Хантер

Спина пока еще болела от удара, в волосах запутался мелкий лесной мусор. Щека саднила, во рту чувствовался железистый привкус крови.

– На… насовсем, – почувствовав что-то неладное, волк стал пятиться назад.

– Насовсем, значит? – ведьмак сделал маленький шаг вперед, быстрым движением достав один из своих кинжалов.

– Эй-эй, ты чего это делать собрался? – волк скосился на зачарованную сталь.

Ему бы и обычной хватило, но у ведьмака обычной не водилось.

– Ну так лошадь же насовсем ускакала. Вот, буду новую себе добывать, – Хан усмехнулся, показав свои акульи зубы.

– Ого, – восхитился волк, вмиг позабыв про кинжалы. – И как у тебя с этим добром рот-то закрывается?

– А я тебе сейчас покажу как, – Хан сделал еще несколько шагов вперед.

– Все-все, я понял. Закрыть рот стоит мне, – закивал головой волк. – Ты это, успокойся что ли, водички вон может попей.

– Водички, которая лежала в седельной сумке? Которая была привязана к лошади? Лошади, которая ускакала?

– Ну, ускакала и ускакала, что ты заладил-то? Подумаешь, всего лишь лошадь. Тебе нужно учиться отпускать.

– Ты кто такой? – глубоко вздохнув, Хан опустил кинжалы.

Он уже понял, что животное, пусть и выглядит большим, но не опасно. Разве что очень болтливо.

– Я волк, – зверь оскалился и сделал странный жест, будто бы разводя лапами. – Обычный, серый.

– Обычные волки не разговаривают, – вскинул брови Хан.

– Ну, хорошо, предположим, я был обычным волком. А потом попал к этому чокнутому магу, которому некуда силу девать, и стал таким, – прорычал недоволк.

– Хм. Ты знаешь, как этого мага зовут, и что он в итоге хотел из тебя получить? – спросил Хантер.

Маги обычно не тратили силы попусту, а волк выглядел абсолютно бесполезным.

– Зовут… – зверь помахал хвостом. – Не, не запомнил. То ли Кутрус, то ли Кларус…

– Ялрус?

– Возможно, ну говорю же, не помню. Один раз его имя слышал, и то мельком. А хотел он получить волкодлака.

Хан удивился.

Оборотни-волки были довольно редкой, высшей нечистью. Несмотря на агрессивность их волчьего облика, опасность для людей они представляли лишь в ночи полной луны. В остальное время волкодлаки вполне себе спокойно жили в человеческих поселениях, успешно маскируясь под людей. Отличал их разве что едва заметный запах зверя, да глаза, в темноте угольями горящие. Ну и сила сверхъестественная, разумеется.

Многие считали, что волкодлаки – это люди, что обращаются в волков. Однако дело обстояло совсем иначе, ведь даже в человечьем своем обличье, они оставались нечистью. Разве что солнца чуть меньше боялись.

Ведьмаки на них лишь в ночи полной луны охотились, однако те, будучи разумными, успешно от них скрывались.

– Зачем ему это ты не спрашивал?

– Не спрашивал, – поморщился волк. – Тут, знаешь ли, не до разговоров, когда над тобой постоянно эксперименты проводят, палками тыкают, магию вливают. Вроде хотел научиться расы скрещивать, да нечисть себе послушную создавать. Мол, вы, ведьмаки, ведь беретесь откуда-то, а значит, нет пределов знаниям, и границы науки расширим мы бодро. А еще что-то про обещанного ребенка упоминал. Но что общего у искусственно созданных волкодлаков и детей я так и не понял.

– Хм, – машинально Хан провел рукой по волосам. – Ну, судя по тебе, у него ничего не вышло?

– Почему это не вышло? – возмутился волк. – У него вышел я. Чело-волк. Или волко-чел. Не, чело-волк звучит лучше. О, придумал, людо-волк!

– Волко-ляд, – фыркнул Хан. – И что ты умеешь?

– Как что? Мыслить! Говорить!

– Жаль, только, молчать тебя не научили. Мыслить и говорить любой лешак может, а в тебя столько магии вложено, что ты и сам колдовать должен.

– А может, и могу колдовать! Просто не пробовал, – обиделся волк. – А куда мы идем?

Действительно, Хан уже давно пробирался по лесу, окидывая округу своим ведьмачьим глазом.

– Лошадь мою искать, – ответил он, останавливаясь. – Приветствую, друг, давно не виделись.

Прямо перед ними, словно из ниоткуда, появился лешак. Молодой, как и лес, который он хранил, с изумрудными кудрями, похожими на листья карагача, он залихватски свистнул, открывая тропу.

Хан увидел зеленый туман, из которого, спустя пару мгновений, выбежала его лошадь. Усур ловко вскочил на нее, зашептал что-то на ухо, и животное успокоилось, остановилось.

– ДОбро, – улыбнулся Хан, – любят же тебя звери, хоть ты и нечисть.

– Это потому, что лесовики животных тоже хранят, – пояснил Усур, возвращаясь и ведя игреневую кобылку в поводу. – Мы не шишиги, мы зверьми не питаемся. И что это за существо ты привел ко мне?

– Я не существо, – тут же возмутился волк.

– А кто ты тогда, да как тебя звать?

– Кто ж нечисти свое имя то называет? – хмыкнул зверь, но под двумя осуждающими взглядами стушевался. – Да нет у меня его… волки имен не заводят, а маг меня только ходячей неудачей кликал, да все в навь спустить грозился, но так и не исполнил угрозы. Видно привык.

– Хм. Или силу свою, в тебя вложенную, жалел, – покачал головой Хан.

В добродушие мага ведьмаку мало верилось. Эти два понятия редко бывали совместимы.

– Значит, будем звать тебя Ильфорт, – проговорил Усур.

– Ильфорт? А что, мне нравится. Солидно так звучит, представительно, – волк остался доволен.

Хан усмехнулся.

«Ильфорт» на лешачьем значило «Ошибка». Но имя волку все же шло.

– Ладно, Хан, некогда мне. Там на западе крестьяне лес рубить без спросу да уважения повадились. Проучить их надо бы, – лешак махнул рукой. – И русалки совсем распоясались. Так что бывай, еще свидимся.

– Свидимся, – кивнул Хан.