Амаранта – пленница короля эльфов

– Ты предлагаешь мне их обоих водить за нос: и короля эльфов, и мужа.

– Если от этого зависит благополучие жителей целого графства со всеми близлежащими городами и деревнями то, что в этом предосудительного? Порой человеческие жизни важнее честности.

Это уже веский довод. Амаранта и представить не могла, что здесь происходило, когда велись войны между людьми и эльфами. Ведь силы явно не равны.

– А что если эльфы сейчас подслушивают нас сквозь замочные скважины и щели между мирами? Тогда они уже все знают о наших коварных планах.

Об этом Теобальд не подумал, и вид у него стал озабоченным. Рыцарь даже взволнованно огляделся. Амаранте, когда она уходила, и впрямь показалось, что Дагда следит за ней в какое-то тайное оконце и смеется от предвкушения.

Алые розы и белые розы

Две феи дрались в полете над садом. Одна целиком была белой: и воздушное платье на ней, и длинные до пояса локоны, и даже ее брови и ресницы были молочно-белого оттенка. Другая одета вся в красное, с алыми крыльями за спиной, напоминающими в полете живое пламя и даже волосы рыжие, как огонь. Алые и белые коготки вцеплялись друг в друга с яростью. Царапины оставались, как от шипов роз, только на коже фей они мгновенно заживали. Амаранта никогда не думала, что станет свидетельницей разборки фей, но за ее окном именно такая сценка и представала взгляду. Будто озорной художник плескал друг в друга алые и белые краски, которые вихрем носились в высоте, перевивались, сплетались. Огненные и белоснежные крылья нещадно хлестали друг друга.

– Я говорю это чистая любовь, – кричала белая фея.

– А я говорю, что это сильная страсть, – настаивала красная.

Амаранта слишком сильно высунулась в окно. Феи заметили ее и перепугались так, что на них стало страшно смотреть. Они обе забыли о споре и метнулись к стене, словно хотели с ней слиться. У них это получилось! Под взглядом изумленной Амаранты их тела видоизменялись, вытягивались, обрастали шипами и лепестками, которые прилеплялись к каменной стене. Амаранта подумала, что обе феи сейчас перевоплотятся в двух разноцветных змей, которые просунут любопытные пасти прямо в ее покои. Но они обратились в плетни алых и белых роз на стене башни. Благоухающие цветы протянулись вверх мимо подоконника. Комната наполнилась дивным ароматом.

Амаранта протянула руку и прикоснулась к пышным цветам. Шипы красных роз ее сильно укололи.

– Ой!

– Не трогай, а то поранишься, – запоздало донесся шепот от цветов. Или это было предупреждение на будущее? Алая фея ведь твердила что-то о страсти.

Ну и пусть! Цветы, заползшие на подоконник, были чудесным подарком. Так и гляди, в них проглянут личики крохотных фей.

На окно легла тень. Посреди бела дня! Когда на небе ни одной тучи, предвещающей грозу. Странно! Хотя одна туча все же появилась. Она неслась над крышами со страшной скоростью и на светлом небе выглядела, как знамение несчастья. Похоже по форме на колесницу, запряженную драконом. Амаранта услышала скрип колес и свист кнута, и даже окрик кучера:

– Быстрее! Опоздаем на пир! На поле боя сейчас много трупов! Королева должна пировать там первой!

Да, где-то за Илиором сейчас проходила война. Ангус о ней говорил. Если королю Илиора придется в нее вмешаться, то и Ангус отправиться воевать. А пока долетали слухи о сокрушительном поражении одной из армий. По донесениям на поле боя, расположенном на границах под самым Илиором, сейчас море трупов. Как и говорилось кем-то только что! Так по небу действительно пролетела колесница, кинувшая тень? Или ей это все лишь приснилось?

Розы сном не были! Даже если феи ей всего лишь привиделись, то розы, выросшие на башне за одну ночь, все равно по праву могли считаться волшебством.

Говорили, одному из воюющих войск, тому, которое победило, помогали черные феи. Но Дагда ничего об этом не знал. В дела черных фей он не вмешивался. А вот Ангус начал заикаться о том, как хорошо было бы, если б он женился на королеве фей и начал контролировать ее.

Королеву фей называли и бесстыдницей, и распутницей, и проказницей, которую надо либо сместить, либо отдать в жены тому, кто положит конец ее жутким шалостям. Причем ее проказы касались не только людей, но и волшебных рас.

– Она гадит и тем, и другим, – рассказывала Инфанта, летящая за Амарантой по пустынным галереям замка. – На нее нет никакой управы.

– Так говорят те жуткие птицы из птичника? Ты от них что-то узнала?

– Причем тут птичник! – обиделась Инфанта. – Я в такие места не летаю. А то еще поймают и запрут в клетке, как обычную пичужку.

– Тогда от кого ты так много знаешь?

– Кто тут не слышал о королеве фей!

И вправду, она ведь могла подслушать ее разговор с Теобальдом. И всего-то!

Алые и белые розы разрослись так, что их было видно уже из многих окон. Казалось, они оплели все стены замка. Золотых роз, подаренных Дагдой, за ними было уже почти и не видно. Надо же так буйно разрастись!

– Они символизируют любовь и страсть, – прокомментировала Инфанта. – Белые розы – чистая любовь! Красные – пылкая страсть! А если они переплетутся, то стоит ждать невероятного чувства.

– У нас с Ангусом?

– Вряд ли! Для людей красная и белая фея так не стараются. Они воплощают в себе одна любовь, другая страсть, и появляются там, где волшебные создания сильно увлеклись людьми. Однажды их видели дерущимися над полем боя, на котором королева фей наступала войной на смертного короля. Он ее искренне полюбил, она испытала к нему только страсть. Для него все закончилось трагически. Феи пророчили беду, когда спорили в высоте над сражающимися войсками. Они всегда приносят беду, когда так неистово спорят.

Амаранте это не понравилось. Она поскорее прошла мимо галереи, все окна в которой обвили пышные розы. В некоторых местах красные и белые побеги переплелись. Аромат стоял сказочный!

Лишь за одним окном происходило нечто особенное. Радуга за ним, раскинулась подобно мосту. А ведь сегодня даже не было дождя. Так откуда же взяться радуге? Да еще такой широкой и близкой к замку, будто это многоцветная дорога в облаках. Один конец радуги упирался прямо в распахнутое окно. Можно было забраться на подоконник и выйти прямо на радугу!

Похоже на удивительный сон! Но Дагда уже был рядом. Он шел по мосту из радуги. Значит, это не сон, а очередное волшебство. Он наклонился над окном с радуги и протянул руку Амаранте.

– Я подумал, что несправедливо, что у тебя нет крыльев, и ты не можешь носиться над миром в высоте, как мой народ, – Дагда и, правда, шел, а не летел. Для него это было непривычно, хоть он и ступал по многоцветной эфирной радуге. Его ноги в зеленых башмаках так и норовили чуть приподняться и парить над ней. Была ли радуга достаточно плотной, чтобы выдержать человека. Изящную женщину, например? Амаранте до жути захотелось пройтись по ней. Может Дагда поддержит ее, почти неся на своих крыльях. Он сразу угадал ее пожелание.

– Хочешь прогуляться по небесам? – с очаровательной улыбкой предложил он.

Она бы не отказалась, но позади раздались шаги и шум оживленной беседы.

– Не сейчас! Лучше вечером, когда все разойдутся спать.

– Но вечером не будет радуги.

Амаранта с досадой закусила губу. Как же быть? Исчезнуть посреди бела дня из замка означало всполошить всю округу. Ее начнут разыскивать повсюду, поднимется паника. Все решат, что эльфы нарушили соглашения и похитили ее. Отчасти это будет правдой. Возразить нечего. Так можно и союз разорвать.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Дагда.

И он, и радуга исчезли, как ветром сдутые. Но когда Амаранта пришла в большой зал, где собрались гости, Дагда уже стоял там. Ничего удивительного! На правах лучшего друга графа, он имел право приходить, когда захочет. К тому же союзники должны время от времени общаться. Ангус был рад волшебному гостю. А для многих людей поглядеть на эльфа уже было чудом. С приходом Дагды атмосфера стала праздничной. Женщины о нем шептались. Необычные существа, которые пришли с ним, сновали по толпе, напоминая ожившие диковинки. Какой-то дуэргар показывал фокусы, развлекая восторженную толпу.

Амаранта смотрела только на Дагду. Как мучительно видеть его рядом и не иметь возможности его обнять, коснуться рукой кафтана с листьями вместо кружевной каймы, погладить волосы цвета спелой пшеницы. Дагда со всеми был любезен, вел вежливую беседу с мужчинами, улыбался дамам. Амаранте даже стало больно. Неужели он про нее забыл? Или всего лишь умело притворяется, что ему тут все подряд не безразличны, чтобы скрыть свое истинное увлечение?

– Или он лжец – такой же, как и все эльфы, – будто шепнуло на ухо чудовище из птичьей клетки. Амаранта огляделась по сторонам. Могло ли то жуткое пернатое существо как-то выбраться из птичника и теперь парить над залой. Вроде его тут не видно. И замки у клеток, наверняка, прочные.

Все основное внимание Дагда концентрировал на каком-то деловом разговоре с Ангусом. Граф внимательно слушал и ему кивал. Амаранте понравилось, что ни одну из присутствовавших женщин Дагда на танец не пригласил, хотя они явно на это напрашивались.

Король эльфов задержался в гостях почти на весь день. Уже вечерело, когда между гостями разразился какой-то спор. Рыцари напились вина и стали настаивать на том, чтобы предводитель волшебного народа и глава человеческого общества, то есть Дагда и Ангус, померились силами.

– Не к добру это! – пискнула Инфанта, наблюдавшая за всем с высоты потушенного бра, которое использовала, как насест.

– Это точно! – Амаранта впервые согласилась со своей питомицей. Наверняка, зачинщиком ссоры был Теобальд. Все в графстве знали, что он ненавидит эльфов за то, что те когда-то причинили вред его родне.

Амаранта выискивала глазами в толпе Теобальда. Он выжидающе смотрел на нее из другого конца зала, надеясь, что она подойдет к эльфу. И зачем он только составил этот нелепый план о том, что она должна соблазнить эльфийского короля? Наверняка, хочет заманить его в ловушку и рассчитаться с ним одним за всю свою семью. А ведь виноват во всем может быть какой-то другой эльф. Дагда слишком благороден, чтобы кого-то обидеть. Или все же нет?

Амаранта с ужасом заметила, что Дагда легко согласился на поединок. Даже довольно усмехнулся, будто сам был подстрекателем. Неужели он и впрямь хочет помериться силой с человеком? Он же сознает, что намного сильнее и точно победит. Ангус побледнел, как мел. Быть искалеченным и униженным на глазах молодой жены и всех подданных ему совсем не льстило. Вся надежда на то, что король эльфов станет драться вполсилы.

Для состязания выбрали мечи. Лучше б лук и стрелы. Тогда каждый бы по очереди стрелял в подготовленную оруженосцами мишень, а не друг в друга. На мечах легко друг друга поранить или даже убить.