Визави французского агента

– Ты вчера была бесстрашной богиней-охотницей! А сегодня – ты испуганная Дафна! И я тебя обожаю!

– А кто такая Дафна?

– А! Ну, послушай сказочку, дорогая! Поболтаем чуть-чуть! Аполлон с помощью стрел убил чудовище Пифона, стоял, такой гордый победой, а тут к нему подлетел малыш Амур со своим крохотным игрушечным луком. Ну, конечно, рассмешил Аполлона, который предложил ребенку играть в свои игрушки в другом месте. А детишки, бывают, обижаются, вот он и пронзил золотой стрелой сердце Аполлона и зажег в нем страстную любовь, а свинцовую стрелу, убивающую любовь, пустил в сердце Дафны, нимфы, к тому же давшей обет целомудрия. Отомстил, шалунишка! Аполлон стал преследовать Дафну, уже почти догнал ее, как она взмолилась к своему отцу Пенею, спрятать её или изменить её облик, чтобы её не коснулся этот маньяк. И вот, Дафна почувствовала, что ноги ее деревенеют, одежда превращаются в кору, руки вытягиваются в ветви: боги превратили Дафну в лавровое дерево… И у тебя ноги деревенеют, это меня так возбуждает!

Ольга давно прекратила просить Оливье не делать ей больно, он ничего не хотел замечать, просто он только так мог выражать свою страсть.

Иногда он засыпал ненадолго, и тогда он походил на ребенка, причем он всегда спал на спине, раскинув руки. В это время Ольга осмотрела его карманы, чтобы от ее мучений была хоть какая-то польза. Нашла паспорт с фотографией Оливье, но с надписями на арабском языке; как могла, скопировала.

Эти ночные бдения продолжались недели две. За это время она только три раза приходила на работу. В первый раз она доложила о найденных документах и ее похвалили, поощрив премией. Алевтина Георгиевна, увидев синие круги под глазами Ольги, сказала:

– Ты аккуратней там, не дай Бог, Юрий приедет!

А Юра, то есть Бернар, звонил Ольге, рассказывал свежие анекдоты, говорил, что начал лечение… его голос – это все что у нее было. Но, пусть только голос, она готова была стать для него вещью, нужной в хозяйстве… только она была не нужна.

Когда он, наконец, приехал, кстати совершенно поправившийся, Ольга кинулась ему на шею и расплакалась по своему обыкновению. Бернар был тронут таким проявлением чувств, хотя ее слезы обычно вызывали у него улыбку. Уж очень забавно она хлюпала носом. Тем не менее, он нежно ее обнял и расцеловал в обе щеки. И… этим ограничился.

Командировка в Улан-Баторе заканчивалась, они стали потихоньку собираться, и тут Ольга почувствовала шевеление в животе. Она настолько легко переносила беременность, что долго не замечала ее наступления, и шевеление ребенка застало ее врасплох.

Сначала она просто не могла в это поверить, но когда пришла к гинекологу, и он подтвердил срок около 20 недель, она окончательно растерялась. Вернувшись от врача, Ольга застала Бернара дома, замявшись, она все же начала неприятный разговор.

– Мне надо тебе сказать что-то очень важное… – начала издалека Ольга.

– Может не надо? – пошутил Бернар.

– Надо. Это ужасно!

– Что ты! Что ужасного в беременности?

– Ты знал? Откуда?

– Ты забываешь, какой у меня большой опыт, – ответил Бернар.

– Но ты хоть понимаешь, что это не твой ребенок!

– Как не мой? Нет, ты серьезно?

– Ты перестанешь издеваться?

– Милая! Я не вижу здесь никакой проблемы. Что случилось, то случилось. Я тебе не нянька!

– Но я не хочу этого ребенка!

– Этого ты уже изменить не в силах, на таких сроках это опасно для жизни.

– Ты хоть знаешь кто отец?

– И зачем мне это знать? Чтобы раскланиваться с ним? Может, ты хочешь нас представить друг другу?

– Оливье меня изнасиловал!

– До чего же шустрый парень! Ну, какие-то права у него, наверное, есть. Хотя, конечно, это некрасиво с его стороны.

– Но я не хочу!

– Знаешь, нам часто приходится делать то, что мы не хотим. Как ни тяжело тебе сейчас, представь, что все уже позади. Не страдай, давай подождем этого ребенка, благодаря тебе он увидит свет, и ты его полюбишь. Не у всех детей есть достойные отцы, а этот ребенок будет весь в тебя.

Бернар еще долго говорил с ней, Ольга немного воспряла духом, для нее Бернар был всем, она по-прежнему ловила каждый его взгляд, жест.

Сирийские этюды 1987 -1994

Из Монголии семейство Кузнецовых возвратилось в Москву, а 14 апреля 1987 года родилась Софи.

Во время беременности Ольга чувствовала себя как агрегат по вынашиванию. Она перестала следить за собой, бывали дни, когда она забывала даже причесаться, при этом выполняла все рекомендации врача: правильно питалась, правильно делала зарядку, спала, гуляла, но жизнь для нее замерла. Она ждала, когда, наконец, освободится от этой тяжести, которую она ощущала не только в теле, но и в душе. Ей было невыносимо стыдно, Бернар окружил ее нежной заботой, и даже, о счастье, любил ее, такую некрасивую, толстую, неухоженную. Он больше никуда не уезжал, почти каждый день ночевал дома, пел ей песенки, готовил изысканные кушанья.

Роды были очень трудными, с незапланированным кесаревым сечением, с какой-то патологией, врачи сказали, что детей у нее больше не будет, что ее совсем не огорчило. Она надеялась, что теперь полностью посвятит себя любимому.

Зато Бернар радовался рождению Софи, таскал ее на руках, добывал детское питание, менял ей памперсы – тогда это был еще дефицит. Но не для Бернара. У малышки было все самое лучшее, а вот Ольга опять оказалась одна. Была дочь, к которой она была равнодушна и был муж, который заботился о ней и о дочери, покупал подарки, приносил зарплату, и рассказывал ей о свои делах, планах и даже… о интересных женщинах, которых он встречал. Что только не предпринимала Ольга после родов, и косметические салоны, и изнурительные занятия аэробикой, потрясающее белье, которое она сама изобретала, но Бернар вновь стал относиться к ней как к «товарищу по партии» – им же изобретенное выражение.

У Софи была нянечка, пожилая женщина, которая всю жизнь преподавала арабский в школе КГБ, а теперь, на пенсии, подрабатывала в той же системе.

Одновременно она учила арабскому Бернара и Ольгу и, поскольку жила с ними, то практически не говорила по-русски, вынуждая их погружаться в язык. Бернару это было легко, он все время переспрашивал, притворялся слабослышащим, склеротиком – нарочно перевирая слова, он заставлял Амалию Каримовну повторять их снова и снова. Он снова стал ездить в небольшие командировки, привозя оттуда арабские ругательства, чем вводил в краску «морально устойчивую» учительницу.

У Ольги дела шли плохо. Ей было трудно, ей не хотелось «обезьянничать», коверкать язык, но кое-что она могла сказать по-арабски, и даже немного понимала, если речь была медленной.

Обстоятельства заставили их изучать и основы ислама. Удобное слово – «обстоятельства», ими можно назвать что угодно, и кого угодно.

Бернар, однако, с удовольствием погрузился в мир Востока, изучал основы ислама, правила совершения намаза[17 - Намаз – ежедневное пятикратное богослужение (араб, салат, перс, намаз), основным компонентом которого является уставная молитва, сопровождаемая и завершаемая обширным (хотя и могущим быть измененным во время войны или в иных чрезвычайных обстоятельствах) набором ритуальных омовений, молитвенных поз и жестов], выучил несколько молитв. Особенно ему понравилось, что мусульманская жена удаляется на свою половину, когда к мужу приходят гости. Началась подготовка для работы в Сирии. Чтобы стать мусульманином, достаточно произнести фразу при двух свидетелях мусульманах:

«Я знаю, верю всем сердцем и подтверждаю на словах, что нет божества, кроме Единого Создателя – Аллаха, и я знаю, верю всем сердцем и подтверждаю на словах, что Мухаммед – последний посланник Аллаха»

Бернар отрастил усы и бороду и стал совершенно неузнаваемым. А когда Софи исполнилось два года, семейство Кузнецовых отправилось в Латакию – сирийский городок на побережье Средиземного моря…

Сирия получила независимость от Франции в 1946 году, но экономические и политические связи остались, хотя и не слишком явные. А теперь, к 1989 году Сирия завязала тесные связи с Россией, особенно по части вооружения.

Там давно уже работало много наших специалистов. Дружественное руководство Сирии предоставило дом для Юрия, Марии и их маленькой дочери и обеспечило их всем необходимым, в том числе и прислугой, которая между делом присматривала за русскими специалистами. Может создаться такое впечатление, что у такой маленькой страны нет никаких спецслужб. Напротив, сирийская контрразведка всегда была очень сильна.

Недаром в роли первых учителей были специалисты из СС. Одного из них, Алоиса Брюннера, французский суд три раза приговаривал к смертной казни. Этот эсэсовец, бывшее доверенное лицо Эйхмана, появился в Дамаске в 1954 году, бежав из ФРГ, где он жил под чужим именем. В 1961 году служба французской контрразведки официально включила его в список нацистских преступников, пребывание которых в Сирии было установлено абсолютно точно. «Моссад» несколько раз посылала Брюннеру по почте заминированные пакеты. При взрыве одного из них он потерял глаз, при взрыве другого ему оторвало несколько пальцев на правой руке. Однако все эти годы Сирийское правительство отказывалось признать факт проживания Брюннера у себя. По некоторым данным, вплоть до октября 1991 года он жил в сирийской столице, и лишь потом его перевезли в городок Латакию – подальше от любопытных глаз. Считается, что там он и умер в 1996 году.

Вторым учителем спецслужб для Сирии стал Египет. Управление общей безопасности превратилось в подразделение Директората секретных служб Египта, а Управление общей разведки было переименовано в «Специальное бюро», которое должно было осуществлять наиболее деликатные операции. Они занимались как сбором информации, так и проведением акций саботажа или терактов на территории Израиля.

Естественно, что практически одновременно с египтянами в Сирии появились советские военные советники. О влиятельности советских спецслужб в 60-70-х годах, говорит хотя бы тот факт, что, согласно западным источникам, рабочая партия Курдистана была создана КГБ в 1978 году именно на территории Сирии.

Бернар, едва устроив Ольгу с Софи, окунулся с головой в работу. Ольге пришлось самой налаживать жизнь в чужой стране, почти не зная языка. По счастью, женщина, которая приходила ей помогать, неплохо говорила по-русски… все ее братья получили образование в СССР, и у двоих были русские жены. Первые полгода Ольга провела в доме, прекрасном, удобном, с огромным апельсиновым садом, но почти в одиночестве. Бернар появлялся раз в неделю, а то и в две…

Было печально осознавать, что он расценивал их отношения как дружеские и взаимовыгодные, и только.

Несколько раз Бернар возил Ольгу по достопримечательностям Сирии. Довольно долго там был оплот христианства, и сохранились удивительные замки и крепости тамплиеров.