Смог над Азерой. Червивое яблоко 1

То, что дыры не были заделаны, наводило на грустные размышления. Либо город был так далеко, что нашествие любопытных не угрожало разглашением тайны, либо пещеры не имели выхода в город. И то, и другое было одинаково плохо. Тоннель должен был привести Рекса на военную базу, охрана которой представляла собой серьезную проблему, особенно теперь, когда он лишился своего снаряжения.

Рекс снова сунул игломет в кобуру и решительно зашагал вперед.

2

Первую вылазку на шестой уровень Эни провела в обществе брата и сестры Бюллеров, которые взялись ей "все-все там показать".

– Вы, дорогая Эни, конечно, жили в столице и даже видели Землю, – говорил Виктор, на которого заезжая красавица явно произвела неизгладимое впечатление еще со времени памятной тусовки. – Так что наш Брод вряд ли покажется Вам интересным. Но мы стараемся. В нашем семействе, кстати, его делами ведаю я. Уверяю Вас, со временем здесь будет ничуть не хуже, чем в любом из Старых Миров. А пока – чем богаты, тем и рады.

– Ну-ну, не прибедняйся, – хихикала Лайана. У нас тут тоже можно подобрать развлечения на любые вкусы.

Лайана была довольно крупной рыжеволосой девицей, выглядела на пару – тройку лет моложе и, подумала Эни, только-только начинала входить во вкус сексуальных развлечений.

Брат весело расхохотался.

– Вы знаете, мы тут через одну подставную фирмочку установили подпольные сенсовизоры. Ну и моя милая сестренка первым делом прокатала через себя сцену изнасилования. До сих пор в себя не может прийти от восторга.

Сестра засмущалась, покраснела и, якобы в шутку, но довольно увесисто стукнула братца по затылку.

– А что такого? – обратилась она к Эни. – Этот дурак – мужик, он не понимает, что каждой девушке до смерти хочется узнать… типа… ну… как это на самом деле, а не на экране.

– Ну и как? – оживленно спросила Эни, сообразив вдруг, что этого ощущения она, к сожалению, за всю свою жизнь не испытала ни разу. Лайана подсунулась к уху Эни и, брызжа слюной от возбуждения, зашипела:

– О, это совершенно, совершенно непередаваемо. Тебя сбивают с ног, заламывают тебе руки, рвут на тебе одежду, ты кричишь, сопротивляешься изо всех сил, а сама хочешь, чтобы это произошло, представляешь? И такая острота… всего… такая острота, типа, если сама даешь – и близко так не бывает. Я обязательно свожу тебя туда как-нибудь. Удерем от этого обормота и сходим. Вдвоем. Одни, понимаешь?

Бродвей и в самом деле здорово изменился за время ее отсутствия. В бесчисленных ответвлениях от центрального тоннеля появились новые рестораны, казино, дансинг-румы. В одном из них, переполненном местной золотой молодежью до отказа, гремел пресловутый "Завтрак на халяву", исполнявшийся настоящими фантомами Оушен Рапанус.

– Моя работа, – гордо сказал Виктор. – Неплохо?

– О да, – сказала Эни искренне, и тут же иронически фыркнула, издеваясь над собою: это же надо так войти в роль восемнадцатилетней простушки.

– Пошли, потрясемся? – предложила Лайана.

– Потом, – сказала Эни хмуро. Нет, положительно ее характер по-прежнему никак не желал соответствовать новому телу.

Места кругом пошли знакомые, исхоженные в свое время вдоль и поперек. В голову постоянно лезли непрошеные воспоминания о том, как в этом казино она застукала своего жиголо тискающим какую-то красотку из обслуги, вот здесь она когда-то напилась до поросячьего визга, вон там велела расправиться с юнцом, осмелившимся посмотреть на нее, как на пустое место. Воспоминания лезли в голову все больше глупые и никчемные, ничего в них приятного не было, и Эни искренне удивлялась, что находила их когда-то веселыми и даже смешными. Сплошная блевотина на дорогих коврах. А самым скверным было то, что отделаться от них никак не удавалось. Старушечьи воспоминания висели на ней, восемнадцатилетней, тяжким грузом, не давали расслабиться и веселиться от души.

Лайана, истолковав угрюмость новой подруги превратно, протянула завистливо: "Ну конечно, ты же, короче, на Земле наприкалывалась. Тебе все это обрыдло как жвачка с ксилитом". А Виктор спросил озабоченно: "Что… провинциализм, да?" – и злобно перекосился.

– Говорил я отцу, – заорал он чуть ли не в полный голос, – что мне надо стажироваться в Старых Мирах, а еще лучше на Земле! Так нет, денег ему жалко… козлу старому!

Устав и проголодавшись, новые друзья зашли перекусить в маленькое "артистическое" кафе, располагавшееся в низеньком туннелине и оформленное под морское дно.

Официантки, симпатичные девчушки в истинных телах, были одеты, а точнее раздеты под морских коньков. Столики были сделаны из черепаховых панцирей, сиденья из морских ракушек, в которые для удобства были вмонтированы силовые поля.

Как только они появились в дверях, из-за одного из столиков поднялась долговязо-бородатая фигура и замахала руками.

– Эй, эй, Виктор, Лайана, ходите сюдой.

– Смотри-ка, Юри, – захлопала в ладоши Лайана и, ухватив Эни за руку, потащила к столику. – Это же Юри Граб, он, типа, художник и жутко забавный тип.

– Живее, друзья, шевелите псевдоподиями, – суетился Юри, отодвигая сиденья и одновременно подзывая официантку, – сюда, сюда, а то я тут просто подыхаю от одиночества. Сознайся, Виктор, эта забегаловка тоже принадлежит тебе?.. Нет?.. Ну, тогда вы мои гости, хоть ты, наверное, и врешь. А это что с вами за прелестное дитя? Познакомьте меня с ней поскорее. Я уговорю ее позировать мне для очередного шедевра рекламы.

– Ты с ума сошел, – рассмеялась Лайана. – Это же Эни Боди. Э-ни Бо-ди… впрочем, откуда тебе знать? У нее денег – бройлеры не клюют. Она могла бы купить весь Бродвей на свои карманные деньги и даже не заметила бы потраченной суммы.

– Вот как? – Юри картинно вздернул левую бровь и поковырялся пальцем в бороде. – В таком случае я тут же начинаю ухаживать за нею. Вдруг она прельстится моей внешностью или моими талантами и, не сходя с места, предложит мне руку и сердце?

Присутствующие весело расхохотались, а Эни подозрительно вслушалась в себя. Нет, старушонка вела себя тихо, и выкидывать фортели, вроде бы, не собиралась.

– Ну, зачем же ты так, Лайана, – укоризненно сказала Эни, обращаясь к подруге. – Ведь мы договорились. Я обыкновенная девушка. Обыкновенная простая…

– Миллиардерша, – фыркнул Виктор.

– Ребята, – сказал Юри. – Эни права. Если слухи о ее богатстве тут распространятся, вы представляете, что тогда начнется? К ней кинутся все окружающие, и нас просто растопчут в давке.

– Кстати, – сказал Виктор. – А почему ты здесь? Почему ты не работаешь над тем заказом, который я тебе дал, а вместо этого глушишь вино и пялишься на голые зады морских кобылок?

– Дорогой мой, что поделать, – чудовищно рисовался Юри. – Я сегодня не в таланте. Абсолютно. Кризис жанра, кризис идей. Моей музе сегодня ничего не удается, кроме…

– Кроме траты полученного от меня аванса. Эта фантом-реклама нужна мне вчера. Может, мне твоим конкурентам заказ передать?

Юри так перепугался, что замахал в воздухе всеми четырьмя конечностями.

– Что ты такое говоришь? – ужасался он. – Все будет готово к оговоренному сроку, уверяю тебя. И на самом высоком художественном уровне.

– Я бизнесмен, я мог бы выразиться прямо. Но, щадя нежные чувства твоей тонкой поэтической натуры, скажу так: на художественный уровень я писал. И где-то, может быть, даже какал… миль пардон, девочки. А вот на гидропонный уровень – нет. От тебя требуется, чтобы тамошний народ стал жрать эти чертовы протеиновые чипсы горстями… редкостная гадость, мадемуазель, никто, кроме здешних гидропонщиков, их ни за что жрать не станет, но папашка приобрел завод со всем отсюда вытекающим, а этот хмырь, вместо того, чтобы работать рекламу цапает за задницы местных морских кобылок своими этими, как их, псевдоподиями. Так что сорри, дорогой друг!

– Лиана, дарлинг, заступись хоть ты за меня. Твой братец вгонит меня в могилу. Разве можно так обращаться с нежной и тонкой натурой художника?

– Прекрати, – сказала Лайана брату. – Он же сказал тебе, что все сделает. Кончай его, типа, терроризировать.

– Но можно я хотя бы скажу ему, что именно в его натуре конкретно тонкое и нежное?

– Хватит, – Лайана еле сдерживала смех. – Что подумает Эни?

– Ну-у, думаю, что понимаю, о чем идет речь, – протянула Эни, и обе девушки звонко расхохотались.

– Юри, дорогой, расскажи нам лучше анекдот, – сквозь смех выговорила Лайана. Но на лице Юри появилось вдруг мечтательное и отрешенное выражение.

– Нет-нет, девочки… кажется… да, несомненно. Меня посетило вдохновение. У меня идея. Безумная. Я посмотрел на вас и вдруг понял… все понял. Ах, какая роскошная крези-идея! Твои чипсы будут пожирать тоннами на всех уровнях. Да что там тоннами, сотнями тонн.

Юри вскочил и, лавируя между столиками, помчался к дверям.

– Ну вот, – капризно надула губки Лайана и набросилась на брата. – И все ты! Не знаю, какой он художник, я не слишком-то в этом разбираюсь, а анекдоты он рассказывает прелесть какие. Ты представляешь, – обратилась она к Эни, – ни одного неприличного слова, но смы-ысл… животики надорвешь.

– А знаете, ребята, – сказала Эни. – Мне, пожалуй, здесь нравится. Я здесь, пожалуй, задержусь на недельку – другую. Сниму маленькую студию и тоже притворюсь художницей.

Лайана захлопала в ладоши.