Настоящий Король

Настоящий Король
Натали Исупова

Продолжение "Настоящего Волшебника", вторая книга цикла "Камелот". Новые приключения Фальстаафа, а ныне Великого Мерлина, юного короля Артура, гоблина Ульрика и волшебницы Морганы.

Моргана скучала. А когда она скучала, попадаться ей на глаза, а тем более под горячую руку было опасно. Хандра снедала ее уже который псевдомесяц. Неизменно юные и прекрасные служанки ее раздражали, поэтому бедняжкам приходилось прятаться по углам и даже на время прекратить обсуждение последних мирских слухов, дабы у колдуньи не возникало соблазна подпортить их хорошенькие личики своими длинными ухоженными коготками, острыми как у кошки.

Все виданные и невиданные развлечения были перепробованы, дорогие безделушки и диковинные зверьки надоели, наряды не радовали глаз – Моргана умудрялась даже в самом изысканном платье обнаружить изъян, якобы уродующий ее идеальную фигуру. Так что в одежде она приветствовала исключительно открытость и прозрачность.

Опротивели ей и красавцы-любовники, которые, несмотря на слезы сочувствующих им одалисок, были безжалостно сброшены со скалы в море на съедение кишевшим у берегов острова акулам.

Авалон загрустил, погруженный в сонную тишину… Впрочем, это было естественным состоянием для острова, на котором остановилось время. За пределами скалистого берега люди рождались, мужали, старились и умирали, а волшебница оставалась по-прежнему молодой и сногсшибательно красивой.

У стороннего наблюдателя дух перехватывало от картины, которую являла собой Моргана, расположившая свое роскошное тело на пурпурном шелке огромного овального ложа. Однако бедным морякам, чьи корабли разбивались о скалы невесть откуда взявшегося острова, выбирать особенно не приходилось. Обнаженная натура им вставала поперек горла еще до того, как они обнаруживали, что пара-тройка недель блаженства чудесным образом растянулась на добрый десяток лет.

Остров блуждал по морям-океанам, ни разу не наткнувшись на мель, благодаря диковинному колдовскому заклятию, наложенному Морганой. А время на острове укротила еще мать волшебницы – лесная фея.

Феям не страшно увядание, связанное со старостью, и она страшилась подобной участи для своей дочери от смертного человека. Мореза так гордилась красотой новорожденной, что не могла позволить времени наложить свою гнусную печать на ангельские черты. Если только феям свойственны материнские чувства, то Мореза их проявила. Правда, к пустынной скале она быстро охладела и оставила утес на произвол судьбы и воли Морганы, отправившись на поиски неведомо каких райских земель. Жила ли мать где-то в этом мире или давно покинула его пределы – Моргану мало интересовало. Ее злила только легкомысленность мамаши, не добившейся для дочери лучшей доли.

Фея Мореза польстилась на юного короля какой-то крошечной страны под названием Британия… К сожалению, несмотря на нежный возраст, король Утер уже обзавелся королевой, и гордая фея не пожелала числиться в фаворитках. Так что Моргана была принцессой, самой, что ни наесть настоящей… К сожалению, на трон надежды было мало, так как за всю свою долгую жизнь – а прожил король ни много ни мало, почти восемь десятков лет – Утер наплодил еще уйму дочерей.

Наследника-сына у него, правда, не было, и многочисленные внуки-правнуки грызлись за престол в меру своих сил и средств.

В этой борьбе, несмотря на всю ее колдовскую силу, у Морганы не было ни малейшего шанса. Но ее занимало, что там творится в славной Британии с тех пор, как папаша впал в старческий маразм.

Самой Моргане по реальному времени стукнуло без малого шестьдесят, что, конечно, никак не отразилось на ее внешности. Выглядела она на все те же лет двадцать пять – тридцать, в которые окончательно поселилась на Авалоне.

Когда-то Моргане колдовское искусство было в новинку, она приходила в восторг от своего таланта и обожала экспериментировать. Она совершила то, до чего не дошли руки у феи-мамаши – вдосталь поработала с этой бесплодной землей. Убогая скала, у которой только и было одно достоинство – остановленное время, превратилась в цветущий яблоневый сад, облагороженный без помощи ленивых садовников. Маленькое землетрясение отделило полуостров от материка, и он отправился в свое бесконечное путешествие. Косяки рыб с удовольствием и не без помощи магии сопровождали Авалон, чтобы быть когда-нибудь выловленными и поданными на стол привередливой колдунье, под самыми изысканными соусами, запеченными в сметане или обжаренными в сухарях, вымоченными в белом вине, засоленными и закопченными.

В основном, на Авалоне питались дарами моря, но и сам остров поставлял деликатесы к столу принцессы. Фазаны в садах Авалона плодились и жирели вместе с прочей, живой еще снедью. Ветки деревьев ломились от невиданных плодов, которым служанки устали давать названия.

Если у прислужниц еще и были кое-какие занятия, к примеру, связанные с приготовлением пищи – блюда, сотворенные с помощью магии, Моргана на дух не переносила – то сама волшебница была лишена скромных радостей трудовых будней. Кроме купания, умащения благовониями, примерки нарядов и украшений, Моргана не имела других развлечений. Жизнь на грешной земле, среди людей, казалась веселее, но страх состариться и подурнеть держал ее на острове. Поэтому визиты волшебницы ко двору были кратки – лишь бы не забывали, что есть у короля такая родственница.

Колдовство ей очертело, и она скучала, скучала, скучала…

_____________

Фея уселась у зеркала, не утруждаясь, чтобы запахнуть полупрозрачную тунику, и стала изучать свою идеально прекрасную, словно выточенную из розового мрамора физиономию. Она смотрела так внимательно, словно пыталась найти несуществующий прыщик или хоть одну, растущую не на месте волосинку, как будто заклятие вечной молодости и красоты не отняло у нее возможности улучшить свою внешность, ибо дальше улучшать было уже некуда. Процентов на девяносто времяпровождение смертной женщины составляет уход за своим телом, а Моргана была и тут обделена…

Личико принцессы исказила злая гримаска, и оно на мгновение стало чуть менее идеальным. Глаза сощурились, губы сжались, скулы заострились – точь в точь рассерженная кошка. Недавно ей сообщили новость, что король Утер совсем плох.

«Да уж и пора бы, – хмыкнула Моргана, – Скоро восемьдесят стукнет…» Дошел до феи и слух, что опять появился невесть откуда какой-то самозваный волшебник, и нашептал королю глупейшую мысль. Будто трон должен занять тот, кто вытащит из камня старый меч, ржавеющий в неком священном месте уже несколько веков. Никому и в голову не могла прийти мысль, что меч из камня достанет простолюдин, поэтому проседали штаны в своих парадных шатрах исключительно знатные юноши из окрестных земель, включая королевских внуков, не оставляющих надежды завладеть злополучной железякой.

«Жаль, что не может сидеть на троне женщина, – подумала принцесса, – А то бы я им показала меч в камне! Разве что выбрать какого-нибудь идиота и подсобить ему малость? Смешно подумать, что кто-нибудь сможет устоять перед прелестями такой помощницы…» Некоторое время колдунья размышляла, что лучше королевская власть или вечная молодость? Чаша весов склонялась к молодости, и Моргана мысленно обругала мамашу за то, что она спуталась со смертным. Затем Моргана подумала, что наверняка существует рецепт вечной молодости и не обязательно заточать себя для этого на острове… Более того, она даже слышала где-то про этот рецепт. Вот только состав эликсира был совершенно невозможным....

Мысли Морганы вернулись к персоне неизвестного волшебника.

О нем было известно немного. Были слухи, что он принц какой-то южной страны или, наоборот, северной или вообще явился из другого мира через только одному ему известные Врата. Люди говорили, что могущественнее его нет мага, не было уже несколько веков и не будет после. Моргану даже одолело любопытство, есть ли на самом деле этот маг, где скрывается, что творит на досуге и как вообще выглядит.

На слухи в таких делах полагаться нельзя, так как одни очевидцы говорили, что маг этот высотой с гору, косая сажень в плечах, и похож на дикого варвара манерами и одеждой, другие описывали Мерлина, как дряхлого старца с длинной белой бородой, благообразного, как христианский святоша. Третьи вообще заявляли, что Мерлин – рубаха парень, щуплый, ничем не примечательный мужичонка средних лет, смуглый и чернявый.

Зная этих господ волшебников, можно поверить, будто одинаково правы и те, и другие, и третьи, но Моргана полагала, что все это гнусные выдумки. Она никак не могла взять в толк, откуда мог в этом дурацком мире появится могущественный маг? Колдунья перебрала мысленно все известные ей знатные фамилии, в генеалогии которых когда-либо встречались Маэстро-волшебники, но не смогла припомнить ни одного подающего надежды человека. Кровь Маэстро давно разбавлена человечьей настолько, что уже поколений пять не рождались великие маги. По крайней мере, так ей говорила леди Мореза…

Последний более или менее известный в народе маг Асмодеус помер дряхлым стариком и имел только одного ученика. Мореза рассказывала дочери в детстве эту забавную историю, вместо сказки на ночь. Ученик Асмодеуса вырос неучем и погиб в какой-то буче за престол, им же и учиненной. Пал от меча нового короля, или от собственных чар – на этот счет у сказочников не было единого мнения. При этом погиб и сам король, и большая часть его славного войска… По ее подсчетам, если бы ученик чародея – Фальстааф – и выжил, то его возраст приблизился бы к немыслимому даже для волшебника. У Асмодеуса и леди Морезы была давняя вражда, может, поэтому мать и рассказывала о нем так часто.

В персоне новоявленного мага Моргану злило больше всего его имя. Примерно в те же времена, а именно сразу после конфуза с учеником Асмодеуса вот так же заявился из дальних земель волшебник, назвавшийся Мерлином, воткнул старинную реликвию в гранитный камень на главной площади какого-то городишки и объявил несчастным жителям, что будет у них великий король. И станет этим королем тот, кто повторит его колдовское действо наоборот, то есть достанет вросший в камень меч.

Пришлый маг не просто выбрал похожее имя, более того – утверждал, что он и есть тот самый Мерлин. При этом негодяя даже нисколько не смутило несбывшееся пророчество…

Тот город, бывший столицей одного из многочисленных маленьких королевств, давно разорили завоеватели, неожиданно нагрянувшие из разных частей света. Где был в это время Мерлин с его обещанием вернуться в трудные времена – непонятно. Вероятнее всего, по мнению волшебника, все трудности этого мира были еще впереди. Ни к чему могущественным магам размениваться по мелочам.

Мирные жители разбежались, оставив город на растерзание стихиям. Дома развалились, превратившись в непонятные скопища камней, сады захирели и вконец зачахли… Лишь один огромный валун с воткнутым в него мечом возвышался на равнине.

Королей в Британии c тех пор сменилось более чем достаточно. Но самозваный волшебник даже этот факт перевернул в свою пользу. Мол, не было среди всех королей прошлого ни одного обладавшего властью в полной мере… Существовало множество не подчинявшихся единому правителю племен со своими собственными воинствующими вождями. Маг заявил, что все беды Британии именно оттого, что короли приходили к власти нечестным путем, а вот испытание выявит достойного приемника трона, который положит конец захватническим набегам на ее земли – «короля настоящего и грядущего».

Прежний Мерлин исчез так же внезапно, как и появился, мимоходом усмирив наводящего страх на мирных жителей злого дракона. А поскольку никого из встречавших мага людей не осталось в живых, то присвоить его имя и спекулировать на поросшей плесенью легенде можно было совершенно безнаказанно.

От Мерлина настоящего и поддельного мысли Морганы плавно перетекли к дракону. Кстати, дракон и волновал ее большего всего в этой давней истории. Моргана была кровно заинтересована в существовании, если не волшебника, то терроризировавшего город ящера. Реальность Мерлина доказывал меч, торчащий из камня – почему бы и не поверить, что чужестранец с похожим именем не тот же самый маг? Разве не мог он кантоваться все это время в других землях, где время, как и на Авалоне, относительно здешнего мира течет иначе?

Раз был маг, значит, есть и дракон, здраво рассуждала Моргана. Ведь не могла же легенда быть правдивой в одном и лгать в другом. Разве что придумали эффектный отлет Мерлина в неведомые края на укрощенном и смирном, как овечка, ящере для придания сказке особого колорита. Какими только вымышленными подробностями не обросла история за несколько веков, передаваясь из уст в уста, от сказителя к сказителю. Моргана бы все отдала, лишь бы дракон не был вымыслом, ради этого она готова была признать магические таланты Мерлина и подлинность его имени.

«Уж не для себя ли он берег престол?» – подумалось Моргане. «Ведь логично предположить, что человек сумевший проткнуть камень мечом, способен извлечь клинок и обратно. Надо бы поговорить с этим Мерлином по душам… Пора прервать свое затворничество. В конце концов, меня не испортит и несколько земных лет, не то, что дней».

Волшебница хотела жить и наслаждаться жизнью, властвовать, наконец, а не коротать псевдодни на скрытом от людского глаза острове. Для чего нужна красота, если некому восхищаться этой красотой, кроме тупых прислужниц? Но в мире людей время так быстротечно… Ее красота угаснет, силы иссякнут – и что останется? Ни власти, ни восхищения в глазах толпы. А каково тому, кто был на взлете, переживать падение? Нет! Это удел людей, а не волшебниц!

Если верить чернокнижным трактатам, существовало одно средство, которое помогло бы обрести вечную молодость человеку вне зависимости от его возраста. Вся-то сложность состава и заключалась в отсутствии у Морганы одного из важнейших компонентов – крови дракона. Логично предположить, что такой эликсир, приготовленный по известному ей рецепту, просто обязан действовать – ведь не зря же драконы считаются самыми долгоживущими существами на свете. Да и разве кто-нибудь слышал о драконе умершем от старости? Бедняги чаще всего гибли от руки храбрых рыцарей, а храбрых рыцарей было столь много в прежние времена, что драконы повывелись совсем… Значит, ящер Мерлина – последняя надежда волшебницы.

«Я смогу жить в мире людей, ничем не рискуя. И я буду не просто жить – царствовать! Люди будут счастливы видеть меня королевой, а через пару десятков лет вообще возведут меня в разряд богинь!» – упивалась своими мечтали колдунья. «Я даже могу позволить им иметь короля. Кого-нибудь из понравившихся мне принцев… Так что традиции не будут нарушены, а стареющего короля всегда можно заменить другим. Какой прок в этих стариках? Больной старец не может управлять страной – это дело для молодого воина!»

У волшебницы появилась навязчивая идея, а когда красивой женщине что-нибудь взбредет в голову – она обязательно этого добьется.

Леди Мореза когда-то пыталась сварить эликсир молодости, да старикашка Асмодеус оказался таким жадным и неуступчивым, что не продал фее ни грамма драконьей крови… Из-за упрямства чародея и возникла глупейшая вражда между ним и лесной феей. Теперь Асмодеус был мертв, а дракона умыкнул посторонний маг.

Необходимо было срочно найти Мерлина – ведь скоро опустеет трон Британии… и у нее появится возможность занять свое, по праву рождения, место. Но Мерлин казался неуловимым – вездесущие шпионки Морганы шли по остывшим следам, собирая лишь противоречивые рассказы очевидцев об его славных деяниях…

– Я разрежу его мерзкого ящера на мельчайшие кусочки и соберу всю драгоценную влагу в бурдюки до последней капельки, а заодно и поставлю зазнайку Мерлина на место – скоро его средней руки чудеса уже никого не удивят! – Моргана разговаривала сама с собой, точнее со своим отражением в зеркале, которое было с ней совершенно солидарно.

______________

Дверь в опочивальню распахнулась и вбежала раскрасневшаяся служанка. Волшебница повернула к ней пылающее гневом лицо, но девушка была настолько взволнована, что не заметила грозного знака.

– Госпожа, госпожа! Вам привезли такую чудную зверушку! Такая умора – со смеху помереть можно! С виду гоблин гоблином, а одет как человек… Прямо говорящая обезьянка! Ругается виртуозно, как сапожник!

– Где это ты слышала, как ругаются сапожники? – фыркнула Моргана.

Прислужница ее заинтриговала так, что принцесса даже забыла о своем гневе в связи с тем, что девушка ворвалась без стука и приветствия.

Молоденькая служанка смутилась, и что-то залепетала в оправдание:

– Просто, так говорят… Госпожа, попугай, который попал к нам с разбитого корабля, знал совсем мало слов – жалко, что он улетел… Вы тогда так горевали… а этот гоблин мог бы его заменить…