Визави французского агента

– Вот тебе на сладкое!

И зачем я затеяла этот разговор? Переспорить его невозможно, причем мы оба остались при своем мнении… мне жаль его оппонентов…

Потом мы покатались на его Саабе по окрестностям, любовались с какого-то холма на роскошный, огненный закат.

– Вот видишь, какая красота! А ты отрицаешь реализм!

– Вот они, небеса, гораздо красивее любых картин и фотографий! А завтра будут другие. Так и настоящее искусство, реалистичное оно или нет. Каждый день видишь что-то новое, отрываешь для себя гамму новых чувств…

Чистота ислама и гарем

В этот раз Марсель приехал точно в мой день рожденья. Но поскольку он пришелся на воскресенье, я его провела с семьей и друзьями. Зато в понедельник Марсель пригласил меня в ресторан «Гарем», на набережной, недалеко от моего дома.

За столиком он поздравил меня с «тридцатилетием»:

– Ведь женщине после тридцати всегда тридцать, не правда ли?

И подарил серьги.

– Ты ведь сохранила колечко, теперь будет гарнитур!

– Потрясающе! Подобные подарки я всю жизнь дарила себе сама. Но, конечно, недорогие.

– Будем считать, что и эти ты себе подарила… как бы я хотел тебя украшать, баловать, радовать.

– Что же тебе мешает?

– Ты не со мной, я не могу тебя делить.

– Прекрасно, не надо меня делить, я сама разберусь в своих чувствах. Значит, у женщины не может быть двух мужей, а у мужчины может быть две жены и больше?

– Ты ревнуешь? Я восхищен!

– Я хочу еще этого мороженого! И расскажи о своих женщинах!

– У тебя нездоровый интерес?

– Почему же нездоровый, я же не спросила тебя о твоих мужчинах?

– Хорошо, а ты расскажешь о своем муже?

– Нет! Это мое дело. Ладно, поняла. Но как получилось так, что у тебя две жены?

– Это длинная история.

– Ты торопишься?

Он взял меня за руку, начал перебирать мои пальчики с плохим маникюром, о котором я перестала заботиться, покрутил обручалку, вздохнул и начал рассказывать свою длинную историю.

* * *

Имам Мансур начал проповедовать во Франции, затем в Йемене, а потом приехал даже в Дагестан, где тоже выступал с проповедями, о которых его просили верующие.

– На землю Дагестана пришли непрошенные гости не с миром, а с войной. Они провозгласили священный газават[28 - Газават – священная война против не мусульман; военное предприятие; набег.] и пошли с войной на землю мусульман. Но какой газават может быть против единоверцев? Ваххабиты заставляют их покидать родной кров и землю, совершают над ними насилие. Они дурачат людей своими хитрыми речами. Когда гнев Всевышнего настигает какой-то народ, Он закрывает для них ворота к служению Себе и открывает ворота вражды и раздоров. Ваххабиты и есть те люди, которым открылись эти ворота. Тот, кто приглядится к ним, сможет увидеть, что это так и есть на самом деле.

Мы понимаем, куда приводит человека злоба к людям. Какая бы мысль ни подкралась к моему сердцу, что бы ни было у меня на языке, Аллах знает, что у меня не бывает тайн – все известно Аллаху, ничто от Него не утаишь. Поэтому, с помощью Аллаха, я не позволю себе ни слова неправды из-за вражды к кому-либо.

Если Шамиль Басаев, Хатаб, Багаудин знают другие места, где действительно запрещают мусульманам исповедовать Ислам, пусть защищают мусульман там! Дагестан – мусульманская страна и когда страдают мусульмане от рук ваххабитов, их можно назвать кафирами (неверными)!

Проповедовал Марсель только когда его просили, ему не хотелось быть на виду.

Однажды он узнал, что чеченцы держат в плену француза за выкуп; когда навел справки, узнал, что это Оливье, выпускник Корпуса. Только было неясно, какую игру тот ведет. Марсель продолжил собирать о нем сведения. Оливье недавно принял ислам, но его не волновали тонкости религии – ему импонировала непримиримость и ярость ваххабитов в борьбе за чистоту ислама, как они ее понимали. И даже свою дочь он выдал замуж за сына одного из боевых командиров Свободной Ичкерии.

Оливье помогал боевикам оружием, организовал фонд помощи беженцам из Чечни. Через него-то и текли деньги на организацию лагерей по подготовке боевиков и террористов. Несколько чеченцев получили французское гражданство, они всегда были желанными гостями у него дома в Париже.

Когда в доме Оливье появился раненый боевик, которому удалось ускользнуть из села в Чечне, подвергнутому зачистке, его дочь Анна помогала ухаживать за ним, она немного говорила по-чеченски (отец позаботился об этом). Молодому человеку было всего девятнадцать лет, он был сыном известного чеченского лидера. Он попросил у Оливье руки Анны. Из конъюнктурных соображений тот ему не отказал, тем более Анна сама была влюблена в Рашида.

Оливье сделал им документы о том, что они брат и сестра, потому что замуж в этом возрасте во Франции выходить не разрешается, и они уехали в Чечню, к родителям Рашида, где уже по другим документам и справили настоящую свадьбу. Отец Рашида был горд родством с Оливье, который приобрел большое влияние среди чеченских командиров. Судьбой дочери Оливье не интересовался, знал только, что она живет в горном ауле, и что у него в 95-ом году появился внук – первого мальчика она родила в 17 лет. Он посылал деньги, подарки, но когда сам приехал в Чечню, его похитили какие-то дикие горцы. Об этом случае и узнал Марсель, но его помощь не понадобилась, Оливье заплатил выкуп, а вскоре все его обидчики были убиты.

Тем не менее, Оливье не охладел к ваххабитам, продолжал снабжать их оружием и подстрекать к военным действиям. Анна иногда писала отцу письма по электронной почте, Рашид брал ее с собой к мобильному комплексу спутниковой связи. Однажды, когда прошло два года замужества Анны, в 1997 году, Оливье получил письмо от дочери, в котором она умоляла спасти ее, забрать из этой дикой страны, где Рашида убили, где его старший брат, Ибрагим, взял ее с двумя детьми к себе, и теперь она его третья жена. Потом мобильный комплекс был уничтожен наводящейся по лучу ракетой. Оливье даже не представлял себе, где искать Анну. Один раз, когда у него гостил влиятельный чеченский имам, Оливье сделал пожертвования и попросил помочь найти Анну. Он получил известия о ней в конце 2000 года – у Анны было уже четверо детей, все мальчики, она продолжала жить в семье Ибрагима, в горном ауле, имам приезжал к ней, обращался к мужу с просьбой отпустить ее. Неизвестно, какой ответ он получил, но 9 января имам был убит на пороге собственного дома.

В августе 2001 года произошло несколько зачисток в селах, связанных с боевиками. Оливье опять потерял связь с дочерью.

Деятельность Оливье в арабском мире становилась все более заметной, он стал идейным организатором нескольких эффективных терактов. Один из них, кошмарный по своей подлой сущности, придумал именно Оливье. Этот теракт произошел на мосту Джамарат в Саудовской Аравии. Огромные толпы верующих шли совершить ритуал побития камнями столба олицетворяющего дьявола. И вдруг в середине моста один террорист распахнул свои одежды, демонстрируя взрывное устройство! Ему и взрывать ничего не пришлось, в панике все шарахнулись, многие упали с моста, в давке погибло 250 человек. Марсель решил попробовать остановить эту лавину терроризма, дающую такие огромные доходы производителям и торговцам оружия.

К этому времени он купил симпатичный четырехэтажный дом в Йемене, самой бедной арабской стране, раздираемой междоусобными войнами среди кланов. Потихоньку начал склонять шейхов к миру. Многие из них хорошо знали Оливье и охотно покупали у него оружие.

Марсель неустанно проповедовал, сторонников мирной жизни становилось все больше, и он попросил своих друзей шейхов организовать встречу с Оливье для публичного спора об истинном джихаде[29 - "джихад" часто переводится на иностранные языки как "священная война""Джихад" означает усердие. Отсюда следует, что "джихад" имеет две стороны. С одной стороны, "джихад" – это борьба с личными низменными страстями, с другой стороны, "джихад" – это справедливая война.].

Шейхи решили собраться в мечети Аль-Ашрафия, в Таизе. Приехали туда со своими родственниками, кто на машине, кто на личном вертолете, а кто и верхом на коне.

В мечети уже собрались все шейхи со своей охраной. Но оружие, как и обувь, все оставили у порога. Совершив намаз, Марсель и Оливье уселись напротив друг друга.

Сначала это была очень красивая и поучительная беседа.

Оливье взывал к попранным традициям, вплоть до ношения бороды истинными мусульманами, а Марсель рассказывал истории, подтверждая их цитатами из Корана, чем вызывал постоянное оживление и внимание к своим словам:

– Слово ислам производное от того же корня, что и слово "ас-салам". Аллах описал Себя в Коране как Мир (ас-салам). Мир – по-арабски "ас-салам". Приветствие мусульман "ас-салам" – напоминание о том, что "ас-салам" является всегда главной целью мусульман, и они никогда не должны забывать об этом.

Оливье отвечал:

– Каждый, кто не является мусульманином, не соблюдает Корана, не признает Мухаммада, является «неверным», и, в принципе, занимает землю, на которой живет!

– Мы знаем, как пророк – да благословит его Аллах и приветствует! – сказал неверующим в Мекке, которые отвергли его послание и призыв к исламу: «Вам – ваша вера, мне же – моя вера» (Сура "аль-Кафирун" (Неверные), аят 6).

Но потом, Марсель незаметно заставил Оливье горячиться, на каждое требование к уничтожению неверных, Марсель цитировал наизусть суры из Корана: "Кто хочет, пусть верует, а кто не хочет, пусть не верует" (Сура "аль-Кахф" (Пещера), аят 29).

Оливье призывал к войнам и убийствам, а Марсель словами Корана говорил о милосердии, и шейхи постепенно пришли к выводу, что такие как Оливье предают ислам и мусульман, вызывая к ним ненависть во всем мире. Шейхи кивали, и с осуждением начали смотреть на терявшего терпение Оливье.