Смог над Азерой. Червивое яблоко 1

– Мужики, – вмешался в разговор парень с перебитым носом, сидевший за соседним столиком в компании поразительно красивой девушки и нескольких дешевых пижонов. – Извините за вмешательство, но мы тут невольно услышали ваш разговор. Если не возражаете, мы готовы присоединиться. Мы поднимем человек пятьдесят. Ну и, потом, у нас есть еще кое-какие идеи.

– Отлично, – обрадовался лохматый. – Подсаживайтесь, будем совещаться, – а перебитый нос обратился к Рексу, обшарив его с ног до головы неприятным взглядом:

– Ты тоже не возражаешь?

Рекс пожал плечами.

– Раз уж ты и так все слышал, то знаешь, что я человек наемный. Чем больше вас будет, тем дольше мы продержимся, и тем больше денег я получу.

Компания снова сдвинула столики теперь уже возле места, занимаемого Рексом.

– И Вы тоже пойдете? – обратился лохматый к красотке. Но она глаз не спускала с Рекса, и ему пришлось дважды повторить свой вопрос, чтобы быть ею услышанным.

– Да-да, конечно, ни за какие… чипсы не упущу такого приключения, – отвечала та и снова принялась пожирать Рекса глазами.

– И все-таки он прав, – сказал перебитый нос, кивнув на Рекса, – нас мало. Конечно, мы обрастем народом, как только тронемся в путь. Но в таком деле, как я понимаю, все решает организованное ядро. Управляемые люди, я имею в виду.

Рекс согласно кивнул головой.

– Где же их взять? – удивился лохматый.

– А если привлечь зеленых? – осторожно сказал перебитый нос.

– На хрена впутывать в это дело политику? – удивился лохматый. – Мы народ простой, ночные мальчики, нам, блин, всякие идеи до козлиной бороды, в натуре. Да и не станут зеленые с нами вязаться, мы для них отребье, и все такое.

– Ну, уж, ты сказал! – скривился перебитый нос, – там тоже не одни зануды. Я кое-кого знаю, могу переговорить. Умеренные, конечно, не пойдут, тут ты прав. А вот радикалы, те, я думаю, со всем удовольствием. Для них нет ничего слаще, чем в большой толпе побазарить с лозунгами. А если еще удастся получить по сопатке, да перед телекамерой кровь по рылу красиво размазать – это, блин, и вовсе верх счастья и предел мечтаний. Но народ они организованный, держаться будут крепко.

– Ну, если так, – нерешительно пожал плечами лохматый, и повернулся к своим, – мы не возражаем, верно, братва?

Братва, за исключением, разве что, анемичной девицы, не возражала. Да и той не нравились не столько зеленые, сколько красотка за соседним столом.

Обсуждение перешло на конкретные детали, назывались имена, клички, достоинства кандидатов обсуждались то громко и нахраписто, то с осторожным пиететом. Рексу стало скучно, после еды снова потянуло в сон, а тут еще откуда-то пришло ощущение, что в ячейке сидит больной и голодный крысенок, что тоскливо ему и страшно. Будто ниточка между ними телепатическая протянулась. Как тогда с Лайзой. И за ниточку эту крысенок тянет его к себе.

Рекс встал, ухватил с чьих-то тарелок пару протеиновых бифштексов, и сказал:

– Ладно, мужики, я пошел. Какие-то козлы тут всю ночь колобродили, спать мешали, пришлось воспитывать. Теперь вот глаза слипаются. Будете готовы – скажете, пару дней подожду.

…Два дня, пока шли, так сказать, подготовительные работы к историческому прыжку вниз, Рекс пластом провалялся в постели, лишь изредка выбираясь в жральню для подкрепления сил.

Собирался в жральне тот еще народец, однако авторитет Рекса среди местной публики сомнению не подвергался. Очередь к автомату, выкидывавшему на поднос протопищу, немедленно расступалась при его появлении и буквально пропихивала его вперед, а за столик, на который он громоздил два или три – в зависимости от аппетита – подноса, не решался подсаживаться никто, кроме главарей предстоящего похода.

Крысенок вел собственную, вполне независимую жизнь, но, похоже, никуда от Рекса убегать не собирался. Он то подолгу пропадал неизвестно где, то снова появлялся, чтобы облизать Рексу лицо – вот он, мол, я, никуда не делся – и опять исчезнуть. Однако установившаяся между ними связь не прерывалась ни на минуту. Рекс даже ловил себя на некоем подобии общения с крысенком. Не то, что бы разговоре, но – факт есть факт – они прекрасно чувствовали, а может быть, и понимали друг друга. Во всяком случае, за несколько часов до похода крысенок появился в ячейке, залез Рексу за пазуху и никак не желал вылезать оттуда.

Ночное приключение все это время не выходило у Рекса из головы. Несколько раз, как ему казалось, он замечал среди болтавшегося в жральне народа знакомые по ночному происшествию физиономии, но то ли он ошибался, то ли те старались на всякий случай держаться подальше и, при малейшем намеке на интерес с его стороны, тут же испарялись. Особенно Рекса занимал лихой мужик с иглой – парализатором. Охотничек. Этакий вольный стрелок. Не похоже было, что в Рексе он опознал, комта Азеры, но ведь что-то ему было нужно? Однажды Рексу удалось зажать в уголке парня, вне всякого сомнения, участвовавшего в ночном приключении. Однако парень клялся и божился, что ничего не знает. "Ну, чтоб мне век свободы не видать, – бил он себя кулаком в грудь со всей возможной убедительностью, – какой он нам пахан? Мы его и видели тогда в первый раз. Пахан у нас вон тот, с перебитым носом. Но его с нами не было. Ему заплатили, он и велел, чтобы нам идти, значит, с этим длинным и делать, что скажет…" Обращаться к пахану Рекс не стал. Не было смысла.

Красивая девица, с которой пахан был в жральне в первый день, не появлялась больше до самого похода. Зато уже на следующий день среди делегации зеленых, прибывших в жральню для переговоров, Рекс увидел ту самую, не знакомую с благодарностью жертву киднэппинга. Он узнал ее сразу, как только девушка стащила с головы свой великолепный шлем – делегация зеленых радикалов прибыла, как и следовало ожидать, на расписанных лозунгами протеста турбоциклах. Девушка была упакована в ту же кожу и вела себя так, что Рексу стало ясно – история с киднэппингом на пользу ей не пошла.

Переговоры шли трудно, главным образом, потому, что главари объединявшихся шаек не желали уступать друг другу первенство, а уж амбиции длинного лохмача были и вовсе непомерными. Что касается зеленых, то всего их радикализма явно не хватало для того, чтобы заглушить источаемый остальной компанией отчетливый дух уголовщины.

Рекс не вмешивался, ел себе свой обед. Но когда переговоры окончательно зашли в тупик, а "высокие договаривающиеся стороны" по третьему разу, но уже на гораздо более высоких тонах, завели одну и ту же волынку, типа: "а ты кто такой? ", Рекс не выдержал.

– Мужики, – сказал он, – стоит ли вам сейчас разбираться, кто из вас самый-самый? Без драки этого не выяснить, а кому она, драка, нужна? Есть другое решение. Называется "демократические выборы". Что это такое? Это когда каждая группа делегирует в руководство своих представителей пропорционально численности… Что такое "пропорционально"?.. Сейчас объясню. А вам, ребята, – обратился он к зеленым, – я скажу так. Не воротите нос от нас, потому что мы и есть тот самый народ, о благе которого вы хлопочете. Многие из них… из нас не в ладах с законом. Но далеко не все из душевной склонности. Тут хватает и протестующих. Вот и помогите им… нам. Откуда вам знать, как люди приходят к сознательной борьбе?

Главари приняли совет Рекса с огромным облегчением, а кожаная девушка нахмурилась и принялась разглядывать его с предельно подозрительным видом.

4

По столичным меркам, ударная группа была невелика и, как казалось Рексу, очень разношерстна. Сразу же бросалось в глаза, что среди заправил чуть ли не половина всего лишь рядились под верхнеуровневых люмпенов, причем рядились крайне неумело.

В состав этой группы входили, помимо главарей шаек, та самая высокая поразительно красивая девушка, пришедшая вместе с паханом с перебитым носом, несколько увивавшихся вокруг нее хлыщей, от которых за версту несло бесившимися с жиру обитателями средних ярусов, несколько бесцветных, но очень крикливых личностей, смотревших тощему в рот, и трое – четверо зеленых, среди которых была и девушка в коже, проявлявшая к Рексу странную и ничем не спровоцированную враждебность.

Изо всей руководящей верхушки, решил Рекс, никто, кроме парня с перебитым носом, так сказать, "боевого" опыта не имел. Они были просто сборищем дилетантов и эпигонов, не желавших ни в чем отставать от веселой жизни золотой молодежи Старых Миров.

– Значит так, – объяснял тощий лохмач свой план, – начинаем отсюда, с гидропонного. Делимся на группы, чтобы шмон раньше времени не поднять, – он достал из кармана бумажку со схемой набега, вручную +разрисованной цветными фломастерами. – Всего у нас восемь групп. Вот по этим эскалаторам мы идем вниз. Сходимся вот здесь, возле кафе. Выскакиваем на маршевые эскалаторы и – марш, марш вперед! Даешь Брод!

– Все это ерунда, чушь и плешь, – вмешался вдруг неожиданно для самого себя Рекс. – Идти надо здесь и здесь. По кольцевым лестницам. И чтобы все питейные заведения хотя бы поначалу оставались в стороне. Народ соберется разный, и нам вовсе ни к чему застревать у первой же кафушки. Мы должны пройти, по крайней мере, уровень до того, как начнется этот самый шмон. А на кольцевых лестницах нас поймать невозможно. Да и вылетаем всей массой сразу к центральным маршам эскалаторов. А их перекрыть труднее всего.

Тощий вспыхнул и зло посмотрел на Рекса.

– Чего это ты тут раскомандовался? – закричал он, срываясь на визг. Рекс, не ввязываясь в перепалку, протянул вперед руку ладонью вверх:

– Плати.

– Нет, ты чего раскомандовался?

– Ты не понял, что я сказал? Плати. А там – черт с тобой. Я пойду даже по твоему дурацкому плану.

– Не заводись, – вмешался парень с перебитым носом, обращаясь к тощему. – Он говорит дело. Заплати ему.

– Работаешь три часа, – зло сказал тощий.

– Пять, – сказал Рекс.

Парень с перебитым носом вмешался снова:

– Плати за пять. Сколько бы ты ему ни заплатил, он всех этих денег стоит. Он боец. И сразу видно, что говорит дело. Идти надо, как он сказал… Тебе уже приходилось топарить? – повернулся он к Рексу.

– Да, – не моргнув глазом, соврал тот.

– Где?

– А это так важно?

– Нет, я просто к слову.

– Там, откуда я прилетел, не любят любопытных.

– Разумный принцип, – согласился парень с перебитым носом. Был он внутренне спокоен, хладнокровен, несколько ироничен. Каждой порой своего тела он излучал опасность. И опасность эта была велика, раз Рекс ощущал ее так отчетливо, несмотря на действие проклятого яда. Здесь перебитый нос был явно не на месте, и что-то с ним было не так. Однако разбираться с этим Рексу совсем не хотелось. Чувствовал он себя все еще отвратительно. Скрыплы были уж очень серьезными существами. Даже его могучий организм никак не мог побороть действие их яда.