Начать сначала

– Ладно, не будем. Что за чушь он нес насчет того, что не верит, будто его жена умерла?

– Это не чушь. У Стаса звериное чутье. Именно это чутье позволило ему стать в двадцать девять лет советником юстиции.

– Советником юстиции? – переспросил Марк. Кажется, он был неприятно поражен этим обстоятельством. – Так кто у нас муж?

– Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры России. – Я постаралась, но не смогла скрыть мстительные нотки в голосе.

– Значит, сыщик. И теперь он пойдет по твоему следу и не успокоится, пока не найдет.

– Что, испугался? – усмехнулась я.

– Кого? Твоего хлыща-муженька? Я и не с такими справлялся.

Лицо Марка неузнаваемо изменилось. Никакого простодушия, никакого мальчишеского обаяния. Окаменевшее, застывшее словно маска лицо, мертвые глаза. Глаза убийцы. В них невозможно было смотреть. Я почувствовала, как неприятный холодок пробежал по позвоночнику, и поспешно отвела взгляд в сторону.

– Почему ты оставил меня в живых? – найдя все же в себе силы, спросила я.

Он издал короткий смешок.

– Такая красота, как у тебя, даже святого с пути истинного собьет, а я не святой. Нельзя, дорогая, быть такой красивой. Грех это. «Потому что нельзя, потому что нельзя, потому что нельзя быть на свете красивой такой», – пропел он дурным голосом

Я заставила себя взглянуть ему прямо в лицо.

– А убивать ни в чем не повинных людей – не грех?

– Те, кто был в автобусе, не так безгрешны, как ты думаешь.

– А ты взял на себя роль судьи и палача?

Он оставил без внимания мою реплику.

– Тот старик, взгляд которого тебе не понравился… Он глава крупной бандитской группировки. Мне пришлось хорошенько попотеть, чтобы выйти на его след.

– Так это он был твоей мишенью?

– Да, он и двое его подручных. Они сидели за его спиной и делали вид, будто не знают друг друга.

– Странно, почему старик воспользовался автобусом. Вряд ли он был стеснен в средствах, если он, как ты утверждаешь, бандит. Почему он не полетел самолетом?

– Наверно, посчитал, что автобус – самый безопасный для него вид транспорта.

– Ошибочно, как выяснилось, – пробормотала я.

– А может, как и ты, боялся летать самолетом, – пожал он плечами. – Кстати, я изучал досье на этих бандитов и могу сказать, что на их совести не одна загубленная жизнь.

– А на твоей совести? Сколько на твоей совести загубленных жизней? – отважилась спросить я.

Он, конечно, не ответил. Мне бы тоже помолчать, но я уже не могла остановиться.

– Ладно, эти трое были убийцами. А остальные? Лес рубят, щепки летят?

Он равнодушно пожал плечами.

– Им просто не повезло. Они оказались в ненужное время в ненужном месте. Хотя… Уверен: если покопаться, то и в их биографиях что-нибудь да найдется. Даже в биографии Симы – твоей компаньонки, как ты ее называешь. Ты в курсе, что она убила собственного мужа и отсидела четыре года в тюрьме?

У меня от удивления чуть глаза на лоб не полезли.

– Что?! Сима? Откуда это тебе известно?

– Мне много чего известно. Кстати, почему ты удивлена? Приятной эту особу даже с большой натяжкой назвать было нельзя.

– Я удивляюсь не тому, что она оказалась убийцей, – все еще растерянно произнесла я. – Странно, что мой свекор приставил ее ко мне, не наводя предварительно справок о ней.

– А ты уверена, что он их не наводил? Он не мог не знать некоторые факты ее биографии. Может, потому и приставил?

И все-таки я ничего не понимала. Как мог мой свекор, зная прошлое Симы, приблизить ее к себе, впустить в свой дом? Какую цель он преследовал? Надеюсь, он не хотел избавиться от меня – из всех членов семьи Арсеньевых он единственный относился ко мне благосклонно. Или мне это только казалось? Впрочем, если не Симе суждено разделаться со мной, то это наверняка сделает мой недавний любовник.

– Что ты намерен сделать со мной? – спросила я напрямик. – Такие, как ты, не оставляют свидетелей.

– Я еще не решил, – откровенно коварная улыбка тронула его губы. – У меня еще есть время подумать. – Некоторое время он наблюдал за мной взглядом, который я не могла понять. – Кстати, когда ты догадалась, что я причастен к взрыву?

– Смутные догадки появились еще вчера, – неохотно проговорила я, – а сейчас, услышав утренние новости, я поняла, что мои подозрения были не беспочвенны.

– И все же, что навело тебя на мысль, что я имею отношение к взрыву? – Теперь он смотрел на меня с искренним любопытством.

– Ты сразу показался мне подозрительным. – Я поймала его недоверчивый взгляд, пожала плечами и продолжила: – Ты менялся как хамелеон, то был абсолютно незаметен, черты лица какие-то стертые, незапоминающиеся. Попроси кого-нибудь в том же автобусе описать тебя – и никто не смог бы сказать ничего определенного. В следующую минуту ты становился интересным молодым человеком. Суровое обаяние, мужественная улыбка и тому подобное. Даже ростом как будто становился выше и шире в плечах. А то превращался в весельчака-балагура, не очень умного, простодушного и бесхитростного. Ты молниеносно менял одну личину на другую, но при этом был странно напряжен, словно чего-то ждал. Иногда тебя выдавали глаза. Вот как сейчас. Беспросветная тьма, которая поглотит любого, кто будет так неосторожен, что взглянет в их глубину.

– И это все? – Он криво усмехнулся. – Мелодраматическая чушь.

– Нет, не все, – покачала я головой. – Еще твой рюкзак. Ты слишком бережно с ним обращался. Один из пассажиров попытался отодвинуть его ногой, и ты просверлил его таким взглядом, что тот сразу убрал ногу. По тому, как ты втащил его в салон, было заметно, что он очень тяжел, а ты так нежно обращался с ним, словно в нем был воздушный шарик, который от малейшего прикосновения может лопнуть. И ты ни разу за всю дорогу не открыл его, не покопался в нем, что должен был сделать, если в нем находились вещи, которые обычно берут с собой в дорогу. Ты не брал рюкзак с собой, когда выходил на стоянках, но я замечала, что краем глаза ты постоянно следишь за тем, на месте ли он. Ты не отходил далеко от автобуса, маячил все время рядом.

– Может, в нем лежали золотые слитки?

– Я так и подумала вначале. Но на последней стоянке ты вдруг позабыл о своем рюкзаке с «драгоценным» грузом и увлек меня с собой в яблоневый сад, откуда автобус не был виден.

– Желание остаться с тобой наедине, кажется, отшибло у меня последние мозги.

Я невесело рассмеялась.

– Ты увел меня подальше не только ради моих прекрасных глаз. Ты знал, что автобус должен отъехать через двадцать минут. Ты ждал, когда пассажиры вновь займут свои места. Мы немного сбились с графика, запаздывали, и водитель наверняка торопил пассажиров, убеждая, что пора отправляться в путь. Мы единственные, кто не слышал его, потому что находились далеко от автобуса и вне поля зрения водителя. Я сказала тебе, что нам надо поторопиться, но ты не позволил мне уйти, задержал еще на несколько минут. Мы вышли из своего укрытия, когда время уже вышло, и ты наверняка знал, что все пассажиры находятся в салоне. Только Сима ждала нас возле автобуса, но ты помахал ей рукой, и она, успокоенная, тоже поднялась в салон. Но вместо того чтобы поспешить, ты замедлил шаг, вытащил из кармана что-то похожее на мобильник, стал нажимать на кнопки – и тогда раздался взрыв. В новостях передали, что взрывчатка была установлена под передним сиденьем. Получается, что там, где сидел именно ты. Если бы ты был ни при чем, то стал бы дожидаться полиции и «скорой помощи», но ты поспешил уйти с места происшествия. И «девятка», на которой мы приехали сюда, не была угнана, не так ли? Ты заранее оставил ее там, на дороге. И ключей в зажигании не было. Ты незаметно извлек их из кармана брюк.

Только выложив все это, я запоздало подумала, а стоило ли раскрывать все карты. Не лучше ли было выставить себя дурочкой, сделать вид, что ни о чем не догадываюсь и только счастливый случай позволил нам остаться в живых, не погибнуть вместе со всеми?

Некоторое время Марк смотрел на меня изумленными глазами, а потом весело рассмеялся. Но мне было не до смеха, и я настороженно наблюдала за ним.

– А еще говорят, что красота и ум – две вещи несовместимые.

– С чего ты взял, что я умная? – вздохнула я. – Если бы я была умной, то молчала бы в тряпочку, а не выкладывала свои соображения человеку, которому ничего не стоит отправить к праотцам целую кучу людей.