Новая Жизнь. Сага «Исповедь» Книга вторая

– А как Вы думаете?! Молодой человек, держите себя в руках! – он отдёрнул руку, словно ему было противно моё прикосновение.

Время, когда мои руки спасали, вышло. Горло стянула жгучая боль. «Наташа, любимая!» – кольнуло в сердце. Она была здесь, совсем рядом… Как страшно, как больно, зачем столько боли, Господи?!

– Вернёмся к нашему делу, – он задавал вопросы, а я машинально отвечал, как робот.

В душе образовалась звенящая пустота. Внезапно все чувства умерли. Образовалась глубокая впадина, на дне которой была только темнота, густая, беспросветная, неживая… Мне вдруг стало всё равно, что будет дальше. Я ни о чём не просил Бога, перестал его ощущать.

Время шло. Бесконечные вопросы. Всё то же самое, что вчера, по замкнутому кругу. Они думали, что за ночь что-то прибавилось? Нет! Всё та же история, с той же палкой, будь она неладна!

Когда меня отвели обратно в камеру, я лёг и уставился в потолок, разглядывая на нём старые пятна. Боль снова вернулась. Всё же лучше, чем пустота, но с ней легче. Слёзы застелили глаза, пятна на потолке разъехались и поплыли. Я нащупал в кармане Розарий, но не мог помолиться, просто держал его в руках и не шевелился. Мне его оставили лишь потому, что он был короткий и деревянный. Не задушишься, не порежешься. Отняли даже ремень со шнурками, теперь при ходьбе туфли хлюпали, а штаны еле держались на бёдрах. Очень «удобно», особенно, когда руки за спиной.

За окном виднелся крохотный кусочек неба. Вспомнил, как после больницы, раздвинув облака, показал Наташе солнце. Тогда вера двигала мною и любовь.

Кем я был… и кем стал сейчас?! Будто из другой жизни, параллельного мира зазеркалья. Когда посадят, кем стану?.. Если этот негодяй умрёт, мне уже не вернуться к служению никогда. Преступник. Убийца. Клеймо на всю жизнь.

«Таких не берут в космонавты!» – послышался противный такой голосок, издевательски дребезжащий внутри меня.

«Только этого мне не хватало! – подумал я. – Гости пожаловали, да ещё и какие! Давненько я не ощущал такой гадости.»

«Ну, вот и встретились, священник! – прокаркал нечистый. – И где твой Бог теперь?! Что ж не защитил?»

«Изыди, нечисть!» – твёрдо сказал я.

«Не ты звал, не тебе и гнать!» – хохот разорвал мои уши.

«Я схожу с ума, это паранойя…» – хотел перекреститься, но руки не слушались, словно парализованные. Попытался прочесть «Отче наш», но слова путались в голове и разбегались, подобно тараканам. Всё, что я смог, это мысленно перекреститься, как учил Гусар:" Когда много народу кругом, можно сделать крест мысленно. Во имя Отца и Сына, и Духа Святого, Аминь.»

Хохот стих. Узы пали. Я смог пошевелиться, и теперь уже не отпускал из рук чётки, но что-то мне подсказывало, что это не последняя встреча.

«Добро пожаловать в АД!»

* А. С. Пушкин. «Узник»

Глава 10

Вечер. Ужин, больше напоминающий корм для свиней, забрали нетронутым. Единственным источником силы остаётся для меня кусок хлеба и вода, не из вредности, и я не объявлял голодовку, просто не могу заставить себя есть то, что трудно назвать едой. Сижу на кровати, читаю венчик Милосердия.

Смена служащих, новые голоса. Я уже по звукам стал различать, сколько примерно человек находится в участке. Cкоро меня переведут в следственный изолятор – знаменитый СИЗО, о котором ходят не самые добрые слухи. Это будет испытанием похлеще одиночки. «Дай, Господи, сил!» – подумал я и продолжил молитву: «Ради Иисуса болезненной муки помилуй нас и весь мир…»

Прочитав Венчик Милосердию Божьему, занял себя любимыми цитатами из Библии, которые часто вспоминал в ободрение или наставление своим прихожанам. Первое, что пришло на ум, было Евангелие от Матфея: «Когда Сын Человеческий придет в своей славе и с Ним все ангелы, тогда Он сядет на престоле своей славы. Перед Ним будут собраны все народы, и Он отделит одних людей от других, как пастух отделяет овец от козлов. «Овец» Он соберет по правую сторону от себя, а «козлов» – по левую. Тогда Царь скажет тем, кто по правую сторону: «Придите ко Мне, благословенные Моим Отцом, получите ваше наследство – Царство, приготовленное вам еще от создания мира. Потому что Я был голоден, и вы накормили Меня; Я хотел пить, и вы напоили Меня; Я искал приюта, и вы пригласили Меня в свой дом. Я был наг, и вы одели Меня; Я был болен, и вы ухаживали за Мной; Я был в тюрьме, и вы пришли навестить Меня». Тогда праведные скажут: «Господи, когда мы видели Тебя голодным и накормили Тебя? Когда Ты хотел пить, и мы дали Тебе напиться? Когда мы видели Тебя без приюта и приняли Тебя, или видели нагим и одели? Когда мы видели Тебя больным или в тюрьме и навестили Тебя?» Царь им ответит: «Говорю вам истину: то, что вы сделали одному из наименьших Моих братьев, вы сделали Мне». *

Мне показалось, или я услышал голос моей любимой?! Она просила о свидании со мной или пыталась передать что-то… Отвечавший ей низкий голос полицейского был холодным и безучастным: «Дамочка, не положено. Прошу Вас больше не приходить!» Она продолжала его умолять. Я вскочил, схватился руками за решётку и начал её трясти, словно это могло помочь ей открыться.

– Тишина в камере! – заорал кто-то поблизости.

Но я слышал её голос, это был точно он, я не мог ошибиться, и не знал, что делать. Заорал сколько было сил:

– Наташа! – голос эхом прокатился по коридору…

Она отозвалась:

– Эрик!

– Прекратите шуметь, я буду вынужден вывести Вас.

Но она ещё громче прежнего закричала:

– Э-рик!!!

В этот момент перед камерой появился надзиратель с дубинкой и, ударив ею по прутьям возле моих пальцев, заорал:

– Тишина в камере, заключённый!

– Да, что вы за люди такие, неужели не понимаете, там моя жена! Дайте нам хотя бы минуту увидеть друг друга!

– Разговорчики!

Но я был в таком состоянии, что ничего не слышал, кроме всё удаляющихся голосов, они выводили Наташу из участка силой…

– Я люблю тебя!.. – мой голос сорвался.

– Ну всё! Ты меня достал! – дверь клетки отворилась, и на меня посыпались удары дубинкой один за другим. Когда полицейский устал, он удовлетворённо выпрямился, поправив ремень на своём плотном животе.

– Тихо сиди, урод, кому сказал! А то ещё добавлю! – вышел, закрыв за собою решётчатую дверь. – Тоже мне, Ромео! – на его лице проявилась улыбка демона.

Всё тело болело, такого я в своей жизни ещё не испытывал. «Слава Богу, по плечу не попал!» – подумал я, сползая по стене на пол. Стало вновь темно и опять появился противный, ненавистный голос:

– Что, священник, больно? – подобие сострадания. – Ей тоже больно, она рыдает… А кто виноват?

– Изыди, проклятый!

– Зря ты так, я ведь могу помочь! – подобие заботы.

– Я не нуждаюсь в твоей помощи!

– Послушай сначала, потом говори… Мне и надо-то от тебя немного, и выйдешь завтра же, обещаю! Просто дай слово, что перестанешь мне мешать!

– Никогда не перестану!

– Значит – развлечёмся по полной!.. Уж я-то тебе устрою парк ужасающих аттракционов!

– На всё воля Божья. Если Господь допускает, знает так тому и быть.

– Ты – исправный слуга, мне нужны такие… Подумай хорошенько! Много ты от Бога своего благодарности видел? Столько лет Ему отслужил верой и правдой, и вот результат, ты – здесь!

И тут передо мной предстал облик моей жены, Наташа смотрела на меня с такой любовью и тоской, что сердце заболело в груди: «Я жду тебя, любимый…»

– Ну что, подумал? Долгие годы ей ждать придётся?! Или завтра встретитесь? Решай… Здесь у меня много друзей, не дам тебе ни минуты покоя… Думай, священник, думай!