Долг феникса. Академия ХИЛТ

– Я и не говорю о вине. Лишь о том, что леди Марина появилась именно сейчас не случайно. И богиня дала ей такое задание не просто так. Справедливость… Она ведь ко всем относится. – Леди Рудана вздохнула, протянула мужу последний кусок мяса и продолжила: – Наша задача сохранить девочку и помочь ей. Всем, чем только сможем.

– Тоже считаешь, что совет поторопился с союзом?

– Я никогда не считала такие браки правильными, Арван, тебе ли не знать? Укрепление политической обстановки хорошо, но ты не хуже меня осведомлен об истинной цели союзов. – Лорд скривился, как не знать. Он знает, как и все великие рода. Только ожидания не оправдались. Еще ни разу. – Нам давно стоило понять, что такие решения – неправильные, – продолжила мысль Рудана. – За столько веков ни одного положительного результата. И все же ничего не меняется.

– Но у других же получилось. Ты знаешь, отчего поступают именно так.

– Чужой мир, чужие правила, – пожала плечами леди. – Бессмысленный спор. – Она вздохнула и устало прислонилась к плечу мужа.

– Нас ждут перемены.

– Они давно начались, – не согласилась леди Рудана. – Плохие изменения – тоже перемены.

Она нахмурилась и теснее прижалась к мужу, ее нервировали мысли по поводу предстоящего брака Лейнарда. Еще больше ее нервировало то, чего она не понимала. К примеру, ситуация с леди Аэльей Розмари. Почему девочку отдали, если планировали сделать из нее жену главы второго рода? И тот никоим образом не выразил протест? Только ли дело в том, что скрепление союза передвинули?

Нет, Рудана точно знала, что всегда можно найти лазейки, добиться своего права. У Глоуддак есть еще дочь, младше, но это куда лучший выход. Ей бы дали должное воспитание, которого лишилась старшая. Аэлью же словно на растерзание кинули, не опасаясь, что девушка попросту опозорит свой род. Почему?

И почему Лейнард на пару со своим отцом с таким трудом добился отсрочки? Леди Рудана хорошо помнила, что предыдущие браки заключались и спустя двадцать лет после помолвки, так почему сейчас совет так жаждет этого брака? Кто и что натворил, и что пытаются этим скрыть?

И самое главное, почему за все должен расплачиваться Лейнард? По-хорошему, о браке ему рановато задумываться. Его отец в этом возрасте еще не был ни помолвлен, ни обременен властью. Лейнард уже сейчас наравне с отцом участвует в жизни мира.

Собственно, она и сама вышла замуж по принуждению. Но для нее брак сложился очень удачно. А будет ли счастлив Лейн с Аэльей? Что-то плохо в это верится.

– Булочка моя, ты пыхтишь, как рассерженный ежик.

– Не называй меня так.

– Ничего не могу поделать, ты всегда была для меня сладкой булочкой.

– О да, помню. Как ты говорил? Стройней девицы не нашлось? – подтрунивала леди.

– Сердце мое, ты самая прекрасная женщина. – Лорд Арван обнял жену и нежно поцеловал ее в макушку. – Прыщавый лордишка вот уже двести пятьдесят лет не смеет лгать своей жене.

– Чтобы больше не быть прыщавым, – добавила она и весело рассмеялась.

Прыщавым лордишкой она называла его почти десять лет с начала их брака. А он ее – булочкой. Как же ее это бесило! Рудана и подумать не могла, что в какой-то момент будет нежно вспоминать, как звучит «булочка» из уст нахального лорда, ее мужа…

К слову, прыщи жениху она сама наколдовала. В тот самый день, когда услышала его возмущение фигурой невесты. И сколько бы раз он от них ни избавлялся, Рудана с маниакальной одержимостью их возвращала.

– Я люблю тебя, – сказала она, отсмеявшись. – И мне не нравится, что ты практически не спишь и опять опустошаешь мои запасы.

– Скоро перестану это делать, – серьезно пообещал ректор. – Все обязательно наладится.

– Непременно, – согласилась с ним жена и мягко отстранилась. – Я уберу бумаги, а ты спокойно продолжи ужинать. Иначе в кровать тебя не пущу. – Женщина поднялась, проверила тарелки, убедившись, что оставшаяся еда еще хранит тепло, обернулась к мужу и выдохнула: – Или, наоборот, не выпущу.

– О, это было бы прекрасно, – мечтательно заявил лорд Арван. – Ты, я, кровать и много-много времени на любовь.

– О нет, не на любовь, прыщавый ты мой лордишка, а на перевоспитание и откармливание. Я бы тебя привязала и кормила по шесть раз в сутки. Жаль, не выйдет, у меня работы много.

– У нее работы много, – рассмеялся ректор. – Булочка, ты восхитительна в гневе, но я внял предупреждению. Обещаю отдохнуть.

– Я прослежу.

– Как скажешь, сердце мое, как скажешь.

***

Марина

– Выше! – командовал архмастер Дормио. – Выше, Марина!

Куда уж выше, если я сейчас в купол врежусь? Да и черт бы с ним, с защитным куполом, но сила притяжения! Ничего себе гравитация на этом полигоне! Меня сейчас попросту расплющит, какой там выше?!

– У тебя иллами на что, хвост и перья демонстрировать? А ну потянула резерв! – Чего?! – Марина! Используй ресурсы своего иллами! Выше!

Я мысленно прочертила маршрут, по которому следовало пойти архмастеру с его чудесными предложениями, и сделала еще одно усилие.

Взмах крыльями, молчаливая поддержка Феликса, и мы с чудовищной силой летим к земле. Мягким приземление не было. Какое там! Меня расплющило по песку так, что искры из глаз посыпались и дыхание сперло. Думала, все, ласты протяну. Тем более от удара я утратила форму и вернулась к своему телу.

– Еще раз! – У архмастера на меня были иные планы, и моя смерть в них не входила. – Слияние, Марина!

Хотелось огрызнуться и наконец высказать все, что я по этому поводу думала. Последние три дня надо мной издевались абсолютно все преподаватели. Если первые полторы недели в новом для меня статусе потенциальной самоубийцы, а ритуал для двухсот хранителей по сути таковым и является, нагрузка шла по нарастающей, то сейчас меня изматывали и физически, и морально.

После занятий я едва ноги волочила до своей комнаты, даже помыться сил не было. Стыдно сказать, в последний раз моим купанием занималась Ламея. Да что там, я очнулась от того, что мне осторожно терли спину…

Впору от стыда сгореть, однако я была невероятно благодарна как своим родственникам, так и своей команде. Потому что эти две недели практически не участвовала в жизни нашего блока. Некогда мне! Вот вообще! Ни И завтраки больше не готовила, вообще забыла, когда находилась на кухне дольше двадцати минут. Да и в уборке меня тоже не задействовали…

Все я понимала, и зачем меня изматывают, и для чего это все делается. Особенно сегодня, когда предстояла первая ночь в компании лорда Лейнарда. Но понять не значит принять.

И планка, которую задрали преподаватели, слишком высока для нулевика.

Впрочем, когда проходил гнев, разум вспоминал, что ритуал будет страшнее и там меня никто не пожалеет. И появлялась здоровая злость. И на мир, и на богиню с ее гребанными заданиями. Лишить бы ее божественной силы да запулить на Землю в деревенскую глубинку с предложением за три часа стать миллионершей, не сдохнуть и не утратить невинность. С удовольствием поглядела бы на это реалити-шоу.

– Марина, ты спать сюда пришла? – снова рыкнул архмастер Дормио. – По-твоему, я колыбельные тебе пою? Вставай!

Да епт ж еклмн!

Легко сказать, трудно сделать! Сил физических практически не осталось, да и удар был мама не горюй. Но магия во мне все еще щедро плескалась, да и не только во мне, Феликс вторил моим мыслям, у него тоже резерв не ополовинился. А наша сегодняшняя задача – свести резерв на ноль. Вот почему архмастер отдельно меня гоняет, а с остальными занимается наш куратор.

Почему это необходимо? Да потому, что любой сосуд лучше заполнять, когда он пуст, а не заполнен доверху. Тем более когда речь касается чужой энергии и ее усвоения. Черт бы все это побрал. Вот выживу, ритуал проведу и, когда настанет час снятия драной метки, все выскажу богине. Вообще все, что о ней думаю.

– Марина, давай, – подбадривал Феликс, – потом будет массаж от леди Руданы.

– О-о, —это мне нравилось, – даю!

А кому бы не понравилось? Женщина не была живодером, я не орала от боли, лежа на кушетке, а искренне кайфовала от ее манипуляций. Правда, недолго, только пока лежала. А когда наставала пора идти домой, я превращалась в тряпку, которая еле доползала до общежития.

Но польза от вмешательства леди Руданы была: утром я не страдала, а вполне бодренько шла на занятия, причем не с мыслью, что мы все умрем. Почему все? Да потому что я окрепну, наберусь сил и поубиваю тех, кто радостно улыбался, и тех, кто нещадно меня гонял.