Амаранта – пленница короля эльфов

– Я сам был всего лишь гостем и лишь потому, что заключил союз. Не в моих силах было внести ее в списки гостей.

– Но в ваших силах было посоветовать. Местный граф вас слушается, как собачонка.

– А ты представь, что было бы, если б злая коронованная фея прибыла на человеческую свадьбу на своем верном черном драконе. Где мы разместили бы его?

– Собор вроде большой, – поймал на слове Квентин. – С драконом проблем бы не было. А вот с тем, что Медея Шаи вцепилась бы в волосы невесты, которую посчитала соперницей. Та бы облысела и обожглась от ее когтей.

– Не думал, что твоя государыня планирует заполучить смертного графа.

– Нисколько. Она желает заполучить вас. Кстати, она спрашивала, когда планируется объединение двух королевств, эльфийского и фейского, с помощью вашей свадьбы. На нее тоже пригласят смертных? Она сама составит список.

– За свой острый язык ты и лишился однажды головы!

– Я серьезно! Она действительно намекала, что вам пора пожениться.

– Она намекает на это уже полстолетия.

– Пока, увы, безуспешно. Такой правитель, как вы, смирил бы ее настолько, что она перестала бы вымещать на нас свое вечное недовольство, и мы бы зажили почти, как в раю.

– Да ты всюду ищешь лишь свою выгоду.

– Разумеется!

Квентин никогда не смущался. Его веснушчатое, вечно ухмыляющееся лицо и рыжие волосы равняли его с трюкачом из земного цирка. За такового его обычно и принимали изумленные люди, которые видели на закате, как он жонглирует собственной головой на краю холма.

– Чего ты от меня хочешь?

– Я ничего, но Медея Шаи очень жаждет получить ваш чудесный котел в качестве свадебного подарка.

– Этого она вряд ли дождется, – не покривив душой, съязвил Дагда.

– Я так и понял, – Квентин осторожно провел пальцем по барельефу лиц на раскаленной стенке котла и ойкнул. Одно лицо изловчилось и цапнуло его за палец. Теперь волшебная кровь орошала жадный ротик, а котел радостно шипел.

– Кусаются, гады! – пожаловался Квентин.

– А чего ты ждал, они давно голодны.

– Уж Медея Шаи знала бы, как использовать этот котел. У вас он стоит почти без дела.

– Не знал, что ты на ее стороне. До сих пор, даже после усечения твоей хитрой рыжей головы.

– Я ее вассал, – Квентин снова снял голову вместо шляпы и шутливо поклонился. – Но я не на ее стороне. Просто деваться больше некуда.

– Переметнись ко мне!

– И спровоцировать войну? – Квентин снова водрузил голову на место. – Это бесчестно! Но вы могли бы попросить меня в качестве свадебного подарка. Заранее. До свадьбы. Пусть отошлет меня к вам, а с самой свадьбой мы потянем.

– А после тебя она пришлет драконов, чтобы поторопить обещанное торжество, и они постучаться когтями в мою крепость в Зеленых Холмах.

– Драконов у нее становится все меньше и меньше с каждым веком. И знаете почему? Она обращается с ними ничуть не любезнее, чем со мной.

– Они бросают ее? Обычно они любят красавиц сильнее, чем верные псы людей. Можно бить их и шпынять, а они все равно верно служат.

– Госпожа не просто сажает их на цепь, она их изводит.

– И почему вы до сих пор не свергнете ее?

Квентин погрустнел.

– Дело в том, что переизбрание сейчас вещь довольно щекотливая, – заминаясь, признался он.

– Почему же? Раньше переизбирали всех и каждого. Любой мелочи хватало для новых выборов.

– Но сейчас… Медея Шаи… Она, знаете ли… оказалась более крепким орешком, чем все остальные. Все королевство фей от нее стонет. Но я пришел говорить не о ней. А о вас и жене человека.

– Жена человека! Как точно ты сказал.

– И что сделать для того, чтобы она перестала быть женой человека и стала женой эльфа.

– Куда ты клонишь?

– Куда бы ни клонил, а вам нужно развеяться и за ней поухаживать. Смертные женщины, впрочем, как и многие феи, падки на пестрые безделушки, особенно на дорогие. А у вас так много чудесных роз из чистого золота и драгоценных звезд, упавших когда-то с небес. Подарите что-нибудь Амаранте. Она красива. Она стоит подарков. Немногие феи могут похвастать такой красотой, как она.

– Твоей госпоже эти слова не понравятся.

– Знаю! Она считает единственной красавицей во вселенной одну себя и слишком в этом зазнается. Она просиживает вечность перед волшебным зеркалом, а земля тем временем плодит смертных красавиц, какие нам и не снились. Обидно будет, если одна из них состариться и умрет. Поухаживайте за ней!

– И начать новую войну? Ты хитрец! Знаешь, как подогнать соперников к новой битве. Но какая тебе с того выгода? Или твоей госпоже это нужно?

– Признаю, Медея Шаи не любит людей, но и фей она тоже не любит. Иногда кажется, что ей невыносимы все, кроме нее самой. Только к вам, ваше волшебное величество, она испытывает подлинное влечение. И боюсь лишь из-за ваших земель, а не из-за вас самого.

– Она не могла послать чуть более дипломатичного свата. Ты болтаешь не в меру.

– Я честен и пытаюсь предостеречь всех от ошибок, но меня мало кто слушает. Боюсь, я и сам к себе редко прислушивался, иначе б мне не отсекли голову.

Он снял ее, будто головной убор, перед тем как раскланяться на прощание.

– Не упускайте шанса, – посоветовал он с шутливой усмешкой, – будь у меня вторая голова, и я, не задумываясь, пожертвовал бы ею ради одной улыбки графини Амаранты.

Не ясно было то ли шутит он, то ли говорит серьезно. Что на уме у Квентина, никогда не скажешь. Он озорной и таинственный, как призрак шута. Ни в одной войне со смертными он сам не участвовал, но постоянно подгоняет к этому других. Что он задумал? Или все это козни Медеи Шаи? Дагда отвергал ее слишком часто, а волшебные существа по всей округе уже бились об заклад, как скоро их свадьба. Все почему-то были абсолютно уверены, что король эльфов и королева фей непременно должны пожениться. Не через пару столетий – так через десяток. На кон ставились века, когда свадьба свершиться, а не вопросы быть ей или нет.

Дагда задумался, вспоминая Амаранту, легкую и нежную, как создание облачного царства. Оказав ей знаки внимания, он и впрямь не нарушит условия союза. Но как потом сдержать под контролем свое увлечение. Даже видя Амаранту издалека, он мало что соображал, а что будет, когда она окажется рядом?

Чудесный птичник

Золотые розы тихо звенели на ветру. Их звон напоминал пение. С таким подарком и менестрели не нужны. Розы сами поют ей серенаду.

При одном воспоминании о лице короля эльфов сердце забилось, как птица в клетке. И почему только эльфы так красивы, что от одного их вида замирает дыхание? Природа посмеялась, создав людей, стареющих и несовершенных, рядом с такими волшебными созданиями. Понятно, почему люди и эльфы без конца воевали. Двум таким разным расам, как человеческая и волшебная, на одной земле не ужиться. Более сильные в итоге выживут более слабых. Так может и держаться стороны более сильного? Амаранта зажмурилась, пытаясь уйти от наваждения. Кто-то точно внушает ей эти мысли.