КинА не будет

На этом её самообладание закончилось, несмотря на всю предварительную педагогическую медитацию. С её стороны были крики, безобразие, слезы. Вечером помирились. Когда смотрели телевизор, он спросил: «Мам, а как ты, такая красивая, живёшь столько лет одна?».

Аэлита, забывшись, доверчиво начала было изливать душу… Но тут же спохватилась и несколько раз не больно подавила костлявым кулачком его лоб:

– Ах ты поросёнок, разве можно маму об этом спрашивать?!

***

Примерно в это время нас раскидала разлучница-перестройка. Ах, война, что ты, подлая, сделала. Люда уехала мыть задницы старухам в Германию. Мы с мужем подались на Камчатку за северными – и профукали последнее. Государство стряхнуло Аэлиту вместе с её НИИ с лица земли. А Сбербанк стряхнул все наши многолетние накопления в свои забугорные закрома.

Зато у Аэлиты был Серёжка.

О его дальнейшей судьбе жадно расспрашивали сейчас, при встрече.

Сергею стукнуло тридцать – а он и не заморачивался насчёт женитьбы. Айтишник на удалённой работе, заработал на отдельное жильё, завёл кота.

Вы заметили, сколько в последнее время появилось анекдотов про вредных обожаемых котов? Подразумевается, что их хозяева – одинокие молодые люди. И не просто холостяки – а злокачественные домоседы. Они добровольно заточают себя в четырёх стенах, впрочем, ничуть от этого затворничества не комплексуя.

Что вы: какие поездки, путешествия, какой мир – на кого оставишь кота? Переход с кружкой кофе из кухни в комнату – вот их путешествие. Компьютер – вот их мир.

Через соцсети Сергей и познакомился с юной чиновницей Кариной. На аватарке и в общении в чате она выглядела ангелом.

Первый скандал разразился на свадьбе. «Горько!» – взревели гости. Молодые поцеловались. Серёжкин рот и даже зубы приняли на себя половину пудры, густо-пунцовой французской помады и липких блёсток, по всем правилам наложенных в три слоя на уста невесты.

Серёжка повозил, покусал губы, пытаясь избавиться от стойкой косметики. Затем, отвернувшись, незаметно утёр их. Это увидела зоркая Кариночка и закатила истерику:

– Он меня не любит! Он мной брезгует! Он утёрся после меня! Я никогда этого не прощу!

Слёзы, визг. Бокалы, букеты, тарелки с салатом, куски торта, летящие в голову жениха. Последняя вишенка: сорванная фата, подхваченные юбки и побег со свадьбы.

Хорошо, мы с Людой замяли инцидент. Объяснили оторопелым гостям, что всё было так и задумано. Шутливая импровизация «Похищение невесты». Квест «Ищем беглянку». Торт в морду – вообще классика жанра.

Бурный свадебный сценарий растянулся на медовый месяц и выплеснулся далеко за его пределы. Кариночка искусно пользовалась давним женским способом: «хочу дам – хочу не дам» и «содержание мужа на голодном пайке». Способ этот работает только в отношении порядочных мужчин. Непорядочные: «Ах, так?» – начинают восполнять недостаток секса на стороне.

С кем прокатит, а с кем нет – ангельские стервочки, вроде Карины, унюхивают мгновенно. Глубоко порядочный Серёжка ходил осунувшийся, с лихорадочным блеском в глазах и ел жёнушку глазами.

По взмаху приклеенных Карининых ресниц готов был исполнить любое её желание. По её приказу «оторвал зад от дивана» и устроился в логистическую компанию. Затем из дома вылетел кот: хорошо хоть, не на улицу, а к Аэлите. Кстати, приходы свекровушки в гости тоже не приветствовались.

Серёжка из гордости никому о домашних баталиях не рассказывал. Зато глупая Карина свистела налево и направо о том, что крутит мужем-слизняком как хочет, и вытирает об него свои лабутены.

Аэлита, с нашей помощью, пыталась приструнить Карину – по-нашему, по-простому, по-бабски. Но хитрюга тут же нажаловалась Серёжке. И он – откуда взялось – твёрдо сказал:

– Вот что, мама. Вот что, тётушки. Я вас всех помню и люблю. Но это мой дом, моя семья, мои границы. Убедительная просьба их не нарушать и в нашу с Кариной территорию не вторгаться.

– Жизнь всё расставит по своим местам, – решил наш женсовет.

И не ошибся: жизнь начала потихоньку сдёргивать пелену и раскрывать Серёжке глаза. Ещё чуть-чуть… Но тут Кариночка очень мудро и вовремя забеременела.

На свет появилась нескладная, некрасивая и очаровательная девочка – копия маленького Серёжки. Похожа на лягушонка: с такими же оттопыренными ушками, приплюснутым носиком и широким ртом. Серёга увидел торчащий из свёртка носик – и пропал.

Пока Кариночка делала карьеру у себя на службе, сидел с дочкой вечерами. О Карининой стремительной карьере ходили нехорошие слухи. Аэлита с негодованием отвергала их. Сноха? Изменяет? Я вас умоляю!

Кариночка была типичный офисный крысёнок. Мышь бледная. Постно опущенные глазки. Птичьи пёрышки на голове, гладко стянутые в лакированный узелок. Пастельная полупрозрачная косметика – почти её отсутствие. Английские серые костюмы, узенькая юбка до середины колена. Даже двенадцатисантиметровые шпильки смотрелись целомудренно и стыдливо на её ножках-соломинках.

Помилуйте, какое «гуляет»? Слишком воспитана и брезглива, а слухи распускают конкурентки.

***

Но вот Аэлита объявляет срочный сбор женсовета. Собираемся в нашем баре. Она потеряна, лицо меловое, челюсть и руки трясутся. Приходит в себя, только глотнув из крошечной толстенькой рюмки коньяка.

Рассказывает. Вчера поехала на дачу помыть в домике. Да, рано, ещё снег вокруг, но ведь и весна нынче ранняя, оголтелая. Идёт, значит, с автобуса – а возле домика стоит знакомая «мазда» (желание №3 Кариночки). Аэлита замедлила шаг, ступила с дороги и присела за соседскими кустами.

Дело в том, что утром они виделись с сыном. Тот жалел Кариночку: жена вся на нервах, непрерывные зональные совещания, даже обеденный перерыв отменили. У неё важный доклад, лишней секунды поговорить нет.

В Серёжкином голосе подрагивали и звенели торжество и упрёк, и вина перед женой. Дескать, вот, мамочка, ты с подружками всё точишь зуб на Карину – а она, бедная, бьётся как рыба об лёд, всё в дом, всё в семью.

Из соседских, по-весеннему прозрачных кустов всё хорошо просматривалось. Из домика вышла Кариночка, застёгивая свою белую шубку, и мужчина, на ходу накидывая дорогое пальто.

– Они шли такой расслабленной походкой… Лениво, устало приволакивая ноги. Как ходят после… Ну, после… – Аэлита положила руки на стол и спрятала в них лицо.

Пара не спеша села в машину. Откинулись на спинки, закурили и довольно долго беседовали. Нисколько не боясь, не стыдясь, что появятся соседи, доложат свекрови.

Кариночку всегда отличало это бесстрашное равнодушие, холодная отвага, уверенность в себе: «Пшли все вон, я королева». По-простому, это называется хамство и наглость. Она будто всегда пребывала в анабиозе, и её тело хранило температуру на несколько градусов ниже прочих теплокровных женских тел.

Мужики от этой холодной взбалмошности офигевают, теряют остатки ума: вспомните Настасью Филипповну. Женские равнодушие, презрение и самоуверенность притягивают и парализуют их слабую сущность, как змеиный взгляд. И вот они уже готовенькие, и, ужаленные, зачарованно, покорно и неотвратимо ползут в пасть, чтобы быть заживо проглоченными и переваренными.

В Аэлите всё кипело, она напорола горячку. Как только машина уехала, набрала сына.

– Серёж, позвони Карине, узнай, где она. Да, надо. Да, очень. Потом объясню.

Через полминуты озадаченный Сергей сообщил: «Кариночка с утра в президиуме на совещании. Распсиховалась и сказала, что отключает телефон, чтобы не мешал».

Вот всё и встало на свои места.

Вечером этот подкаблучник рассказал жене об Аэлитином звонке. Что тут началось! Кариночка же не зря в совершенстве знала тысячу и один способ размазывания мужчины по стенке.

Она мгновенно сбросила змеиную переливчатую шкурку, вышла из холодного, спящего состояния. Превратилась в расхристанную торговку с Перевоза – тем, кем была в душе на самом деле.

Поток грязных слов, изрыгаемых бледными фригидными устами воспитанной Кариночки, состоял из трёх и пяти букв, и прямо и грубо обозначал половые органы и отношения между мужчиной и женщиной. Поток этот обрушился на Серёжку и окончательно смял и погрёб его.

Досталось по самые помидоры и «подозрительной, параноидальной мамаше», и ревнивому на пустом месте мужу дураку. В то время как она, Карина, пашет как проклятая… да когда этот ад кончится… да пошли вся ваша семейка на…

Покидала шмотки в сумку, схватила ключ от авто и дочку под мышку – и умчалась к родителям. Очень, очень надёжный и единственно верный ход со стороны бл… в такой ситуации.

Её родители, тоном оскорблённых августейших особ, выступили по телефону в роли переговорщиков. Оказывается, мужчина в дорогом пальто – это кузен Адик. Он хочет купить участок в их дачном обществе. Кариночка любезно обещала помочь Адику – что в том криминального? А что касается совещания – их девочка на полчасика отпросилась у начальника.

Карина нетерпеливо выхватила трубку. И – полилось, хоть нос зажимай. «Только воспалённое воображение… Бешенство матки твоей неудовлетворённой мамаши… Психушка плачет…»

Серёжка, опустив голову, смертельно побледнев, слушал в трубке выплёвываемые, злобные оскорбления в адрес матери. Он готов был не то выслушать, лишь бы ему вернули дочку.