Летящая против ветра

– Горькая.

– Выдержу, – глотнул, скривился. Потом будто замялся.

– Тим, это ты меня вчера переодел?

– Я.

– Ты меня трогал?

Захлопала глазами. Это он что имеет в виду? То самое? Да за кого он меня принимает?! Но спрашивает серьезно. Отвечу так же.

– Само собой, трогал. А как снять и надеть одежду, не прикасаясь? Или надо было в мокром оставить, чтоб к утру ты окочурился от холода? Кстати, как твоё высохнет, верни мне мои вещи. У меня их не очень много.

В ответ он хмыкнул. Сволочь.

Подкинув в костер еще один обломок плавника, занялась инвентаризацией. Ага, его шелковые порты и нательная рубаха почти высохли. Правда, на ощупь холодные, как тающий снег. Ничего, переложу к костру поближе, досохнут. А вот куртка и штаны слишком плотные, этим надо намного больше времени. А плащ на лисьем подбое – вообще кискины слезы, до сих пор вода капает.

– Ты коня не видел? – оторвал меня от мрачных раздумий холодный голос.

– Слышал вроде ржанье минут за десять до того, как заметил в реке тебя.

– Значит, Прибой может быть жив. Это хорошо…

Ну, хоть какие-то человеческие эмоции, и хоть что-то ему хорошо.

– Ты! Посмотрел бы свой мешок. Я его не трогал, вон стоит.

Парень нехотя перевел взгляд на рюкзак в луже у стены.

– Ничего страшного, ничего невосполнимого.

Хорошо быть богатым!

Бросив неодобрительный взгляд на черноволосого упыря, потопала к выходу. Надо ж понять, утро сейчас или вечер. И чего ждать от погоды. А заодно посетить ближайшие кусты и набрать во флягу воды.

Я еле успела вернуться из сосняка, когда он высунулся из пещеры. Идиот! С непокрытой недосохшей головой. Хотя это ж его голова – ему виднее. Посмотрел на ведущие от реки борозды, полузанесенные снегом.

– Это ты меня волок?

Дурацкий вопрос. Даже отвечать не стану. Фыркнула и пошла за водой. Оглянулась. Черноволосый выбрался на холмик перед пещерой, поднес два пальца ко рту и пронзительно свистнул. Прислушался. И свистнул опять. Постоял и снова скрылся в расщелине.

К тому моменту, как я вернулась, он переоделся.

Я икнула – ну прям тот призрак, которого я так и не встретила на кладбище. Бледная рожа, длинные патлы, просторная светлая рубаха до середины бедер. И – не выдержав, заржала в голос – вместо штанов мои полосатые шерстяные чулки. Да, это зрелище я по гроб жизни не забуду. Как и сердитые глаза, когда он услышал мой хохот.

– Что смешного?

– Ничего. Старую шутку вспомнил, – соврала, отворачиваясь.

– Штаны еще не досохли, – сообщил он, садясь и накидывая на плечи мой плащ.

Я подпихнула флягу ближе к костру и вздохнула:

– Пришла волна холодного воздуха. Сегодня ночью должен ударить сильный мороз. Может, даже река встанет. Зато завтра потеплеет, можно будет трогаться в путь.

– Откуда знаешь?

– Живу я тут.

Гм-м. А у него в сумке еды нет? Что-то меня опять обуял приступ жадности. Какого тролля я должна кормить этого безымянного?

Отсев к стенке, сложила кренделем ноги, соединила ладони и начала медитировать – все равно делать нечего. С этим не поговоришь.

Сидела долго, пока из созерцательного состояния меня не вырвал холодный голос:

– А мы где?

– Недалеко от моста через Зану. Примерно в дне пути к югу от Китового Киля. И в паре дней от Рианга в другую сторону. Если пойдешь к Риангу – не ночуй в трактире.

Советов я давать не хотела, но предупредить казалось нужным.

– Что так?

– Меня там день назад чуть не убили.

– Понятно.

И замолчал.

Я полезла в сумку, за очередной плиткой орехов и куском вяленого мяса. Вздохнув, достала кинжал и разрезала то, что вынула, пополам. И протянула ему. Не жевать же одной? Но все же – что у него в сумке? Или лорды провизию с собой не возят? А что тогда? Три пары шелковых подштанников про запас?

Несмотря на горящий костер, в пещере ощутимо похолодало. А когда снаружи стемнело, и вовсе начался колотун. Тролль горбатый! Ведь простужусь так, что буду как старая ревматическая бабка ходить! И все из-за этого безымянного урода! Ну, я и зла!

– Тим.

Запомнил, как меня зовут?

– Чего тебе?

– Иди сюда. Ты свой плащ мне отдал.

Ага, какая наблюдательность! Заметил-таки!

– Не хочу. Ненавижу, когда меня трогают.

– Тогда забери плащ.

Что-то новое. Чего это с ним? Простудился? Перегрелся? Фыркнув, закуталась в юбку и отвернулась. Пусть идет лесом. Потом, не обращая на него внимания, подкинула дров, свернулась на земле калачиком и попробовала уснуть. Закрыла глаза и стала думать, что сейчас делает Тин? Наверное, уже вернулась домой. Затопила печь, разогрела ужин. Интересно, вспоминает она меня? Как бы мне хорошо было сейчас там, на моей кровати за печкой…