Смог над Азерой. Червивое яблоко 1

Он отключил микрофон и повернулся к Рексу:

– Держись, парень, я спецназ вызвал. Сейчас высадятся, оцепят шахту, тут и медики прилетят. Всадят в тебя сыворотку, через месяц будешь как новенький. Не боись. Раз уж до сих пор не загнулся, будешь жить.

Снизу один за другим поднимались винтокрылы спецназа и плюхались на посадочные площадки перед горизонтальными тоннелями. Из винтокрылов выскакивали люди в черной форме седьмого уровня и стремительно исчезали в провалах тоннелей.

– Разведка, – сказал коротышка уважительно. – Ну и работенка, скажу я тебе! Зато и получают мужики – будь здоров. Ты вон тоже вымахал, дубинушка, с рудовоз, а люмпаришь. Ладно бы еще как в Старых Мирах с работой была напряженка, а то – завались работы. Хочешь – проходчиком, хочешь – водителем. По вечерам инфор надрывается, зовут на гидропонику, химический, механический. Что за молодежь пошла, оседлаете свои турбоциклы, и ну носиться по тоннелям, придурки. Нет, я это не понимаю. Ни настоящего, ни будущего, ничего. Много ли продажей голоса заработаешь? Тьфу. И турбоцикл у тебя, у дурака, теперь пропал. Если и найдут, то конфискуют за незаконное вторжение на стройку и создание аварийной ситуации. И водительских прав теперь лишат, не надейся, что тебе эти самые скрыплы зачтутся. На пари, небось, в тоннель залез?.. а там скрыплы.

Рексу было совсем плохо. Каждый звук отзывался в голове тупой болью, но он не прерывал коротышку, слушал, мотал на ус, в его словах прорисовывалась для Рекса убедительная легенда и линия дальнейшего поведения.

– А турбоцикл у тебя был, небось, краденый, – бубнил коротышка. – Ты вот что, ты не сознавайся, зачем тебе статью на себя вешать? Ты скажи, что на рудовозном грузопоезде проехал. Я тут в позапрошлую ездку у себя с хвостовой машины тоже целую компанию согнал. Решили себе пикник устроить, сволочи. Я согнал, а другие могли и просмотреть.

Снизу медленно поднимался красный винтокрыльчик медицинской службы.

– Да, скрыплы… И откуда эта дрянь взялась? Как вспомню Рибартон – мороз по коже. А я-то рассчитывал на этой самой Азере корни пустить. Навсегда. И место хорошее, и работа. Вот уж невезуха, так невезуха.

Винтокрыльчик плюхнулся на посадочную площадку и через несколько минут снова поднялся в воздух уже с Рексом на борту. Коротышка, приоткрыв дверцу кабины, помахал ему рукой. Рудовоз круто развернулся, и все остальные платформы рудопоезда, с абсолютной точностью скопировав это движение, одна за другой скрылись в шлюзе.

Приемная карантинного отсека была именно такой, какой полагалось ей быть на самом верхнем уровне имперского города: грязь, небритые биопы – санитары, больше похожие на вышибал из сомнительных забегаловок, медицинская сестра с брезгливым выражением лица и бесконечно усталый единственный на весь отсек дежурный врач.

Врач посмотрел на Рекса воспаленными глазами и рассеянно удивился тому, что тот еще жив. Впрочем, его больше занимали собственные проблемы.

– То-то, гляжу, все крысы смылись. Ни в кладовых нету, ни в жральнях. – Он невнимательно погладил сестру по груди и животу. – Мне надо на часочек испариться, так что ты уж тут сама. А этому долбошлепу влупи двойную дозу бензотиазамина, и пусть катится отсюда ко всем чертям.

– А он не загнется? – сестра с сомнением покосилась на Рекса.

– Если он до сих пор копыта не откинул… Не класть же его в стационар на два месяца? Вдруг, в самом деле, эвакуация? И без него возни хватит.

– Смотри, – сказала сестра. – Тебе видней. Только помяни мое слово, завалится прямо тут. Хлопот не оберемся.

– Ну, вкати ему заодно и стимуляторы. На всякий случай. И гони, гони его в три шеи, – сказал врач, все так же рассеянно запуская руку ей за пазуху. Сестра перехватила ошеломленный взгляд Рекса, вспыхнула и свирепо оскалилась.

Они вышли, но сестра тотчас вернулась со шприцем в руках и, не утруждая себя излишними заботами, ткнула Рекса иглой в руку прямо через рукав. Он невольно охнул. Сестра, сохраняя на лице выражение крайнего недовольства, вновь набрала полный шприц какой-то дряни и сказала:

– Сунь в пуп хайло.

– Что? – не понял Рекс. Тогда сестра подскочила к нему вплотную, вцепилась свободной рукой в волосы и, с криком: "Да нагнись же, дебил!", с силой дернула вниз.

Парик сидел на Рексе достаточно плотно. К тому же, он был снабжен специальными присосками, которыми цеплялся за височные контакторы. Однако, разумеется, на такие рывки он не был рассчитан. Некоторое время сестра с недоумевающим видом вертела его в руках, потом подняла глаза на Рекса и обмерла, уставясь полным ужаса взглядом на золотые височные контакторы.

– Дайте сюда, – прошипел Рекс. – Ну! Быстро!

Руки медсестры дрожали. Лицо было мокрым от пота. Рекс нацепил парик на голову, потом ухватил ее здоровой рукой за плечо и слегка встряхнул.

– Успокойтесь. Успокойтесь же. Все?.. Порядок?.. Вот и прекрасно. Куда Вы должны меня колоть?

– В шею, – пробормотала она еле слышно.

– Что же Вы стоите? Колите.

Она лихорадочно заторопилась. Как по мановению волшебной палочки, на столе возникла склянка со спиртом, вата, коробка с одноразовыми шприцами. Когда все было закончено, Рекс достал из-за пазухи своего подопечного и заявил:

– Теперь колите его.

Возражать она не посмела. Рекс был уже в дверях, когда в его затуманенную ядом голову пришла мысль о необходимости обезопасить себя. Он повернулся и снова пошел к столу. Сестра вскочила и попятилась.

– Вам… совсем не нужно этого делать, – сказала она хрипло. – Я… я никому… ничего…

– О чем это Вы? – мягко спросил Рекс. – Вы были так добры к несчастному затурканному люмпену. Ну а что касается всего прочего, то ведь здесь не случилось ничего необычного, не правда ли? Или Вам все-таки что-нибудь привиделось?

– О да, – с облегчением выдохнула она, – то есть, нет-нет, ничего…

– Вот и чудненько. В Вашем благоразумии я, пожалуй, уверен. А как с этим у Вашего быстрорукого начальника? Смотрите, не сболтните ему лишнего при, как бы это помягче… очередном сеансе пальпирования.

– Я не сумасшедшая, – твердо заявила она. – Да и вообще, если хотите знать, мы люди подневольные, мало ли чего приходится терпеть ради работы. Вот Вы так смотрите и… вообще… а во время всяких этих, как Вы выражаетесь, "сеансов" только и думаешь, чтобы он кончил поскорее, к-козел.

– Ну что ж, как говорится, счастливо оставаться.

– Постойте, – остановила его сестра. – Вам скоро станет совсем плохо. А я, наверное, даже догадываюсь… – Некоторое время она молча глядела ему в лицо, раздираемая, по всей видимости, мучительной внутренней борьбой. – А-а, семь бед – один ответ, все равно они у него незаконно, а что у меня есть ключ, он не знает. Погодите минутку.

Сестра снова выскочила за дверь, и отсутствие ее было на этот раз значительно более долгим. Наконец, она появилась снова и сунула ему в руку блок из трех таблеток в яркой упаковке.

– Держите. Больше не могу, нету. Так что зря не глотайте. А вот как станет совсем невтерпеж, суйте под язык.

– Спасибо, – сказал Рекс, засовывая таблетки в наплечный карман. – Спасибо, и не поминайте лихом.

– Дай Бог Вам удачи, – сказала сестра тихо. – Вам и… Вашей тетушке.

7

Больничный отсек остался далеко позади. Что сейчас Рексу по-настоящему было нужно, так это забиться на сутки-другие поглубже в какую-нибудь щель и отлежаться. И все же Рекс был доволен. Пусть больной, пусть безоружный и без гроша в кармане, но он был в городе. Цель была близка.

Транспортные тоннели были мрачными, темными, пустыми. Самодвижущиеся тротуары не работали. С гидропонных установок несло кислой дрожжевой вонью. Из последних сил Рекс тащился из тоннеля в тоннель, разыскивая путь вниз. Голова у него кружилась. К горлу, выворачивая внутренности, волнами подкатывала тошнота. Он понимал, что на нижние этажи даже этого, гидропонного уровня нечего было соваться без денег. Зато в его верхних жилых этажах он мог рассчитывать на пустую ячейку и отсутствие любопытства. В трущобах не принято задавать вопросы. Во избежание.

Рекс миновал уже две межэтажные шахты, но лифты в них, как и везде, были платными, а эскалаторы не только не работали, но были еще и перекрыты запертыми металлическими решетками. В другое время это его не остановило бы, но сейчас он был способен лишь кое-как поддерживать себя в вертикальном положении.

Решетка третьей шахты на его счастье оказалась незапертой, но щель была слишком мала для него. Рекс потянул решетку на себя. Заржавевшие петли не поддавались. Он навалился всем телом, решетка с мерзким скрипом медленно поехала в сторону. Путь вниз, наконец-то, оказался свободным. И тут Рекс спиной почувствовал стремительно надвигающуюся опасность. Он плюхнулся на бок на ступеньки эскалатора, дернул к себе решетку, но теперь она не желала закрываться. Из шахты выплеснулся рев турбоциклов. По стенам, полу, потолку дико метались огни прожекторов. Патруль?

Рекс откатился под прикрытие турникета. Бежать не было ни сил, ни смысла. Проносящиеся на такой скорости турбоциклы просто сбросили бы его с лестницы вниз головой своими воздушными подушками. Костей не соберешь.

Турбоциклы с ревом проносились мимо, и, конечно же, это был не патруль. Полиция не станет крутить по сводам мертвые петли на увешенных прожекторами машинах. Это были рокеры, их было много, они резвились, но Рекса это, слава звездам, никак не касалось. И тут он услышал скрежещущий удар. Ну, вот. Один, кажется, докрутился. Остальные же и не подумали остановиться.

Проклиная все на свете, Рекс встал на ноги и пошел поглядеть, что случилось.

Турбоцикл стоял, уткнувшись разбитой фарой в решетку шахты. Рокер, худенький мальчишка в черной блестящей униформе, неподвижно сидел в седле, уронив голову на руль. На голове рокера был поляроидный шлем, не позволявший рассмотреть лицо. Что ж, это практично, отметил Рекс, если желаешь избежать тесного знакомства с санацией.

Во всей этой картине было, однако, что-то неестественное. Рекс подошел к рокеру вплотную, наклонился, вгляделся. Так и есть. Спина мальчишки была буквально утыкана иглами. Очевидно кто-то из лучших друзей полоснул его сзади очередью из игломета. Рекс схватил парнишку за запястье, пытаясь нащупать пульс. Рокер застонал и принялся отпихивать его руку. Парень был жив, очевидно иглы не смогли пробить куртку из натуральной элефантовой кожи. Впрочем, возможно, стрелявший и не хотел его смерти, иглы были парализующими.

Сквозь одуряющую боль и тошноту в голове Рекса снова настойчиво зазвучал сигнал тревоги – кому-то был очень нужен этот паренек, и совсем не нужны лишние свидетели. В той стороне, куда умчалась компания ненормальных, по тоннелю метался яркий луч света. Охотник возвращался, он был вооружен, и дожидаться его здесь не было никакого резона. Рекс ухватил рокера подмышки, вытащил из седла и – откуда только силы взялись – поволок вниз по эскалатору.