Ты в гадалки не ходи

– Насколько я помню, – сказала Юля, – баба Зина живет в переулке Челюскинцев. Поехали.

Переулок Челюскинцев даже в нашем толерантном городе пользовался дурной славой. Говорили, что живут там самые жуткие ведьмы, которым человека заколдовать или сглазить просто как воды попить. Меня сковал страх. Какой выйдет встреча с этой таинственной бабой Зиной? Уйду ли я с этой встречи в человеческом облике или меня превратят, допустим, в хорька? И прощай, молодость, прощайте, планы на будущее!

Мы подъехали к ладному и крепкому на вид одноэтажному дому, огороженному дощатым забором. Как только мы с Юлей вышли из машины и подошли к калитке, за забором яростно забрехала собака. К ней присоединился разноголосый собачий хор, и скоро весь переулок напоминал собачью выставку в номинации «Кто громче гавкнет».

– Терпеть не могу всей этой шумихи, – недовольно поморщилась Юля и щелкнула пальцами. Тут же собаки смолкли, и лай сменился глухим недовольным ворчанием. В это едва наступившее утро так хотелось тишины и мира. И покоя, который, похоже, теперь мне действительно только снился.

Терраса дома бабы Зины осветилась изнутри. Скрипнула дверь, за нею заскрипели ступеньки.

– Шарик, Шарик, – услышала я гулкий, как из бочки, голос. – Кого это к нам ни свет ни заря принесло?

– Р-ряу, сам, ваф-ваф, не знаю, тяф, хозяйка, – раздался очень странный голос, и я поняла, что это говорит собака. Я непроизвольно схватилась за сердце – только говорящих собак мне и не хватало!

– Кто там? – спросила хозяйка колдовской «фазенды»

– Баба Зина, благословенна будь! – заговорила Юля. – Это я, Юля Ветрова, с подругой к тебе пришла.

– А что это вы в такую рань? Еще петухи глаза продирают!

– Нам срочно помощь ваша понадобилась, баб Зин, – полным заискивания и лести голосом сказала Юля.

– Ладно. Шарик, в будку и молчать – это свои. Заходите, – скомандовала баба Зина, и мы вошли в распахнутую калитку. Как только мы оказались во дворе, калитка захлопнулась сама по себе и лязгнул замок. Это, как говорила Юля, «мелкое ведьмовство» произвело на меня большое впечатление.

Баба Зина оказалась крепкой на вид старухой лет восьмидесяти – ста. Она была одета в цветастый махровый халат поверх ночной сорочки, на ногах красовались тапочки в виде пушистых зайчиков. Вот везде эти тапки! Я их просто терпеть не могу, но они все равно где-нибудь да вылезут! Но это так, к слову.

– Поклонись, – прошептала мне Юля и поклонилась сама. – Приветствую тебя, старшая ведьма.

– Благодарствую и приветствую тебя, высшая ведьма, – церемонно ответила баба Зина. – Кто это с тобой, что за девица?

Я как раз только закончила поклон и распрямилась. И почувствовала, как в меня просто впился взгляд бабы Зины.

– Этадевушка больна, – тихо сказала Юля. – Потому мы и пришли к тебе.

– Хорошо, – отрывисто произнесла Баба Зина Мирный Атом. – Тут какая-то закавыка, нюхом чую. Ну да проходите в дом, чего в предбаннике топтаться.

Мы вошли в дом, миновали кухню и столовую и оказались в симпатичного вида гостиной. Здесь везде: на мебели, на стенах и даже на телевизоре и довольно современном музыкальном центре – красовались кружевные и вышитые салфеточки. На окнах стояли аккуратные горшочки с цветущими фиалками и глоксиниями. На полу были постелены вязаные дорожки.

– Ну чего застыли посреди комнаты? – усмехнулась баба Зина. – Присаживайтесь.

– Баба Зина, вот тут скромный презентик. – Юля поставила на стол тортик, выложила из сумки глянцевый журнал и компакт-диск. – Это тебе.

– Мелочь, а приятно, – продолжала усмехаться баба Зина. – Значит, вам что-то посерьезнее от меня надо. Самовар ставить или как?

– Да нам не до самовара, баба Зина, – сказала Юля. – Только лишнее время у тебя отнимать. Ты осмотрела бы эту девушку. Непонятной болезнью она болеет. Может, сглазили ее или порчу навели…

Баба Зина подошла ко мне, бесцеремонно взяла меня за руку и внимательно вгляделась в линии моей ладони. Потом отпустила мою руку и возложила ладони мне на лоб. Ладони у нее были сухие и горячие. Баба Зина что-то пробормотала и резко убрала ладони. А потом рассмеялась сухим быстрым смешком:

– Ох, Юля, душа моя, и хитра же ты!

– Что такое, баб Зин? – состроила невинные глазки Юля.

– Ты пока сядь, – строго сказала баба Зина мне, – у нас разговор будет сурьезный. Ты, Юля, решила меня перехитрить, что ли? Чего ты добиваешься? Да я сразу поняла, что эта девчонка – та, на которую я недавно наводила порчу. Но не по своей воле, а по заказу, прошу учесть. И ты, Юля, с нее, болезной, эту порчу сняла. Хорошо сняла, качественно. Чего ж теперь тебе надо?

Баба Зина взяла компакт-диск и вставила его в зев музыкального центра. Гордые аккорды и вокальные пассажи «Эпики» заполнили комнату. Баба Зина с явным наслаждением слушала этот шедевр готического рока.

– Класс! – восхитилась она музыкой. – Пойду я все-таки самовар поставлю. Чую, беседа грозит перерасти в склоку. Подсластим ее тортом. И пирожки с капустой, кстати, я вчера пекла.

Баба Зина ушла на кухню, а я перепуганно прижалась к Юле:

– Юля, она ведь не сможет снова навести на меня порчу?

– Я думаю, ей это не понадобится. Баба Зина – ведьма, которая во всем ищет исключительно свою выгоду, – прошептала мне Юля. – Так что не волнуйся.

Примерно через четверть часа баба Зина внесла в комнату самовар. Поставила его на стол и принялась вынимать из допотопного, но крепкого на вид буфета чашки, чайные ложки и блюдца.

– Я помогу, – встала было с дивана Юля, но баба Зина отмахнулась:

– Сиди, высшая ведьма!

Хозяйка расставила чашки и блюдца, порезала торт на куски, заодно достала и пирожки с капустой. Воздух наполнился ванильным ароматом торта и мягким ароматом сдобы.

– Прошу к столу, – сделала приглашающий жест баба Зина. – Не бойтесь, ничего не заколдовано и не отравлено. А то смотрите на меня как на врага человечества…

Мы стали у стульев, и баба Зина произнесла молитву святой Вальпурге (я от Юли узнала, что реально существовала такая святая и она считается покровительницей ведьмовства), после чего мы сели. Баба Зина разлила чай по чашкам. Он был потрясающе ароматный.

– Мужика своего на улице оставишь, или чаевничать его позовем? – спросила баба Зина.

– Пусть побудет на улице, проветрится, – хмыкнула Юля. – Разговор у нас не для мужских ушей.

Баба Зина загрузила на свое блюдце солидный кусок торта и спросила:

– Зачем я тебе понадобилась, высшая ведьма?

– Баб Зин, ты прямо как во Дворце Ведьмовства – все по этикету, по регламенту. Ты ведь и сама прекрасно знаешь, зачем мы явились. Ты наслала порчу на эту девочку, но вряд ли ты сделала это исходя только из своих желаний и побуждений. Тебе эта девочка ничем не насолила, между тем как порча на нее была наведена сильная и опасная.

– Так уж и опасная, – пробормотала полыценно баба Зина. Я посмотрела на нее недобрым взглядом. Так вот кто был повинен в моей боязни пчел и ос!

Но Юля Ветрова продолжала докапываться до истины:

– Баба Зина, я хочу знать: кто именно уговорил тебя наслать порчу. Кто заплатил тебе за это недоброе дело. Я имею право это знать как твоя со-ремесленница. Не молчи, баба Зина. Сейчас не тот случай, чтобы играть в загадки и говорить о профессиональной тайне.

– Я и не собираюсь скрывать, – сказала баба Зина. – Это была девушка. Даже девчонка, у которой еще губная помада на губах не обсохла. Внучка одной моей знакомой. Да, может, твоя подружка ее знает. Лиля Ослопова. Вот кто заказал у меня порчу.

У меня задрожали руки, и я поторопилась поставить чашку на стол, чтобы не пролить чай на ажурную скатерть.

Я была не то что потрясена.

Я была уничтожена и раздавлена!