Отныне и в Вечность. Червивое яблоко 3

– Ну и что ты имеешь в виду насчет "подтолкнуло"? – спросил Теолог.

– На Азере провал… – интонации в голосе Генрика были, скорее, утвердительные, чем вопросительные. Теолог помедлил и кивнул.

– Да. Сокрушительный.

– По обоим подпроектам?

Теолог снова помедлил.

– Значит, ты знал, что снайпер предназначен вовсе не твоей подопечной?

Генрик криво ухмыльнулся и пожал плечами.

– Он тоже был моим подопечным. Но девочку жаль. Я успел к ней привязаться.

– Снайпера, кстати сказать, она и пришила, – с отвращением скривился Теолог. – Дконспиририровали, идиоты. Сами себя мордуем. А Гольденцвикс дурак, и это все о нем. Куда он лез? Азерски однажды уже дал ему по зубам, так нет, кретин рвался к реваншу, вот и допрыгался. И нечего на меня искоса… коситься. Да, послал его именно я. А иначе Гольденцвиксы сочли бы, что я намеренно не дал этому балбесу шанса реабилитироваться. И, значит, стал бы я враг для всего их рода до конца времен. А они сейчас в империи расплодились, как крысы. Куда ни плюнь, угодишь в золотую задницу, и единственное, чего мне не хватает в преддверии ожидаемых событий, посадить себе на шею этих вонючек. Они, конечно, нувориши и дураки, и интриги у них дурацкие, но ведь если их больше, чем клопов в гидропонной ячейке, давить устанешь. А тут – зачистили дурака, так ведь не я. Пусть теперь с этой координаторовой сучкой бодаются, если духу хватит.

Каждое его движение, да и вообще, вся манера поведения была чисто мужской, и это в сочетании со знакомым в мельчайших деталях и подробностях женским телом сбивало Генрика с толку и лишало всяческой способности соображать. Советник был совсем не тот человек, с кем допустимы подобные вольности, так что абстрагироваться от разных там "внешностей" и брать себя в руки следовало немедленно и предельно энергично.

– Координатор рвет и мечет. Там, – Теолог ткнул пальцем в потолок, – с ног сбились в поисках козла отпущения. Будь готов. Тебя еще не трясли?

Генрик изобразил на физиономии предельную степень возмущения.

– Я оборался, когда ее у меня забирали. Умолял, можно сказать, чтобы подождали хоть немного. Хоть бы несколько дней, но у них же будто шило в заднице! А у меня как раз дело пошло, наметился резкий сдвиг в степени соответствия объекта прототипу. Закрепить надо было этот процесс. Так нет же, кто бы меня слушал? Я вообще не понимаю, на кой черт тебе иметь классных специалистов, если ты, все равно, их не слушаешь?

– Орать мало. – Теолог пожал плечами. – В нашей системе это не поможет. Надо было писать.

– Я и писал. И докладную написал в инстанции, и инструкцию для Гольденцвикса, что ему необходимо делать, чтобы не заморозить в объекте развитие. Вот только, боюсь, он ею не воспользовался, раз все с треском провалилось.

– Ага… ага… и копии сохранились?

– И у меня, и в архиве Гольденцвикса, и в канцелярии Ответственного секретаря… повсюду, одним словом. Боюсь, что и в Вашей канцелярии они есть.

– Ну, что же. Тогда понятно, почему тут у тебя такая тишь и гладь. Ладно. Но твой Хозяин тебя все равно ротирует при первой возможности. Это понимаешь?

Генрик задумчиво пожал плечами.

– А что мне ты нужен, причем надолго?.. похоже, даже навсегда?

Генрик снова пожал плечами.

– А вот это напрасно. Я не такой чванливый надутый индюк, как твой хозяин. К тому же, я, в отличие от него, не страдаю комплексами, хотя именно он есть натуральная земная красотка, а я шелудивый горожанин, и все должно было бы быть наоборот. Я тебе объясню, и почему ты мне нужен, и зачем. Похоже, ты самый талантливый и умный яйцеголовый в Империи, какого мы с ним оба знаем… ну-ну, не скромничай так фальшиво, тебе это не идет. Так вот, в моих глазах ум есть твой первый плюс, а в его – главный минус. Ему с бубонной крысой целоваться проще, чем признать, что есть на свете люди умнее, чем он. Второе. Это я способен принять, как данность, что ты не стремишься в сферы, а он – никогда! Теоретически-то он допускает, что такие люди бывают, но… в общем, предпочитает не рисковать. Судьбу предшественника своего помнишь? Я мог бы продолжать до бесконечности, а скажу еще лишь одно. Мне нужны новое, молодое тело – по свойствам как с поверхности, естественно – и контакторы. Га-ран-ти-ро-ван-но. Как ты полагаешь, кому, кроме тебя, я могу довериться на операционном столе? Во-первых, у тебя наивысший процент удачных операций в Империи. А во-вторых, я твердо знаю: с тобой я могу быть уверен, что проснусь и после операции, и… – Советник вдруг перешел на шепот, – …даже после ротации проснусь, если мы договоримся, конечно. А мы до-го-во-рим-ся, ручаюсь.

У Генрика перехватило дыхание, и сердце билось даже не просто в горле, а прямо под языком, и в руки себя надо было брать не медля ни секунды. Он сделал над собою чудовищное усилие и успокоился. Разом. Резко. Хотя и взмок при этом от холодного пота до полного омерзения.

– Я не буду делать тебя Главным научным актуализатором, – продолжал Советник. – Самым главным. Ты удивлен?.. Нет?.. И правильно. На этой должности ротации неизбежны. Но я дам тебе даже не лабораторию, нет – институт вроде Корпуса Пространства. И научную независимость. Ты сам будешь определять направления своих исследований. Что считаешь нужным, то и будешь делать. Конечно, ты будешь держать меня в курсе, отчитываться, и все такое. А когда мне что-то понадобится конкретное, ты это будешь делать, отложив в сторону любые другие дела. Но, однако же, и в этом случае собственным твоим исследованиям ничто мешать не будет. Платить буду столько, что… в общем, при желании сможешь даже слетать на недельку-другую на Землю. Отдохнуть и развлечься с сучонками земными. Тиулованными. Изнеженными. Элитными. Не каждый год, конечно, но сможешь.

– А за это я должен Вам высказать свои соображения насчет объекта, что идет сейчас по Трассе? В качестве аванса, так сказать?

Теолог досадливо сморщился.

– Не за это. Нет. За обещания никто разумный не работает. Ты хотя бы понимаешь, насколько я тебе доверился? Теперь ты решай, можешь ли довериться мне.

– Чего там решать? – делано удивился Генрик. – Мы прекрасно понимаем друг друга. Правда, я не очень хорошо представляю, каким образом можно осуществить мой переход в ваше ведомство на практике.

– Одним из двух путей. Если под твоим хозяином зашатается земля – а она непременно зашатается в случае здешних провалов, случившихся и еще предстоящих – так вот, в этом случае перевод может быть сделан вполне официально в рамках проводимого расследования. Расследовать-то буду я. Будет официально признано, что ты ни в чем не виноват, поскольку в рамках своих полномочий предупреждал и сигнализировал. Вот тут-то и пригодятся твои докладные, пиши их и дальше. Ну, а в случае, если раньше загорится под тобой, я полагаю, ты знаешь, что делать? Не зря же ты устроился жить именно здесь, в этих румах? Ты, конечно, уже подготовил для себя пути отхода, но я дам тебе на всякий случай пару явок, там тебе достаточно будет просто назвать себя. И не думай, что это блеф. Исчезнуть так, чтобы найти тебя было практически невозможно, очень даже реально, хотя вся эта ваша Темная профильтрована шпионами от и до. Вдоль, можно сказать, пополам с попереком. Все шпионят за всеми, и никогда нельзя быть уверенным ни в ком. Например, вот эта парочка моих тутошних людей, что сидели у вас на безопасности, и которых ты так ловко подставил. Из лаборатории они исчезли, но ни на одну из моих явок не пришли. Испарились. Пропали. Почему? Потому, что у меня были к ним вопросы. И их исчезновение может означать только одно. Они работали не только на меня, а еще на кого-то, кроме меня. Спросишь, на кого, так откуда мне знать? Хотя бы на эту Боди, на Верховного Санатора, на Научника, да на кого угодно, вплоть до Свободных Миров. Этот их Спирос тот еще жук. Мои ответы удовлетворили Вас, сэр?

– Вполне. Но я бы предпочел, чтобы Вы говорили мне "ты". А то я начинаю нервничать. "Вы" руководителей в наш адрес, адрес исполнителей, означает предстоящее оглашение оргвыводов и все такое. Словом, мне с "ты" комфортнее.

Теолог расхохотался.

– Ну, ты и жук! Остришь, зараза? Так вот тебе мой первый главный вопрос. Как ты расцениваешь шансы на успех Трассы?

– Вы имеете в виду именно Трассу, или проект "Полигон" в целом?

– Так-так-так… – Теолог остро взглянул на Генрика. – Понятненько. Давай сначала про Трассу.

– Мне неизвестны последние новости с Трассы, но, похоже, Вы правы, и сама идея создания тела интуитивиста, абсолютно чистого от следов сознания, в четвертой модели с треском проваливается. Тело на Трассе уже полностью самоуправляемо.

– Я в курсе. Но пусть эти детали волнуют Его Величие. Вопрос в другом. Получит он себе новое тело до того, как… словом, в обозначенные сроки?

Генрик махнул рукой.

– Вопрос даже не в этом. Если вести речь только о теле, всегда остается возможность силового решения. Утыкать иглами, сунуть на операционный стол, абортировать сознание и – вперед. Вопрос совсем в другом. – Генрик подсунулся к самому лицу фантом-Теолога и зашипел: – Будет ли в этом случае личность Координатора в новом теле идентична исходной? Я имею в виду – инсталлированному фанту? Вот в чем вопрос.

– Спасибо, – задумчиво сказал Теолог. – Это совпадает с моими соображениями. Пошли дальше, заодно проясним и мои планы в отношении тебя.

Теолог почесал себе нос, оглядел рум и перевел задумчивый взгляд на собеседника.

– Ты это помещение обнаружил во время поисков? Когда отыскивал путь, которым смылись из лаборатории мои силовики? Ваши нынешние "безопасности", насколько мне известно, об этой части подземки и представления не имеют. Ну, а уважаемый Информант, твой Хозяин, слишком уж барин, чтобы вникать в детали. Хорошо тебе, ишь, устроился, и договариваться ни с кем не надо, чтобы таскать к себе эту шлюшку, – Советник ткнул пальцем в грудь собственного псевдотела. – Никаких заморочек с охраной, никаких "ты мне, я тебе".

– А с чего Вы взяли, что я кого-то сюда таскаю?

– Ну, конечно, – язвительно скривился фантом-советник, – тоже мне! Все во вселенной, у кого есть такая возможность, таскают к себе под землю шлюшек с поверхности, наплевавши на всякие секреты и запреты. А вот ты один у нас этакое чудо природы и облико морале? Впрочем, черт тебя знает, может, и не таскаешь, реагировал ты на мое появление очень своеобразно… Ну, и дурак, если не таскаешь. Вон она у тебя какая.

Фантом-Теолог огладил собственное псевдотело по особо пикантным местам – сущий сюр, у Генрика чуть крыша не поехала – потом снова повернулся к Генрику.

– Завидую. Куда мне. Хиляку-горожанину с такой и не справиться. Ну, вот, подвел я тебя плавно к своему второму главному вопросу. Мои яцеголовые в один голос уверяют, что идея Полигона порочна и неосуществима в принципе. И очень жаль, если это правда.

Генрик ухмыльнулся.

– Хихикаешь? Иронизируешь? Я и сам не очень им верю. Вся фишка в том, что такое же они говорили и про твой клонфильтр. Так и что ты мне скажешь про Полигон?

– Здешняя Трасса – это авантюра, на ней имеется куча факторов, которые невозможно учесть. Посторонний форматирующий фант, по крайней мере, в сочетании с Трассой – глупость, потому что на Трассе всегда найдется чему пойти не так, и появление паразитной личности практически неизбежно. Но если использовать не Трассу, а именно полигон со строго контролируемыми условиями, и реципиенту не бояться боли, а использовать собственный фант для форматирования, идея вполне осуществима. И даже, пожалуй, плодотворна.

– Не бояться боли… – Теолог поморщился и покачал головой. – Иначе никак?

– Никак. Но при соблюдении этих условий, и еще, если не погонять и не донимать мелочной отчетностью перед людьми, которые ни уха, ни рыла, так сказать, и понимают только тупую бумажную отчетность… да и в ней-то требуют наличия на бумаге подписей, а не содержания, да… в этом случае я га-ран-ти-ру-ю успех. Что касается боли, то к ней все равно придется привыкать. Боль для инта есть естественное состояние.