца. Позади ее стоял Малайка. Аким снял шапку и низко поклонился. Мария резко спросила:

– Что нужно?

– Сотник Юрий Васильевич желает тебе много лет здравствовать, барыня…?– начал Аким, но та прервала его:

– Не ври, стрелец! Он не знал, что со мной говорить будешь.

Аким будто ничего не слышал:

– …А также желает боярину Прокофию скорого выздоровления и всем благополучия в жизни…

– За этим и приехал? – усмехнулась Мария.

– Так уж издревле повелось, начинать со здравицы, барыня. А дело у нас такое. Государь подарил сотнику коня Лебедя. Так вот…

Мария, не дослушав, обратилась к дворецкому:

– Отдай ему коня и чтоб убирался! – Повернулась и хотела уйти.

– Так вот,?– повысил голос Аким.?– Сотник Юрий Васильевич кланяется и просит боярышню Таисию принять Лебедя в подарок.

– Боярышня Таисия подарки от стрельцов не берет! – Барыня остановилась и грозно взглянула на дворецкого: – Коня отдать немедля! А ежели кто пустит еще стрельца во двор, плетьми накажи!

Аким запротивился:

– Одного коня не возьму. Государь подарил со сбруей дорогой.

– Сбрую отдать! И чтоб духа его тут не было. Да смотри, чтоб ни с кем не встречался. Понял? – И ушла.

Аким недоуменно смотрел ей вслед: откуда такая злоба у бабы… Дворецкий тронул его за рукав:

– Вот такие дела! Пошли, стрелец.

Аким взмолился:

– Мне бы боярина повидать или боярышню!

– Все, стрелец. Дальше конюшни тебе хода не будет. Пойдем, а то и мне попадет.

Аким в конюшню не пошел, стоял на дворе и смотрел на окна дворца: не будет ли какого знака. Дворец будто вымер. Дворня и та куда-то разбежалась. Аким готов был совершить какой-нибудь отчаянный поступок, но в голову ничего путного не приходило. А Лебедя уже вывели заседланного. Конь понуро брел к воротам, будто понимая, что его лишают хозяйки. И?вдруг из дворца выскочила простоволосая девка и заверещала на весь двор:

– Не то, не то седло! Боярышня гневается! Назад, назад в конюшню! Там в углу седло! – Девка начала расседлывать. Аким понял ее хитрость и принялся помогать ей. Она скороговоркой прошептала:

– Версты три проедешь, овражек будет. Направо по овражку к Яузе выйдешь. Подождешь там у обгорелого дуба.?– И?громко: – Во, во, это самое.

Доскакал Аким вместе со стрельцом, сопровождавшим его, до овражка. Свернул вправо к Яузе, выехал и удивился: за деревьями виднеется крест церковный и князек дворца тонинского, версты две не будет. Перебрели реку, нашли дуб, расщепленный молнией, обгорелый. Лошадей отводить далеко побоялись, вдруг нападут приспешники Марии, убегать, а то и отбиваться придется. Завели коней в ельник. Аким у дуба спрятался. Ждали.

Вдруг на берег Яузы две дворовые девки вышли, в простых полушубках дубленых, головы платками повязаны. Аким в одной Таисию признал, только когда та негромко произнесла:

– Аким, ты где?

Он ответить не успел, за него голос подал Лебедь: весело заржал, а сам затрепетал весь. Таисия к коню, прижалась к его шее. Аким поклонился.

– Здравствуй, Аким! Рада видеть тебя во здравии. Правда ли, что Юрий Васильевич дарит мне Лебедя?

– Истинная правда. Да барыня не приняла подарок.

– Очень ладно, что увели Лебедя со двора. Как здоровье Юрия Васильевича?