Ангелина – принцесса сказок

Воины надели на несчастного багряницу – красную одежду, сплели венец из колючего тёрна, возложили Ему на голову, и дали в правую руку трость вместо царского скипетра, а затем стали насмехаться над Ним. Они становились на колена, кланялись Ему и говорили: «Радуйся, Царь Иудейский». Они плевали в Него и, взяв из Его рук трость, били по голове и по лицу пленника.

И снова Пилат повелительно указал на Него и обратился к толпе:

– Вот человек! Посмотрите, как Он измучен и поруган! Разве вам не жаль несчастного, ведь Он ни в чём не виноват!

– Распни, распни Его! Мы хотим Его крови! – по-прежнему рычали тени. – Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим!

– Разве можно казнить невинного?! – в сердцах воскликнул Пилат.

– Мы хотим хлеба и зрелищ, хлеба и зрелищ! – кричали беззубые рты. – Если отпустишь Его, то ты не друг кесарю! Казни Его – и не будешь в царской немилости!

Тогда Пилат сел на судное место и сказал иудеям:

– Вот царь Ваш!

– Нет у нас царя, кроме кесаря! Распни самозванца! – лютовали тени.

Раб принёс Пилату таз с водой, и римский правитель умыл свои руки со словами:

– Неповинен я в пролитии крови этого Праведника, пусть эта вина падёт на вас.

– Кровь Его на нас и на детях наших! – смеялись тени в предвкушении зрелища.

И снова воины стали зверски избивать пленника. А толпа, довольная, ликовала. Затем осуждённому положили на плечи Его крест и повели на место казни, на холм. И великое множество народа шло за Иисусом Христом. Женщины сочувственно плакали, протягивая страдальцу кувшины с водой, мужчины старались помочь нести крест, но их безжалостно отгоняли воины, дети бежали тут же, не веря, что страшная казнь всё-таки произойдёт. Простолюдины надеялись, что опомнятся те, кто жаждет крови, но тени упивались своей властью. Они кричали всякие гадости:

– Если Ты Бог, то спаси Себя сам!

– Эй, разрушающий и созидающий храмы, покажи нам Свою силу и власть!

– Что же Ты едва идёшь, разве может быть для Бога тяжёлым крест?

И насмешники с упоением кидали в несчастного камни. И тогда шаловливые мальчишки из подражания взрослым тоже кидали камни. И один маленький мальчик схватил камень, бросил его и засмеялся.

– Петенька, что же ты делаешь! – заплакала женщина. – Разве в Праведника кидают камнями? Ведь не мы, бедняки, жаждем Его крови, а наши властители, это им не даёт покоя любовь простого еврейского народа к Иисусу Христу! А мы такие же жертвы, как и этот пленник.

Бедные, больные, измождённые тяжёлой жизнью люди протягивали свои руки к Нему, и Он им отвечал рукопожатием и взглядом, полным любви к каждому человеку на земле. Женщины рыдали. И тогда Он с горечью изрёк:

– Дочери иерусалимские! Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших. Потому что скоро придут дни, когда будут говорить: счастливы те жёны, у которых нет детей!

А силы уходили, добровольный пленник падал под тяжестью креста. И крестьянин Симон к сочувствием смотрел на приговорённого. Тогда воины схватили Симона и заставили нести крест Христов…

И вот Спаситель – на кресте. И тьма спустилась на мир. Тогда впервые по-настоящему испугались палачи.

– Свершилось. Отче! В руки Твои предаю дух Мой! – с этими словами Он предал дух.

И началось землетрясение, земля разверзлась, и многие усопшие святые воскресли и, войдя в Иерусалим, явились многим.

– Истинно, человек этот был Сын Божий! – в диком страхе стал расходиться народ.

И вот Ангелина увидела, как чёрная бездна стала поглощать нечестивцев – тех, кто жаждал хлеба и зрелищ. Она увидела, как маленький Петя потерял свой человеческий образ.

– Мамочка, – заплакал он, но был уже в ином мире.

– Сыночек, Петенька. – Звала несчастная мать. – Где ты?

Но она не слышала стоны своего сына.

А потом она умерла. Её измученная скорбями душа подошла к райским воротам, но ворота не открылись.

– Уходи отсюда, тебе – иной жребий! – строго сказали два Ангела у дверей в рай. – На тебе лежит страшный грех: ты не смогла из своего ребёнка воспитать христианина!

Мать скорбно закрыла лицо руками и смирилась со своей жестокой участью.

– Сыночек, что же ты наделал! – только и произнесла она горестно.

Так каждый родитель отвечает за воспитание своих детей, а грех неразумного ребёнка может пасть проклятием на родителей. «Всё в этом мире взаимосвязано», – поняла Ангелина.

4.

Когда девочка проснулась, холодное зимнее солнышко светило уже вовсю.

– Какой удивительный сон я сегодня видела! – сказала Ангелина, сладко позёвывая и потягиваясь в своей кроватке. Солнечные зайчики весело запрыгали у неё на длинных каштановых волосах.

За печкой раздалось шуршание, забавная мордочка высунулась и с интересом спросила:

– Какой?

– Я не помню, какой именно, просто ощущение от сна осталось удивительное, – ответила Ангелина и бойко вылезла из-под тёплого одеяла. В доме было очень тепло: баба Надя уже давно встала и растопила печь. Ангелина посмотрела на огонь, весело пляшущий на дровах, и ей самой стало весело. Но потом она вгляделась в алые языки пламени – и вспомнила свой ночной сон: землетрясение, огненная бездна, несчастная мать. И девочка горько заплакала навзрыд.

– Почему ты плачешь? – удивился бесёнок.

– Что ты наделал! – с горечью, сквозь всхлипы произнесла девочка.

Никтошка заплакал тоже:

– Простите меня, госпожа Ангелина!

– Не мне прощать тебя! Ты совершил самый страшный грех – ты предал Бога! Ты предал свою несчастную матушку! – упрекала девочка. – Как ты такое смог сделать?

– Пощади меня, госпожа! Я самый несчастный из всех существ иного мира! – голосило существо.

– Нет, Никтошка, самая несчастная душа – это душа твоей матери. Опять ты жалеешь только себя! – глаза Ангелины были полны сияющих слёз сострадания.

– О, госпожа Ангелина, если бы я стал человеком, то смог бы исповедоваться и причаститься! Тогда грех мой будет смыт кровью Иисуса Христа. Тогда и матушка моя перестанет страдать! – мечтательно проговорил бесёнок. – Если бы Вы знали моё человеческое имя!

– Тебя звали Петей! Тебя так долго искала твоя мама! Её горе было так велико! – Ангелина страдала не меньше своего нового знакомого.

– Я спасён! – радостно закричал Никтошка. Вдруг мохнатая шерсть стала рваться и из неё показалось человеческое тело. Перед поражённой девочкой стоял маленький темноволосый мальчик лет семи. Он был одет в старинную крестьянскую робу. Мальчик низко поклонился Ангелине и произнёс: