НЛП. Энергия счастья. Психотехнологии для управления нейрогормонами

Скажу вам по секрету, это – не любовь. Это – зависимость. Любовь – это взаимное чувство.

Если по каким-то причинам мое чувство не нашло ответа в другом человеке, я, опираясь на любовь к самому себе, продолжаю идти своим путем, понимая, что «все пройдет, и это тоже». И именно таков единственный здоровый способ реакции на безответную любовь. А вот «подсаживаться» на объект своей влюбленности или любви – это зависимое поведение, когда у человека не очень хорошо с самооценкой и чувством собственного достоинства. И с этим надо серьезно работать.

Так в чем же тут «эндорфиновая засада»? Дело в том, что эндорфин – это мощнейший анальгетик как для физической боли, так и для душевной. Душевная боль, испытываемая человеком при безответном чувстве, вызывает выброс эндорфина, и человек… счастлив! Именно поэтому, как бы некто ни страдал по предмету своей влюбленности, он (или она) не готов расстаться с этим чувством, иначе вместе с ним уйдет и сильнейший «наркотик счастья». Конструктивный способ решения данной проблемы – это сублимировать свою несчастную любовь в творчество: много великих стихов родилось именно на основе такой трансформации возвышенной печали («печаль моя светла») – в поэзию.

Иногда и чувства-то уже давно нет: человек разочаровался в душевных качествах того, кого любил, давно понимает, что будущего у данных отношений нет и быть не может, но продолжает держаться… за свою боль!

Помните, как у М. Ю. Лермонтова:

Нет, не тебя так пылко я люблю,
Не для меня красы твоей блистанье.
Люблю в тебе я прошлое страданье
И молодость погибшую мою.

Не хотелось бы, конечно, сводить гениальные стихи к химии, но, что делать, у каждой эмоции, у каждого чувства и переживания есть свой химический аналог…

А иногда бывает и такой вариант: прекрасная девушка проецирует свои романтические фантазии на молодого человека, у которого и в помине нет тех душевных качеств, которыми она его щедро наделила. Но она продолжает быть влюбленной – не в него, а в свои грезы и проекции, по ним же страдать, тосковать и… получать свое «эндорфиновое» счастье. Даже шутка профессиональная существует на эту тему. Девушка задает вопрос психологу в директ: «Скажите, а как отличить Принца на Белом Коне от Всадника Апокалипсиса?»

После опьянения наступает похмелье, а после «отрезвления» от несчастной влюбленности «под эндорфином» на какое-то время может возникнуть ощущение пустоты и серости в жизни: маятник эмоций – коварная штука.

Поэтому если вы попали в подобные «эндорфиновые сети», а это с любым из нас может произойти, особенно по молодости, то освобождаться от них лучше при помощи профессионала – индивидуально или в группе.

Завершая разговор об эндорфине, еще раз подчеркнем, что эндогенные наркотики счастья, несмотря на свое естественное происхождение, могут быть как источником реального счастья, так и зависимости.

Помните печальную историю с крыской, получившей доступ к кнопке, активировавшей в ее мозгу центр удовольствия? Крыска потеряла аппетит, интерес к жизни, к своим сородичам, хотя крысы – очень коллективные существа. Вся ее жизнь сосредоточилась в одной лишь кнопке удовольствия, и в конце концов бедняжка умерла. В этой истории мало утешает факт, что удовольствие сопутствовало подопытной крыске весь последний период ее жизни.

У людей, конечно, все не так примитивно, но ради эндорфина с его чувством «эйфорического полета» даже мы, «сапиенс-сапиенсы», готовы от многого отказаться и многим жертвовать. Крайний вариант Гётевского «юного Вертера».

В первой части книги наша задача – рассмотреть вблизи каждый из «наркотиков счастья» и понять блага и «засады», живущие в каждом из них.

А как уравновесить и сбалансировать их внутри себя, чтобы они все же давали нам счастье, а не «подсаживали» на несчастье, об этом мы поговорим во второй части книги.

5.2. Окситоцин

Переходим к следующему мощнейшему «наркотику счастья» под названием окситоцин.

Окситоцин – это нейромедиатор, который награждает нас ощущением счастья за стремление к долгим стабильным отношениям. Его называют «наркотиком доверия и нежности», потому что, испытывая доверие, нежность и привязанность к другим людям, мы испытываем полноценное «окситоциновое» счастье. Эндорфин и допамин («наркотик», о котором мы позже обязательно поговорим) тоже подкрепляют любое взаимодействие с другими людьми, но именно окситоцин мотивирует нас на глубокий контакт, на устойчивые стабильные длительные связи с теми, кому мы доверяем. Здесь, как мы понимаем, речь не только о любовных отношениях между мужчиной и женщиной, но и о нежной связи между родителями и ребенком, между близкими родственниками, между настоящими друзьями.

Окситоцин вырабатывается, когда мы видим человека, к которому испытываем подобные чувства, когда слышим звук его голоса, когда видим его фотографию.

И что интересно, этот «наркотик счастья» выбрасывается в больших количествах в наш организм, если мы встречаем человека, с которым, как нам кажется, могли бы возникнуть именно такие отношения – прочные, продолжительные, основанные на взаимном доверии, когда можно быть уверенными, что другой человек нас не предаст, не продаст и не подведет.

В «окситоциновой» атмосфере доверия и взаимного принятия обучаемость группы увеличивается в разы. Именно поэтому на своих семинарах по нейролингвистическому программированию я уделяю искусству установления глубинного контакта на уровне бессознательного между людьми по крайней мере пять полных дней. Это позволяет сделать специальная технология под названием «раппорт», которая уже упоминалась ранее.

Еще раз вспомним о том, с чего была начата эта книга. За что нас подкрепляют наши биологические мотивационные системы ощущением счастья? Они награждают нас выбросом эндорфина, окситоцина и допамина за любое наше движение в сторону социальной общности, кооперации, и мы сами испытываем огромное удовольствие, когда между нами и другими людьми устанавливается глубокий доверительный контакт на уровне бессознательного. Во время установления раппорта – послания на уровне бессознательного другому человеку: «Мы с тобой – одной крови!» – выбрасывается окситоцин, потому что в это время мы получаем надежду на такой долгосрочный контакт.

Таня Чартранд и Джона Барф из университета Дьюка в 1990-е годы обнаружили, что чем больше люди подражают движениям друг друга, тем больше они друг другу нравятся, а чем больше они друг другу нравятся, тем больше они испытывают потребность повторять движения друг друга. Джон Гриндер и Ричард Бендлер, отцы и основатели НЛП, открыли этот эффект лет на пятнадцать раньше, моделируя поведение самых знаменитых коммуникаторов своего времени.

Позволю себе чуть дольше задержаться на раппорте, потому что он того стоит. Раппорт как естественное явление существует в жизни, и это, как мы видим, наблюдали не только лингвист Джон Гриндер и программист Ричард Бендлер, но и другие ученые. Гениальность Ричарда и Джона состоит в том, что они смоделировали и описали это поведение так, что ему стало возможно обучать других людей. То есть они разработали специальную технологию, позволяющую обычным людям овладеть бесценным навыком общения, которым раньше владели только самые успешные коммуникаторы.

Находясь в раппорте, мы испытываем «окситоциновое» счастье оттого, что у обоих участников коммуникации возникает доверие друг к другу и надежда на долгосрочные отношения и дружбу. Вот почему я так настаиваю на необходимости тщательной практической отработки раппорта во время обучающего семинара.

Овладев раппортом, участник семинара выполняет одновременно две важные задачи. Во-первых, он обретает навыки поведения, благодаря которым у него может, по его желанию, вырабатываться «наркотик счастья» в повседневной жизни. Во-вторых, в процессе постижения раппорта члены группы погружаются в состояние легкого «эндорфинно-окситоцинового опьянения». Хорошо знакомый нам эндорфин возникает от новизны и необычности осваиваемого материала, от влюбленности в его возможности, в окружающую обстановку и в атмосферу. Общее «эндорфиновое поле», создаваемое группой «на эндорфине», приводит к состоянию всеобщего счастья и ликования. А когда в процессе освоения раппорта прибавляется еще и окситоцин, то возникает счастье защищенности, безопасности, тотального доверия друг к другу и к миру в целом. В такой атмосфере участники действительно способны совершать «квантовые скачки» в своем развитии и творить настоящие чудеса… Семинар свободно движется в нужном направлении, в буквальном смысле, на энергии счастья, и мне, как тренеру, остается только слегка корректировать это направление.

Продолжаем разговор об окситоцине. Его иногда называют веществом «доброты и щедрости», потому что ради своих любимых людей человек способен на что угодно.

И конечно, окситоциновая стадия любви – это закономерная стадия в близких отношениях, когда у пылких влюбленных формируется доверие, глубокое уважение и нежная привязанность друг к другу. На этом любовном этапе окситоцин может выбрасываться и во время пика сексуальной близости, и за семейным столом, и во время тихой спокойной прогулки по лесу, когда люди держатся за руки.

Окситоцин играет важную роль не только в отношениях между мужчиной и женщиной, но и в отношениях между всеми членами семьи. И конечно же, это прежде всего касается матери и ребенка.