Оценить:
 Рейтинг: 5

Брак по-тиквийски 2. Призрак Риаведи

Год написания книги
2023
Теги
1 2 3 4 5 ... 10 >>
На страницу:
1 из 10
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Брак по-тиквийски 2. Призрак Риаведи
Натали Р.

Позади – опасные ночные приключения внештатного помощника службы охраны безопасности, схватка с маньяком, тревога за свое положение. Тереза выезжает на дачу в предвкушении хорошего отдыха: охота, рыбалка… Какие еще привидения? Их не бывает!Но с одним из них она сталкивается лицом к лицу. Страдающей жертве маньяка, зависшей в посмертии, надо помочь. Только как? Ведь призрак не может объяснить…

Натали Р.

Брак по-тиквийски 2. Призрак Риаведи

Лодка – моя!

Дача! Собственная дача! Ну, не совсем собственная, но какая разница?

Если сильно не гнать, а ехать с разрешенной скоростью, то от Ноккэма до Риаведи полный день пути. Выехали затемно, чтобы прибыть не совсем уж к вечеру, двумя арендованными машинами: легковушка и фургон. Фургон с материалами и инструментами вел нанятый отделочник, Тереза сменялась за рулем легковой с Винком, Камма дремал на заднем сиденье. Тереза уже совершала поездку в Риаведи, но ее везли похитители – оглушенную, без сознания. Теперь же она с любопытством посматривала по сторонам. Сначала ехали по трассе, довольно скупо освещенной: сказать по чести, а для кого светить-то? Машин мало. За узкими полосами деревьев торчали коробки домов, потом они пропали, и открылось большое поле, по которому ползали автоматические комбайны. Прямо впереди вставала звезда Т5 – желтая, так напоминающая Терезе Солнце. К полудню по бокам дороги потянулись леса. Сперва реденькие – то деревья, то кусты непривычных расцветок. Затем, когда миновали поворот на Риаведи – настоящие, густые, с терпким запахом хвои и нежным – каких-то ягод. Асфальт незаметно сошел на нет: только что была дорога, и вдруг – просека, грунтовка. Немудрено, что дождливой зимой сюда не ездят: если развезет, тут только трактор пройдет. Явление совершенно невозможное для центральной планеты Союза Тикви Т1, где кругом асфальт, бетон да стекло.

За деревьями замелькали дачные домики – точь-в-точь деревушка: домики, правда, в основном типовые, из разноцветных пластиковых модулей, но заборы с калитками и воротцами часто деревянные, из подручного материала. Деревья с желтыми, лиловыми, розовыми, серыми цветками и зелеными листьями самой причудливой формы росли не в строгом геометрическом порядке, как на городских аллеях, а были натыканы там и сям, где упали семечки, хаотическими живописными кучками. К воротам от центральной просеки шли ответвления.

– Куда нам? – спросил Винк, крутя руль.

Всю дорогу веселый сварщик развлекал спутников анекдотами и байками, но сейчас подустал.

Тереза сверилась с планом.

– Вон там, на отшибе. Дом 12. – Тут всего дюжина домов, такой милый поселочек.

Если не знать, что должен быть дом 12, можно было бы подумать, что их одиннадцать. Своротка к двенадцатому дому пряталась в зарослях. Но вблизи становилось ясно: этот домик побогаче остальных – деревянный, два этажа, забор высокий, ворота кованые, с ажурной решеткой. Тереза открыла замок на воротах ключом, и Винк загнал машину во двор, следом въехал фургон.

– Разгружайтесь, осматривайте фронт работ, – распорядилась Тереза. – А я сориентируюсь маленько.

По краям натоптанной площадки сквозь свежую, чуть влажную почву пробивалась вверх густая высокая трава, в которой попадались крупные красные цветы, напоминающие не совсем раскрывшиеся тюльпаны. Воздух был свеж, вдали за деревьями блестела гладь озера. Выкупаться бы… Но непонятно, как отнесутся к этому рабочие – чего доброго, решат, что представление специально для них. Ладно, приедет Ильтен, тогда и пойдем купаться.

Местечко дикое, но в этом-то его прелесть. Настолько дикое, что даже не обслуживается никаким Районным Центром Питания. Еду надо готовить самим. Перед отъездом Тереза приобрела в магазине «В помощь туристу» кучу консервов и круп. Наверное, настала пора кормить мужиков, разложивших на столе кухни какие-то чертежи. Тереза шуганула их во двор и принялась за готовку. Воды в доме не было: не потому, что проект не предусматривал, просто трубы пострадали при штурме. Тереза сунула ведро Камма: мол, найдите воду, где хотите. Лишний стимул для него поскорее восстановить водопровод. Зато электрика оказалась в полном порядке: и свет, и плита, даже холодильник не разморозился. Продукты из него, правда, Тереза не рискнула использовать, выбросила от греха подальше.

Маэдо считал, что дачу необходимо избавить от всех следов присутствия бывшего хозяина. Ободрать до голого каркаса и отделать заново. И, разумеется, выкинуть все вещи покойного, включая мебель. Тереза подошла к вопросу менее радикально и более практично. Зачем выбрасывать хорошие вещи и портить дорогую отделку? Ремонтировать надо лишь то, что нуждается в ремонте. Стекла, водопровод, подоконники, залитые косыми дождями, вздувшиеся половицы. Подвал, само собой, полностью реконструировать. А остальное – рачительно использовать. Ванна в доме чудесная, на две персоны, и два зеркала – одно напротив другого, и потрясающей красоты светильники. Вечером Тереза обошла свои новые владения… то есть не ее, а Маэдо, ну и что? Две небольшие, но прекрасно обставленные комнаты на первом этаже с роскошными резными кроватями, вместительными шкафами и великолепными коврами – ну как такое можно выкинуть? Пускай они были собственностью маньяка, теперь это ее боевые трофеи. Холл первого этажа огромный, совмещен с кухней и гостиной. На втором этаже располагались еще две комнаты, пребывающие в запустении – ничего, она найдет им применение. Ванная – в пристройке-флигеле, войти можно как с улицы, так и из внутреннего коридора. На дворе – кованая беседка с ажурным каркасом, оплетенным вьющимися растениями, в ней деревянный стол и раскладные стулья. Стулья явно обветшали, надо заменить, но стол под плотным навесом, укрывающим от дождя, крепкий. Неплохо жил этот глава Энергетической Компании, чтоб ему в гробу спокойно не лежалось.

Посуду Тереза, недолго думая, тоже объявила своим имуществом. Грех тонким фарфором разбрасываться. И кастрюли со сковородками хороши. Варя кашу на всех, она поразмыслила, что делать с одеждой и постельным бельем. В принципе, белье она привезла с собой, но в необъятных шкафах такие запасы… Надо устроить ревизию, использованные комплекты пустить на тряпки, а новые применить по назначению. Одежду, правда, девать некуда. Может, отдать рабочим? На плотную фигуру Винка, пожалуй, как раз сядет.

Ужинали в беседке, застелив пыльные потрескавшиеся стулья полиэтиленом. Над столом висела лампочка – правда, не горела, вот тут надо завтра разобраться. Тереза расставила на столе свечи. Прямо романтика: поздний вечер, темнота, лишь звезды в небе да свечи на столе. Легкий ветерок, шелестящая листва, колеблющиеся тени, а у них здесь – горячая каша с тушенкой по-солдатски, овощные консервы и водка. Пить Тереза не стала, за рабочими смотрела придирчиво: нажрутся, пойдут вразнос… Но мужики аккуратно употребили по рюмочке и закрыли бутылку: завтра с самого утра ждет работа. Камма и Винк изъявили желание занять одну из верхних комнат, Тереза едва успела сунуть им первый попавшийся комплект белья. Сама расположилась внизу, в уютной комнатке с электрокамином и пушистым синим ковром. Предоставленный самому себе отделочник поскребся было к ней и с надеждой спросил, не скучно ли ей одной. Был послан и убрел на второй этаж.

Проснулась Тереза рано – еще не все звезды успели скрыться в лучах желтого светила. Спалось в кровати маньяка, между прочим, хорошо, спокойно. После утренней тренировки Тереза накинула длинный халат, прошлась по двору, где росли не только деревья в цвету, но и кусты с симпатичными на вид плодами. Она сорвала с куста желтый серповидный плод, обтерла, откусила. Он был кисловатым и сочным. Тереза задумчиво погладила ветки, пошла на кухню, стала резать хлеб и сыр.

Появился Винк, за ним – Камма. Винк радостно схватил бутерброд.

– Отвалите! – недовольно бросила ему Тереза. – Не можете подождать дюжину минут? Как из голодного края.

Он смущенно положил надкусанный бутерброд обратно.

Завтракали в той же беседке. Тереза вынесла большую тарелку с бутербродами, банку консервированной зелени, нарвала желтых плодов. Принятие пищи проходило в деловой обстановке. Поев, все занялись работой. Тереза тоже: поменяла лампочку в беседке, прозвонила проводку, нашла и ликвидировала обрыв. Потом принялась разбирать вещи, сортируя: вот это в утиль, это – кому-нибудь из рабочих, это оставлю себе, а это заныкаю для Ильтена, благо тот имущество покойного не описывал и не знает происхождения вещички. Поймала Винка за курением в доме, выбранила, в наказание погнала выбрасывать мешки с мусором. К вечеру отделочник закончил с одной из комнат наверху. Тереза протерла там пол и велела Камма и Винку, если они хотят в ней ночевать, снимать обувь.

После ужина Тереза, погасив свет в беседке, присела на лавочку у крыльца. Прозрачное небо было все в звездах. Совсем не такое, как на Земле, но тоже очень красивое. Мягкий и холодный звездный свет пробивался и сбоку сквозь листву деревьев. Она сидела, поджав ноги, на крошечной лавочке у крошечной дачки, а наверху, прямо над ней, расстилалась безграничная Вселенная. А хочу ли я домой, подумала вдруг Тереза. На Т1 ее грызла глухая тоска по Земле, но здесь, на Т5, все по-другому. Ласковое желтое солнце, чудесные деревья, прекрасная дача в райском уголке. И любимый мужчина. Даже два, вот незадача. Она подумала об этом как-то спокойно, смирившись. Ну, такая вот ситуация, не терзать же себя теперь попусту. Ночная прохлада овевала лицо, неплохо загоревшее за день. У соседа слева горело окно. Кто-то шуршал в траве. Было хорошо, и даже слабость в ногах от усталости, накопившейся за день, ощущалась как некая странная разновидность блаженства. Только немного грустно. Потому что на самом деле сейчас вершилось прощание. Прощание с родиной. Цель – вернуться туда во что бы то ни стало – растворилась. Вот место, где можно прожить жизнь.

Еще пара дней – и Тереза переделала все дела. Даже новые стулья для беседки заказала. Камма ковырялся с водопроводом, отделочник менял полы на первом этаже. Только Винк уже заварил все, что можно, а потом от нечего делать сварил из обрезков какого-то сюрреалистического монстра, которого новая хозяйка водрузила у ворот. Обрезки кончились. Теперь Винк скучал и постоянно курил, Тереза даже задумалась о его здоровье. И предложила:

– А давайте походим по поселку. Поспрашиваем, может, где требуются наши услуги.

Идея была в принципе верной, но практический выход дала небольшой. Половина дачек пустовала: хозяева откладывали отпуск на середину лета. А там, где жители наличествовали, они редко нуждались в сварщике или электрике. Дача – не город, здесь живут короткими наездами. Телевизоры не держат: пси-приемника в поселке нет. Компьютеры многие считают атрибутом работы и не берут с собой на отдых. Утюги и то не у всех: какой нормальный мужик будет на даче носить глаженую одежду? Только записные франты. Винк починил стойку забора соседу с дачи номер 11, Тереза отремонтировала рацию патрульному безопаснику, заехавшему в эту глушь и внезапно оставшемуся без связи, вот и весь улов.

Зато познакомились с соседями. В доме номер 10 жил пожилой дед, бывший заядлый рыбак. Почему бывший? Потому что глаза подводят: наживку на крючок не насадить, поясницу ломит: в лодку не сядешь… Услышав про лодку, Тереза сделала стойку. Да, лодка находилась у деда в сарае. Облезлая, от души поюзанная, но все еще крепкая. Тереза тут же договорилась о продаже. А заодно пригласила деда на ужин: неизвестно, чем он тут питается, раз с глазами и суставами проблемы, как бы с голоду не помер. А он так честно и сказал, что живет здесь постоянно с тех пор, как вышел на пенсию, потому что хочет умереть в красивом месте.

А хмырь из домика номер 7 Терезе не понравился. Жуликоватая физиономия. И домик неухоженный, покосившийся. У деда и то дом в относительном порядке, хотя тому трудно убираться и зрение так себе.

Тереза выспросила у деда Калле, нет ли в поселке охотников. А есть, ответил он. В четвертом дворе живет семейный мужик, любитель пострелять птичек. Даже лодку брал в том году, чтоб на озере поохотиться. Ну, теперь будет у нее брать.

И она отправилась во двор номер 4.

Дорога была недалекой, но густые заросли вдоль просеки и смыкающиеся над головой кроны создавали ощущение, что держишь путь куда-то в другой мир. С обеих сторон колыхалась зелень. Тереза шла посередке между двумя неглубокими колеями, осторожно придерживая длинную капроновую юбку. Будь проклят этот идиотский обычай наряжаться на даче, как на свадьбе! Но если уж идешь знакомиться, то стоит соблюсти статус замужней женщины. До чего я докатилась, сокрушенно подумала Тереза: веду себя по правилам. Вот Рино порадовался бы!

Домик номер 4 был немаленьким, но одноэтажным, из типовых модулей. Во дворе столик под навесом и не то клумбы, не то грядки с цветами. Из дома доносился шум – громкая брань, грохот чего-то ломаемого и жалкий писк. Кажется, я не вовремя, подумала Тереза. Чтобы убедиться в этом, она решила для начала заглянуть в окно, но случайно уронила попавшееся под ногу ведро. Ведро со звоном покатилось с крыльца. Тереза чертыхнулась.

Брань и грохот смолкли, как отрезало. Пока Тереза раздумывала, не смыться ли, дверь распахнулась, и на крыльцо вышел злой хозяин. Высокий и широкий, бритый наголо, с золотой цепью на мощной шее – только бейсбольной биты не хватало. Образ братка на отдыхе довершали серая майка, камуфляжные шорты и шлепанцы. За все пребывание в Тикви Терезе попадался всего один подобный экземпляр, и, конечно, она сразу его узнала.

– Господин Хэнк?

Он тоже узнал ее. Отчего бы не узнать? Не так много женщин в Тикви, и Тереза из них, мягко говоря, не самая незаметная. Он поспешно спрятал за спину руку с содранными костяшками, неловко поклонился:

– Госпожа Ильтен?

– Светлого солнца, – пожелала она традиционно. Ильтен должен прыгать от счастья: вон как она усвоила этикет. – Что-то пару дней назад я вас тут не видела.

– Так сегодня с утра заехали, госпожа Ильтен. – Он прятал от нее руку, и от этого его жесты казались смешными. – Вы проходите, садитесь. – Словно в контраст этому предложению, он загораживал ей вход в дом, кивая на столик во дворе. – Вон туда, пожалуйста. Лика! – заорал он. – Неси пожрать!

– Я сейчас не могу, – пискнули изнутри дома.

– Я те дам «не могу»! Живо!

Если бы кто-то из мужчин Терезы позволил себе так с ней разговаривать, она бы его прибила на месте. Но Лика, само собой, не такова. И в ее защиту ничего не скажешь: как же, встревать в чужие отношения – дурной тон.

– Вижу, я не вовремя, – с извиняющейся улыбкой произнесла Тереза. – Не буду вам мешать.

– Да что вы! – воскликнул Хэнк, всплеснув одной рукой. – Садитесь, а то обижусь.

Он тоже находился в плену этикета: хозяину надлежало проявить все возможное гостеприимство. Вот он и проявлял его, как мог.

– Лика, зохен тебя сожри! Ты что, заснула? Я вас оставлю на минуточку, – предупредительно обратился он к Терезе, – приведу себя в приличный вид.

Он исчез в доме. Тереза посмотрела ему вслед с осуждением. Наверняка перед ее приходом не просто подвернувшуюся под руку мебель ломал, кресла так не пищат. Бил жену, и к гадалке не ходи. При этом встречает гостью как ни в чем не бывало. Право, а что такого? Проклятые тиквийские нравы! Тронуть чужую женщину – ни-ни, а в свою можно хоть гвозди забивать. Если бы приснопамятный маньяк не похищал чужих жен, а мучил собственную, у службы охраны безопасности не было бы к нему никаких претензий. Как это сочетается с декларируемой тиквийским правительством особой ценностью женщин? А проще некуда: женщина тут всегда кому-то принадлежит. Мужу, отцу; если прибыла издалека и еще не выдана замуж – государству. А собственностью, даже ценной, распоряжается хозяин. В полной мере, н-да.

Хэнк вернулся, переодевшись в легкую рубашку. Шорты остались, а шлепанцы сменились на матерчатые кроссовки. И руку он больше не прятал – смыл кровь.

– А вы какими судьбами здесь, госпожа Ильтен? – вежливо осведомился он. – Господин Ильтен же на Т1 работал.
1 2 3 4 5 ... 10 >>
На страницу:
1 из 10