Депрессивный русский терапевт. Хроники исцеления

Шутки – шутками, но когда речь заходит о депрессии, очень многие люди преуменьшают объём напряжения, с которым приходится иметь дело. Накопленное за недели явно будет отличаться от накопленного за месяцы, и тем более – за годы. А раз у меня с определением объема всё в порядке, то я и вам могу помочь, точнее оценить масштаб работы. Это предельно важно, чтобы не предъявлять к себе нереалистичных требований.

Представьте, что вы хотите при помощи совочка разгрести огромный завал, принимая его за небольшой холмик в песочнице. Чёткое осознание объёма работы приводит к ещё одному важному позволению. Помощь просить не только можно, но и нужно, а вернее – необходимо. В одиночку с такими завалами не справиться.

Итак, маленький промежуточный итог.

Для того чтобы выбраться оттуда, где мы оказались, жизненно необходимо позволить себе просить и получать помощь. Для этого необходимо признать невозможность справляться в одиночку. А для этого нужно определить реальный объем работы и снять самообвинения в слабости и неэффективности.

Немного длинновато? Можно же было просто сказать:

«Всё началось не сегодня, нужно вернуться к началу». Можно. Включаем обратную перемотку.

Не пугайтесь, в детство мы не пойдём. Хоть все мы и родом оттуда, но сейчас я предлагаю более скромную временную дистанцию. Всего лишь март 2020 года. Испытания двух ковидных лет были общими у многих миллионов людей. Бесследно они не прошли. А военная повестка дня сменила ковидную без малейшей паузы на восстановление. Почему это важно? Потому что у каждого из нас свой ресурс устойчивости. Если достаточно времени и условия благоприятные, то пережить можно очень многое. Мы так созданы, и психически, и биологически, чтобы справляться. Переломы срастаются, порезы заживают. И даже если удалить половину печени, то за 6 месяцев она отрастёт заново. А вот если не будет нужного времени и условий для восстановления? Тогда начнутся проблемы посерьёзнее.

В идеале, новая утрата должна случаться не раньше, чем мы оправимся от предыдущей. Но кто из нас имел такую роскошь последние 3—4 года?

Уверена, вы держались долго. Почему я так думаю? Иначе бы вы не читали сейчас книгу о выходе из депрессии. Быть для других поддержкой, делать всё из последних сил, а когда силы закончатся, начинать винить себя за то, что расклеились? Многие люди, привыкшие помогать другим, забывают о себе и переходят ту грань, за которой обычная усталость превращается в серьёзное заболевание.

Я расскажу о своих утратах. А вы – вспоминайте свои. В чём-то мы совпадём, в чём-то разойдёмся. Но сейчас важно не то, что именно произошло, а сам объём происходившего. Уверена, даже сухого, без подробностей перечня утрат будет достаточно, чтобы признать очевидное.

К февралю 2022 года мы с вами подошли не в лучшей форме.

Оглядываясь назад…

Сейчас я пишу об этом спокойно. Прошло время. Всё превратилось в воспоминание. Думаю, это хорошо. Если тяжёлые события прошлого переживаются слишком живо, словно ты снова там, значит, травма не излечена.

Помню, как в конце февраля 2020-го дочка просила меня купить одноразовые медицинские маски. Я спрашивала, зачем они нужны. Она говорила что-то о вирусе в Китае. Я не восприняла слова дочери всерьёз, но маски купить пыталась. Несколько раз заходила в разные аптеки, но везде слышала одно и то же: «Масок нет, и когда будут – неизвестно». Я удивлялась. Никогда раньше не покупала медицинские маски и видела их только в сериалах про врачей. Зачем я пыталась их купить? Я просто хотела выполнить просьбу дочки.

Сейчас, когда я пишу про эти неудачные попытки купить маски, я понимаю, что для меня это было тем, что можно назвать «первый звоночек». Смутное ощущение, что что-то не так.

Много лет я живу без телевизора, газет, радио и новостных порталов. Обычно о важных событиях я узнаю от друзей, которые время от времени устраивают мне «политинформацию». Мы пьём чай, я слушаю открыв рот, офигеваю и возвращаюсь домой с обновлённой картиной мира.

Почему я сама не слежу за новостями? На мой вкус, в современных СМИ процентное соотношение фактов и интерпретаций сильно смещено в пользу последних. Поэтому мне больше нравится опираться на то, что я сама вижу, слышу, ощущаю. История с масками и была тем самым личным опытом. Когда вирус добрался до Латвии, цены на одноразовые маски выросли на порядок. И всё стало на свои места. Зачем продавать за 10 центов то, что можно продать за евро? Но тогда, в феврале 2020-го, это была лишь досадная странность. Я считала, что дочь параноит, насмотревшись «TikTok’a». Англоязычные интернет-ресурсы для неё дом родной. И, в отличие от меня, она была в курсе истории с новым вирусом задолго до того, как он стал нашей общей реальностью.

Чрезвычайное положение на территории Латвии, связанное с угрозой распространения коронавируса нового типа вступило в силу 13 марта 2020 года. Это был 15-й день рождения дочки. Я спросила её, что она хочет в подарок? Она захотела косметику. Незадолго до этого мы были на консультации у визажиста. Определили цветотип, подобрали палитру теней. Мы пошли и купили всё, что визажист посоветовала. Пятница 13-е. Мы ходили по магазинам, пользовались пробниками. Я накрасила губы чёрным. Было весело. Так хотелось продлить иллюзию привычной жизни. А за выходные всем пришлось перестроиться, потому что с понедельника началось вот это всё…

«С 13 марта и до 14 апреля в Латвии закрываются все учебные учреждения – обучение в школах и вузах будет проходить удаленно. Детские сады смогут посещать только те дети, родители которых сумеют подтвердить, что они не посещали затронутые новым коронавирусом страны и не контактировали с такими лицами. Временно также прекращаются все занятия образования по интересам и в спортивных секциях».

ЧС продлевали и продлевали, потом была короткая передышка на лето. А с осени 2020-го – новые волны, штаммы, локдауны и вакцинация. А потом вакцинация стала обязательной и ввели ограничения для непривитых. Вовсю обсуждалось, как именно работодатели должны принуждать к вакцинации своих работников и увольнять тех, кто не переболел и не привился…

В детали я углубляться не буду. Мы все там были и знаем, какова была ковидная реальность. Но при этом каждый из нас прокладывал сквозь неё свой маршрут. И не всегда наш выбор зависели от нас. Вы вакцинировались? Переболели? Потеряли близких? Мне повезло, я на все три вопроса отвечаю «нет». Не болела, не теряла, не прививалась. Мне повезло? С тем, что близкие живы и я здорова, – да, повезло. Но отказ от вакцинации был осознанным выбором, хоть и повлёк за собой то, что тогда было принято называть «неудобствами». Запреты на путешествия, концерты, спектакли, кафе, магазины и спортзалы – выглядят незначительными? А запрет на работу и увольнение? А лишение средств к существованию? Немного серьёзнее?

Я здесь пишу всё это отнюдь не для выяснения, что важно, а что – нет. Только изнутри своего собственного опыта можно ощутить, чем были эти два года. Чего мы лишились? Что обрели? Чего нам всё это стоило? И с чем мы остались под конец?

Я напишу о своих утратах и приобретениях. А вы посмотрите на свои. Проясним ситуацию и продолжим.

Утраты и приобретения

Пожалуй, горше всего я оплакивала три свои иллюзии: свободу выбора, неприкосновенность личной жизни и… С последней иллюзией сложно. Хотя, чего я мучаюсь? Libertе, Еgalitе, Fraternitе – Свобода, Равенство и Братство! Спасибо господину Робеспьеру! Братство – было для меня ощущением, что мы все в одной лодке. Всем страшно, все растеряны, все устали. А потом нас поделили на агнцев и козлищ, хороших и плохих, привитых и таких, как я.

Ещё в школе на уроках обществоведения мне стало ясно, что государство – это власть, нуждающаяся в силе. И силу эту будут применять к тем, кто угрожает обществу. К этой категории я относила воров, убийц и террористов. Себя я к ним не причисляла. Мне казалось, что, кроме налогов, я государству ничего не должна. Плачу, сплю спокойно, и мы мирно сосуществуем на понятных и приемлемых условиях. Я чту уголовный кодекс, и государство не вторгается в мою личную жизнь. Ещё я верила если не в справедливость, то хотя бы в целесообразность принимаемых законов и постановлений. Было трудно справиться с тем, что мои иллюзии рухнули.

Многие слышали о трёх базовых реакциях на стресс: бей, беги, прикинься мёртвым. Но есть ещё одна, о которой обычно забывают: суетись. Наше латвийское правительство многие решения принимало в состоянии суеты и растерянности. По-человечески это понятно. В ситуации, с которой раньше никто не сталкивался, решать и брать на себя ответственность очень тяжело. Но всё-таки очень хотелось обнаружить логику и целесообразность в принимаемых решениях. Хотелось верить, что правительство знает, что делает, и ему можно доверять. Скажем так, не всегда это удавалось.

Я никак не могла понять, в чём польза комендантского часа? С 20:00 все должны быть дома. Магазины закрываются в 19:00. Многие работают до 18:00. Зачем провоцировать столпотворение в супермаркетах, куда многие пойдут после работы?

Странно и непонятно было, почему волосы людям стричь можно, а ногти нет? И мастеру педикюра, находящемуся от головы клиента в полутора метрах, работать нельзя, а парикмахеру – можно?

Заболеть я не боялась. Для меня самым страшным была невозможность работать. И многие мои утраты были связаны именно с этим.

В 2017 году я получила сертификат массажиста, купила массажную кушетку, интегрировала массаж в свою практику гештальттерапевта. Арендовала и своими руками отремонтировала кабинет. Покрасила стены, заказала шторы, купила мебель. Долго выбирала удобные кресла для работы. Оборудовала три зоны. Кроме массажа была обычная терапия и уголок для песочной терапии с песочницами и большой коллекцией фигурок. Вся эта работа требует физического присутствия, её невозможно проводить онлайн!

От кабинета я отказалась. Испугалась, что не смогу платить аренду, не имея возможности работать в полном объёме.

Работала удалённо из дома, часами глядя в монитор. Даже терапевтические группы научилась вести онлайн! Ещё от одной работы меня избавила Рижская дума. С 2013 года я работала в центре для поддержки людей с ВИЧ. Как и все мои коллеги, в ковид я перешла на удалёнку. Но оплачивать рабочие часы невакцинированным специалистам, работающим удалённо, с января 2021 года было запрещено. Абсурд? Нет, отнюдь, просто часть стратегии причинения неудобств невакцинированным.

Право на труд и то, что меня его лишили, было серьёзной утратой. Власти пошли дальше. Пособие по безработице было решено не выплачивать тем людям, кто уволен и не может найти работу из-за отсутствия ковид-сертификата. То есть, если ты плохой работник и не можешь устроиться на работу по причине низкой квалификации, негативных отзывов с предыдущего места работы, недостатка опыта и знаний, то пособие по безработице ты получать будешь. А вот если твой единственный недостаток – это непривитость, то – нет, не положено.

Право самой распоряжаться своей жизнью и здоровьем тоже оказалось под угрозой. Вакцинируйся или уволим. Вакцинируйся или не сможешь поехать со своим ребёнком в больницу. Вакцинируйся или не сможешь учиться и повышать квалификацию. Вход только для вакцинированных. Предъявите ваш Ausweis!

Так почему же я не вакцинировалась? Ведь всё просто? Чик и готово?

До 2002 года я относилась к вакцинации совершенно спокойно. Надо? Сделаю. И у меня и моих детей на тот момент были сделаны все необходимые прививки. Но в том году мой привитый сын заболел коклюшем, а семейный доктор, видя в медкарте информацию о вакцинации, несколько месяцев упорно лечил его от бронхита. Бесконечные курсы антибиотиков, которые я послушно давала сыну… пока мне не надоело и я не сказала: «Всё, хватит, мы едем в больницу!» Там сделали анализы, диагностировали коклюш и перевели в инфекционное отделение.

В этом же году я начала работать психологом в детском доме. Обязательная для всех сотрудников ревакцинация против дифтерии прошла у меня крайне неудачно, с сильными побочными эффектами. Переживать повторно что-либо похожее я не хотела.

После детского дома я ещё пять лет отработала в дневном центре для детей и взрослых с проблемами умственного характера. Там я видела взрослую женщину, которая ходила, ела и спала, но не разговаривала и не могла заниматься ни в одной из многочисленных мастерских центра. В детстве она была обычным ребёнком, хорошо училась в школе до того момента, пока последствия одной из плановых вакцинаций не повредили её мозг.

Но и после этого я не считала вакцину злом. Просто стала менее доверчивой и беспечной. У любой вакцины есть небольшой процент тех, кому не повезёт и вред от вакцинации разрушит их здоровье и жизнь. У меня были основания опасаться, что я снова могу попасть в этот «процент». О своём решении не вакцинироваться не жалею, хоть и дорого за него заплатила. Были люди, которые винили меня в смерти своих близких, узнав, что я не вакцинирована. Были те, кто относился как к зачумлённой и шарахался. Я уже не говорю о новостной повестке в СМИ. Читать приходилось, чтобы быть в курсе, что ещё разрешено, а что уже запретили.

И что в итоге? Я получила новый опыт, который навсегда изменил моё представление о мироустройстве. Теперь я знаю, что люди в правительстве могут принимать абсурдные, противоречивые решения. Что последствия этих решений будут сказываться на жизни многих и не будет никакой возможности хоть как-то влиять на происходящее.

Теперь я знаю, что любые права и свободы могут быть отменены. А напуганные люди способны на любую жестокость и несправедливость.

Теперь я знаю, что граница личного и общественного может устанавливаться произвольно и государство может решить, что моё тело – это его дело.

Теперь я знаю, что сегрегация – это реальность европейских стран XXI века.

Порадовал опыт Швеции. Мой сын там жил, и знаю обо всём из первых рук. Все массовые «меры по предотвращению» были вовсе не обязательны. И я рада, что нашлось хоть одно правительство в мире, сделавшее другой выбор и проведшее свою страну по другому маршруту.

Сейчас, когда я пишу о новом опыте и новых знаниях, мне трудно решить, чего же в них больше: утрат или приобретений?

А как у вас?

Что помогало справляться?

Запасы нашей устойчивости и адаптивности велики. Не зря говорят, что человек ко всему привыкает и то, что вызывало шок, со временем может стать почти нормальным. Но… есть один нюанс, который бы не проявился, сойди история с коронавирусом на нет. Мы бы все получили передышку для восстановления сил и не столкнулись бы с этой волной нарастающей тревоги и депрессии. Этого не случилось, и что толку говорить о несбывшемся? У нас есть только то, что есть. Моя реальность – это диагностированная депрессия средней тяжести, с которой я справляюсь уже не один месяц. В последнее время наметились явные признаки улучшения. Я уже могу думать и писать. Это для меня много. Пишу, потому что хочу быть полезной. Быть полезной, делать то, что может улучшить ещё хоть чью-то жизнь, кроме моей, – это одна из моих мощнейших опор. Когда я её лишаюсь, мне становится совсем плохо. И она отлично работала во время коронавируса.