Вселенная начинается на Земле

– Я всегда делаю то, что обещаю. Подтвердите это, мистер Игнатов.

Друзья хохотали до колик, Толкин, повеселев, поспешил отойти, чтоб не увидали.

– Ох, я о ней не могу спокойно вспоминать и думать.

– Це-це-це, – поцокала языком со вкусом Хана. – Неужто я такая плохая? А смена у нас должна достойная быть, верно?

– И ты туда же, – совсем расстроился Роман, – Ты не такая уж плохая, но иногда достаешь своим всезнайством.

– Ага, как скатать домашнее, так: «Ханочка, помоги!», а так – Всезнайка? Не буду тебе помогать, узнаешь тогда. – Делано обиделась Хана. – Проси сейчас же прощения! – закончила под общий хохот.

Вконец расстроенный непониманием друзей, Роман выскочил из беседки, но, увидев на горизонте Ирину, быстро нырнул обратно с крайне испуганным лицом.

– Ты чего? – всполошились все.

Отмахнувшись от вопросов, Роман склонился перед Ханой, и уморительно-почтительно произнес:

– Мисс Хана, госпожа графиня! Нижайше молю вас о прощении, примите мои извинения! Я больше никогда не буду вас обзывать Занудой и Всезнайкой. Молю вас о прощении.

Приняв игру, Хана, обворожительно улыбаясь, ответила:

– Мистер Игнатов, я вас прощаю. – и уже нормально улыбаясь, добавила: – Ромчик, я тебя тоже люблю.

Вдруг Роман зашипел: «Тише!» Мимо беседки пробежала Ира. Прозвучал отбой, ребята бросились в свой корпус, но еще долго поддевали Романа, пока он не рассвирепел окончательно.

– Ну, все, хватит, – вмешалась Катя, – мы все еще натерпимся от нашей Ирины! А ты, Рома, не сердись, мы все тебя очень любим, просто Ира – наша.

Обняла за плечи сидящего Романа. Он смутился, что-то пробормотал, потом открыто улыбнулся.

– Катерина, ты у нас просто чудо! Без тебя мы бы уже сто раз перегрызлись.

– Ну, все, пошли по кроватям! – Предложила порозовевшая Катя.

А назавтра, как гром с ясного неба, появилось объявление:

« ВСЕМ!!!!

Строго запрещается без преподавателей выходить за пределы школы. В лес ходить только в сопровождении двух преподавателей.

Лесные Уроки отменяются.»

Роман избрал уход за магическими животными, Хана всерьез увлеклась травами. Остальные ходили с ними за компанию. Ребят очень встревожило это объявление.

Первого сентября директор была в городе. По традиции, если директор, возвратившись из города, не собирала учителей, то после отбоя спецпреподаватели приходили в Рабочий кабинет директора на четвертом этаже. Все видели, что она вернулась из города крайне недовольная, но ничего не говорила. Пригласила к себе в учительскую нового химика, Курилова, долго с ним о чем-то разговаривала, потом ушла к себе.

После отбоя все собрались у директора. В кабинете сидел Курилов. Это было из ряда вон выходящее событие – Курилов не был волшебником.

– Ну, мои хорошие, – заговорила директор,

– Такое начало уж точно нехорошо, – проворчал Алиев, но реакции не последовало, все ждали продолжения.

– Я из города привезла преотвратную новость. Делая все, чтобы не влезть в политику, все же в нее впуталась.

Слушали ее удивленно. Разного директора видели, но столь раздраженного – никто и никогда.

– У нас, как вы знаете, учится дочь дипломата, Хана Бинс. Есть предположение, что ее хотят использовать, чтобы повлиять на мистера Бинс. Новый химик, Курилов Анатолий Сергеевич, прислан для охраны девочки. Об этом знаем только мы. Поселковые учителя ничего не знают, и не должны знать. Мне предложили отчислить ее. – Она швырнула на стол какой-то журнал.

– И вы согласились?

Соколова побледнела, потом покраснела, снова побледнела, и зашипела сквозь зубы, как рассерженная змея:

– Зарубите себе на носу! Напечатайте на лбу, и вообще, в других местах, и запомните! За такую ересь я не буду увольнять немедленно! Я ЭТО СДЕЛАЮ МГНОВЕННО!!!

– Браво! Все в порядке!

– Алиев, – она вздохнула, – Алиев, прекратите балаган, иначе выставлю за дверь.

Алиев комично в ужасе закрыл рот рукой и пригнулся. По кабинету пробежала улыбка.

– Шутить нечего. Даже будь она самой плохой ученицей, я бы ее не отчислила в данной ситуации.

А утром появилось объявление. Его видели все, в том числе и поселковые ребята. Оно подтвердило зловещую репутацию леса.

Во время завтрака к Роману подошла Ира.

– Привет всем!

– Привет и тебе, – настороженно ответил Роман.

– Мистер Роман, – слегка смущаясь, заговорила девочка.

– Да, мисс Ирина, – вежливо ответил он.

– Мистер Роман, я прошу прощения за вчерашнее, извините, я больше не буду так. – И, глянув Роману в глаза, выпалила:

– Ну не могла я позволить этим пацанам взять надо мной верх! Я им сказала, если они против вас что-нибудь задумают, будут иметь дело со мной.

Роман ошеломленно хлопал глазами, а Саша восторженно ухнул:

– Ух, ты, класс! Вот это характерец с перчиком! Роман, прощай! – требовательно обратился к другу. Но тот, уже пришел в себя, почтительно склонился перед девочкой.

– Мисс, примите мое почтение!

Ирина победно хохотнула, и умчалась к своим однокурсникам. Умная, добрая, лукавая и озорная, несомненно, лидер, Ирина верховодила на своем курсе, не делая различий по факультетам.

На факультет Алиева попал Арсен Долидзе. Безусловно, умный и талантливый, гордый, упрямый. Он прекрасно учился по спецпредметам, но абсолютно игнорировал обычную школу. Прекрасный наездник, получивший признание своего декана, тем не менее, был кандидатом на отчисление.

С Ириной вечно на «ножах», как сойдутся, так и пикируются. Арсен тоже был лидером по характеру, но, тем не менее, не проявлял пока желания верховодить. Ира ему нравилась своей независимостью, и злила своими выходками. Она, вероятно, была единственная, кто мог пройти в любой корпус, на любой факультет, если что-то или кто-то нужен.