ВладеЛина

Элина едва не отшатывается. Сердце сжимается от боли, как будто кто-то пытается вырвать его из груди.

Я ненавижу тебя!

Вот что она хочет крикнуть, несмотря на то, что до конца не знает, кого из братьев должна ненавидеть. Чувства, которые Элина растила пять лет, невозможно искоренить по щелчку.

– Нет, – она говорит то, что он хочет слышать, – мне импонирует Владлен. В тебе нет фальши.

Так надо, Элина. Потерпи.

Она судорожно выдыхает. Он делает шаг к ней и останавливается совсем рядом. Опасная близость. Очень!

– Удивительно. Почти все девушки, когда узнают, что Цепеша в реальности не существуют, многое бы отдали, чтобы поменять нас местами.

Элина вдыхает острые духи Владлена. Ей кажется, что она улавливает морские нотки, перец и ваниль… Невообразимый коктейль дерзости.

– Они – глупы.

– А ты – нет. Поэтому я хочу знать, кто тебе сказал, что я пишу?

Резкий вопрос возвращает Элину из дурманящего кокона, и она от неожиданности делает шаг назад. Владлен пристально смотрит на нее. Вновь этот сканирующий взгляд, раздевающий догола и добирающийся до самых сокровенных тайн.

– Максимилиан?

– Мне никто не сказал, – цедит Элина. – Я сложила два плюс два и получила десять. Но я не думала, что наступила на больную мозоль.

– Мозоль? Глупости. Мне не понравилось, что ты пыталась дерзить на глазах у всех.

– Радуйся, что я не стала делать это на камеру! И, кстати, – она щурится, – значит ты все-таки пишешь?

Владлен скрещивает на груди руки и весь сжимается. Теперь уже Элина ощущает власть над ним.

– Так да или нет? Почему молчим? Боимся? – она мягко наступает на него. – А Владимир? Он тоже пишет? Два брата – писателя, это так романтично. Наверное, в соавторстве творите. Дадите почитать?

– Замолчи! – рявкает Владлен и притягивает Элину к себе за руку.

От резкого крика она теряется, эмоции захлестывают с головой. Их тела соприкасаются, дыхания смешиваются. Лицо Владлена так близко, что она может разглядеть зеленые крапинки в его глазах. Паника взрывает мозг.

– Не трогай меня! – верещит она и отпрыгивает.

На секунду они замирают друг против друга. Взгляды скрещиваются. Оба напряжены до предела. У каждого своя причина. Элина тихо выдыхает, судорожно оглядывается. На концерте много людей, но в парке они одни. И только сейчас эта мысль доходит до нее.

– Мне пора, – сухо бросает она и разворачивается в сторону дома.

Он не пытается ее остановить. Ничего не говорит вслед. Элина словно слышит его мысли: она нащупала его слабое место. А он отыскал ее. Потому что любое прикосновение к возможному убийце Ливии похоже на удар электричеством.

Она быстро доходит до коттеджа и почти влетает в номер:

– Если так пойдет дальше, Элина, можешь собирать манатки и возвращаться в Великогорск! – рычит она на свое отражение в зеркале.

Устало падает на кровать. Не будет контроля, не будет правды. Только что она упустила идеальную возможность разговорить Владлена и узнать, пишет ли Владимир. С другой стороны, это мало что ей даст. Он мог писать раньше. Мог начать сейчас. Эти косвенные улики ничем не помогут.

Элина прикрывает глаза и вспоминает лживые слова, которые бросила в лицо мужчине. Как оказалось, в них больше правды, чем она думает.

«Мне импонирует Владлен»

Всю сознательную жизнь она училась ненавидеть блогера Цепеша, поэтому Владлена принять легче. Но разве это возможно? Подружиться с врагом… Элина усмехается. У нее нет выбора.

***

Пять лет назад…

Элина заглядывает на кухню и пытается сообразить с чего начать разговор. Ливия молчит уже час. Сидит на стуле, уставившись в потолок, в руках вертит замученный мобильный. Чай в кружке с изображением мопса давно остыл. Разве что льдом не покрылся.

– Мама пришла! – громко шепчет Элина.

Ливия от неожиданности подскакивает и натягивает на лицо вынужденную улыбку, которая почти сразу гаснет.

– Не смешно, – она снова садится, точнее падает на стул и смотрит на экран смартфона. Чуть ли не со злостью кидает его на стол и делает несколько глубоких глотков чая.

– Хотела тебя растормошить. Что случилось? Ты ходишь сама не своя, – Элина присаживается на соседний табурет и тащит конфету с тарелки. – Если ты поругалась с Бессоновым, то не переживай. Найдешь другого.

Ливия кусает нижнюю губу, а взгляд пустой и потерянный. Да и вся она бледная, забитая, как человек впервые попавший в больницу. Элина машет у нее перед глазами:

– Ау, Лив, ты вернешься на землю? Если от любви столько страданий, нафиг ее. Пойдем поедим мороженого? Лето же…

Она тускло улыбается:

– Ты сейчас говоришь, как ребенок.

– Я и есть ребенок. Мне тринадцать лет.

– Да, но ты родилась уже взрослой.

– Это нюансы, – хмыкает Элина.

Но Ливия не поддерживает ее улыбку. Рукой снова тянется к смартфону и бросает на экран отчаянный взгляд.

– Знаешь, я всегда думала, почему папа дал нам такие редкие имена, – вдруг произносит она. – Ливия и Элина. Разве должны девушки с такими прекрасными именами жить в двушке с мамой-одиночкой, вечно пропадающей на работе? Отец – незадавшийся писатель, спился. Ты страдаешь от убогого общества, которое завидует твоему уму. А я… – Ливия запинается. – Мне казалось, что у нас все впереди, и мы будем счастливы. Что нас ждет великое будущее, – она улыбается, но в глазах стоят слезы.

– Лив, ты меня пугаешь, – Элина напряженно смотрит на нее и не узнает. Где спокойная, добрая сестра, которая всегда думает в первую очередь о других, а потом уже о себе?

– А потом я узнала, как переводятся наши имена, и поняла, что жестоко ошибалась, – она не слышит ее. По щекам текут горестные слезы, и она со всхлипом вытирает их рукавом голубой водолазки. – Твое имя означает «светлая», «сияющая». Ты, моя милая сестра, добьешься в жизни большего. Ты будешь сиять, как звезда. За нас двоих, – Ливия хватает Элину за руки и прижимает их к губам.

– Ливи! – Элина почти кричит. – Что за чушь ты несешь? Что значит за нас двоих?

– Потому что я совершила ошибку. Огромную ошибку, которую уже не исправишь. И потому что мое имя с римского означает «черная», – помертвевшим голосом шепчет Ливия.

Резкий сигнал смс-сообщения пронзает сгустившуюся тишину, и сестра бросается к телефону. За мгновение ее лицо преображается, расцветает искренняя улыбка.