Искусство. Сборник рассказов

Искусство. Сборник рассказов
Надя Бурлуцкая

«Истории в этой книге собраны разные – смешные и страшные, трогательные и отвратительные, банальные и неожиданные.Просыпаясь утром, мы не можем предугадать, какой день нас ждёт. Мы можем назвать лишь его порядковую дату – число, месяц, год, – а дальше узнавать содержание только на собственном опыте. Так и с рассказами: они просто идут по порядку. По алфавиту. И какие эмоции принесёт каждый следующий – как знать!»Надя Бурлуцкая

Искусство

Сборник рассказов

Надя Бурлуцкая

© Надя Бурлуцкая, 2021

ISBN 978-5-0053-4604-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– Пиши! Записывай всё, что я тебе рассказываю. – Большая пушистая лапа подхватила под ноги, подняла поближе к фонарю, и на страницы пролился мягкий медовый свет. Перо в руке на мгновенье замерло в ожидании строки, но тут же снова нерешительно опустилось.

– Я, конечно, напишу, но…

– Но?

– Мне не хочется, чтобы все это читали.

– Не жадничай, – где-то в глубинах бархатного голоса ощутимо перекатывалась усмешка. – Все и не будут. Только те, кому это нужно.

– Как же это? Откуда они узнают?

– Не переживай об этом. Видишь, те радужные разводы далеко внизу? Это законы, на которых держится мир. Закон Всемирного Тяготения и Закон Инерции, Закон Причины и Следствия и Закон Сохранения Энергии… Есть среди них и Закон Соответствия. Он и приведет к тебе тех, для кого я это рассказываю. Тех, кому будет понятно. И тех, кому будет вовремя.

– Но что, если кому-нибудь не понравится?

– Кому-нибудь обязательно не понравится. И это прекрасно. Значит, через раздражение, злость или зависть он поймет гораздо больше, чем через удовольствие. Кроме того, это чудесный способ для человека познакомиться с собой. Не лишай его этой возможности.

– Пожалуй… Но что, если… Если они догадаются, что это пишу не я?

– Это будет значить, что ты пишешь именно так, как нужно.

Перо засверкало в отблесках бело-жемчужного света и настойчиво потянуло руку.

– Ну как, теперь тебе спокойней?

– Да, теперь я понимаю… Так про что ты расскажешь мне сегодня? – Перо в ожидании замерло над чистой страницей.

В воздухе закружились запахи пионов и скошенной травы, а на страницу медленно опустилось облачко тополиного пуха.

– Сегодня я расскажу тебе про лето. Слушай внимательно, из этого может получиться целая книга…

Белый танец

Я с каждым тактом улыбаюсь смелей. Белый танец. Я нравлюсь тебе, соглашайся.

Это ничего, что не умеешь. Не бойся, никто когда-то не умел. Я научу.

Бери меня за руку, начинаем. Осторожно, медленней.

Теперь рассказывай. Рассказывай, пока играет вступление. Рассказывай всё, выворачивайся наизнанку, плачь и смейся, выблевывай на моё бальное платье, что там в тебе копилось. Я прекрасно умею слушать, как и не снилось тебе.

Теперь, когда ты пуст и звонок, а я уже не так нарядна, смотри в глаза. Смотри в глаза и держи меня за руки, а то упадешь. Музыка ускоряется, темп нарастает, размываются картинки. Даже если захочешь, не сможешь повернуться и что-либо разглядеть. Что там? Неважно. Там, кажется, осень и прошел дождь. Или прошел снег. Или прошел год. И другой, третий… Тебя больше не должно это интересовать. Смотри в глаза.

Щелк! – отлетел каблук. Это ничего. Сломался о кости. Мы давно танцуем на трупах. Скину туфли. И ты разувайся. Прочувствуй. Больше никого нет. Никого. Ничего. Только я. И так будет всегда.

Или нет.

Музыка замедляется и затихает. Пора останавливаться. Да, наши руки срослись в единое и отрывать придется с кровью. Так и нужно. Помнишь, когда я приглашала тебя, моё платье уже было красным. Я же говорила, что я тебя научу.

Какое-то время будет тошно и головокружительно. Но ты потерпи, отдохни, присядь. Пустой, изломанный, босой, больной – это ничего. Зато теперь ты умеешь танцевать.

А мне пора.

Кстати, обернись. Смотри, какая милая девочка в белом платье. Она ещё не умеет, научи её.

Большая ответственность

Работы под конец года накопилось столько, что Оля который день приходила домой поздно вечером, когда сын уже спал. Поцеловав его в макушку, она и сама без сил падала на кровать, каждый раз давая себе обещание, что завтра постарается вернуться пораньше. И вот сегодня, наконец, наступил долгожданный выходной, который она рассчитывала провести с ребенком.

– Ну что, Вань, чем сегодня займемся? – С улыбкой спросила она, накладывая сыну завтрак. Тот в ответ лишь молча пожал плечами, уставившись в тарелку.

– Может, по магазинам? Новый год скоро, ты уже придумал, что будешь Деду Морозу заказывать?

Иван продолжал хранить молчание, нехотя ковыряя вилкой яичницу. Оле стало не по себе. Что это случилось с ее ребенком, пока она пропадала на работе? Сердится на нее? Или просто не выспался? Ну ничего, сейчас поднимем ему настроение!

– Ладно, доедай и одевайся! Пойдем погуляем – смотри, какая погода хорошая!

Ваня послушно поднялся со стула, и ушел в свою комнату собираться, прихватив из вазочки горсть мелких печенюшек.

Однако, и на улице, и в парке сын оставался молчалив и сосредоточен. Оля начала всерьез волноваться. Предприняла несколько попыток выяснить, как дела в школе, но получила лишь односложные ответы вроде «хорошо» и «нормально».

По длинной улочке, устланной нападавшим за ночь скрипучим снегом, они дошли до торгового центра. Это был ольгин хитрый план, который она проворачивала уже который год подряд – пройтись с сыном по магазинам, внимательно глядя, при виде каких игрушек у него загорается взгляд, и тем значительно облегчить задачу Деду Морозу в лице себя самой. Но в этот раз план с треском провалился. Ваня равнодушно смотрел на самолеты, поезда, роботов и радиоуправляемые машины, думая о чем-то своем, чем никак не хотел делиться с Ольгой.

– Может, в кино? – Оля вытащила последний козырь из рукава. – Там мультик новый вышел. Вторая часть, ты хотел посмотреть, помнишь?

– Мам, а может, уже домой? – Ваня впервые за весь день поднял на нее глаза.

– Ну… Как скажешь…

Оля расстроилась. Она впервые не понимала, что творится с ее ребенком. Может, заболел? Дома она проверила у Вани температуру, но градусник показывал бодрое 36,6, совершенно не проясняя ситуацию. Сын же, убедившись, что больше от него ничего не требуют, скрылся в своей комнате и не показывался оттуда до самого вечера.