Враг моего врага. «Песец»

– Мне уже ничто не поможет, – шитанн дышал с трудом, слова выходили полуслышными. – Священное безумие отступит, и я умру.

Дьёрдь утерся снегом, ругая себя за слабость. Десантники, небось, неженкой втайне обзывают. Он украдкой глянул на замерших бойцов – никто вроде не кривился. Пересиливая себя, он приблизился к вампиру, бормоча молитву. Боже, как он жив до сих пор?

– А-а, поп, и ты тут, – прошептал Аддарекх.

– Надо сделать носилки, – вымолвил Дьёрдь, оглядываясь с возрастающей беспомощностью: не из чего. – Ну, хоть куртки связать. Вампир, ты не волнуйся. Сейчас мы все сделаем. Отвезем тебя на корабль, фрау Золинген починит. Все будет хорошо.

– Не успеете, – умирающий говорил все медленнее. – Какие-нибудь минуты, и всё. Оставьте меня здесь, незачем Кларе на меня смотреть. А вещи мои и деньги пусть Ассасин забирает. Наследников у меня нет, – из слепого глаза выкатилась слезинка, – а ему пригодится.

Епископ склонился к нему.

– Не хочешь исповедоваться?

Аддарекх исторг тихий смешок.

– Опять ты за свое, поп? Я ж нечистая сила.

– Я в это не верю, – сглотнул Дьёрдь. – Я буду молиться за тебя.

– Не надо! Вы молитесь о покое, а я покоя не хочу. Хочу снова родиться, жить, рожать детей, – слеза поползла по щеке. – Наверстать все, чего не смог… Слишком многого я не смог, поп. Семью не уберег, не отомстил. Кота, и того защитить не сумел.

Бен принес обмякшее тельце Мрланка с подпалинами на белой шерсти. Стоял рядом и машинально гладил кота, словно тот мог что-то чувствовать.

– Зато Вилис живой, – сказал он, чтобы хоть чем-то подбодрить друга в последние минуты. – Стонет.

– Хорошо, – прошептал Аддарекх после долгой паузы. – Ты иди, Бен. И ребят уводи, пусть делом займутся. Дайте мне спокойно умереть, без лишних глаз.

Бен передал Мрланка священнику – ни дать, ни взять, обгоревший меховой коврик с коготками на краях. Сказал Аддарекху:

– Я рад, что встретил тебя в своей жизни.

Помедлил и приказал отряду проверить пещеру. Зачистить и залить огнем. Чтобы ни одна паскуда больше оттуда не вылезла…

– А ты чего не уходишь, поп? – Дьёрдь сидел тихо, подобрав под себя колени и уложив на них неподвижного Мрланка, но Аддарекх ощущал его присутствие. Вампир; кто знает, какие у них еще чувства есть – шестое, седьмое?

– Я с тобой побуду, – сказал он и аккуратно, стараясь не причинять боль, взял умирающего за руку. Волдыри тут же начали лопаться, но шитанн не поморщился: видно, боль для него уже отходила на второй план. – Работа у меня такая: провожать людей в мир иной. Не бойся, я тебе программу не собью. Все будет, как ты хочешь. Возродишься в новом теле, как у вас принято. Просто посижу рядом, чтобы тебе было не так одиноко.

Вампир ничего не ответил. С серого неба посыпался не то мокрый черный снег, не то дождь, перемешанный с пеплом. Дьёрдь обратил свой взор к небесам, не реагируя на снежинки-дождинки, лезущие в глаза, и беззвучно молился, едва шевеля губами. Нет, он не обманул Аддарекха. Он молился за то, чтобы все у него произошло так, как он желает. Бог не заберет его к себе, но, может, посодействует искренним стремлениям его души. Он уже не сомневался, как прежде, есть ли у вампира душа.

Связь на «Райском сиянии» починили, и Мрланк отдал приказ линкору аккуратно идти к Раю и становиться на серьезный ремонт. А перед этим он составил сообщение для координатора. Краткий рапорт обо всем случившемся и ходатайство о награждении Василисы Ткаченко. Пусть хирра Криййхан сколько угодно ворчит, что наемнице заплачено вперед – героизм ни за какие деньги не купишь.

Другое сообщение – личное, для Айцтраны – Мрланк не стал передавать по ква-девайсу. Попросил Зигленка отправить по компьютерной сети из Генхсха. Хватит того, что Айцтрана потратилась на квантовую связь. Она писала об их будущей дочке, толкающейся, что ни день, сильнее, о непутевом сыне, у которого родился-таки внук, о невестке, оказавшейся, вопреки его былым опасениям, вполне милой и вменяемой девушкой, и об очаровательной Хеленне. Как он и предполагал, девочка Айцтране очень понравилась. Жена делилась своим восторгом по поводу того, какая она умненькая и хорошенькая. Ее восхищало, как быстро она научилась говорить на шитанн и – совершенно непостижимо! – хочет научиться читать. Мрланк не удержался, вызвал по радио Гржельчика и зачитал ему в переводе дифирамбы интеллекту его дочери, по мнению отца, безнадежно тупой.

– Не может быть, – не поверил Йозеф. – Чтобы Хеленка сама хотела чему-то научиться? Твоя жена приукрашивает.

– Зачем ей приукрашивать-то? – хмыкнул Мрланк. – Просто лапочка попала в среду, где методики обучения рассчитаны на таких, как она, а не на запредельных гениев. У нее все получается, вот ей и приятно учиться.

– Я сейчас сдохну от счастья, – предупредил Йозеф.

– Не умирай! Есть новость, которая, возможно, тебя огорчит. Хеленна сняла с шеи цепочку.

– Твою мать! – и верно, помирать от счастья расхотелось. – И крестик выбросила?

– Нет, на руку намотала, как браслет.

До Йозефа окончательно дошло, на что намекает Мрланк. Не в крестике дело, а в цепочке. Глупая дочка убрала оберег, и теперь все эти вампиры с полным на то основанием могут пялиться на ее шейку. И не только пялиться…

– Кого она поит кровью, Мрланк? – кого ему следует убить в первую очередь?.. Эх, глупости это все, он не имеет права вмешиваться, раз она сама решила. Но он, наверное, никогда к этому не привыкнет.

– Ну-у… – шитанн попытался уйти от ответа, но понял, что не удастся. – Айцтрану чуть-чуть. Так, чисто символически, ради обозначения близости. Ей много не надо, вокруг нее целая толпа кетреййи крутится. Любят ее, она же их детей учит. Ну, и сыну моему пару раз давала, когда он приезжал. Не волнуйся ты.

– Скажи мне что-нибудь хорошее, – мрачно потребовал Гржельчик.

– Слышь, Йозеф, на тебя не угодишь. Скажу хорошее – опять от счастья помирать надумаешь.

– Говори давай!

– Хеленна тебе привет передает. Желает, чтобы ты себе нашел любимую женщину. Но ты ж нашел уже? Вот и иди, трахни ее, авось полегчает.

Мрланк отключился. Ну, зараза! Хотя совет, честно говоря, не столь уж плох. Может, так и поступить?

Шаттл привез на корабль раненых. Вилис, с виду почти целый, а по реакциям – будто выпотрошенный. Поломавшийся Чен – так неудачно оступился в пещерах, что и каркас брони не спас. И кошачья тушка, безвольно свисающая четырьмя лапками и обугленным хвостом с рук Дьёрдя Галаци.

Дьёрдь хотел похоронить кота вместе с вампиром. Мрланк при жизни был к Аддарекху очень привязан, сопровождал бы его и в смерти. Но Бадма, взявший у него тельце кота, вдруг присвистнул:

– А котейка-то теплый!

– Амиго, глянь быстро! – ребята оторвали фельдшера Гонсалеса от стонущего Вилиса.

– Что я вам, ветеринар? – огрызнулся он, как обычно, но подошел, пощупал белый мохнатый коврик, раздвинул двумя пальцами веко и изучил глаз.

– Вроде, живой. В коме, похоже, – и снова отошел к Вилису.

– Сделай что-нибудь, Амиго, – попросил Бен. – Он ведь наш.

– Что я могу сделать, а? – Гонсалес раздраженно дернул плечом. – Вывести его из комы, прямо здесь? Так он прямо здесь и помрет от болевого шока. К тому же и не сумею. Я знаю, как люди устроены, как их лечить и когда в покое оставить. А про кошек я не знаю ничего! Было дело, лягушек в лаборатории резал, смотрел, что внутри. Но кошек-то не резал, жалко их. Нет, ну честно! Чего вы на меня уставились? Дайте мне Вилисом заняться, хоть его спасу. А кота берите на корабль. Даст Бог – придет в себя. А не даст – на Земле закопаем. Все лучше на родине, чем тут.

– Вампиру, небось, тоже на родине бы лучше лежалось, – протянул Стефан.

– Аддарекх свой выбор сделал, – Бен решительно пресек сомнения. – Ройте яму, – ему было не менее горько, чем остальным, может, даже более, но он бодрился. Не время раскисать, не все враги мертвы. – Вернемся на «Ийон» – спросим Эйззу, как у них поминать принято.

Для того, чтобы завернуть тело Аддарекха, Дьёрдь пожертвовал свой плащ. И забрал кота у Бадмы, взявшегося за лопату. От Мрланка и впрямь шло тепло. На промозглом ветру это было особенно заметно. Он прижал кота к груди, тихо молясь теперь уже за него. Пусть не человек, но тоже тварь Господня.

Вилиса и Чена сгрузили на тележки и покатили в медблок под руководством Гонсалеса. А Дьёрдь протянул Кларе кота.

– Вот. Все, что осталось. Прости, дочь моя… – можно малодушно медлить, но главное произнести необходимо: – Аддарекх не вернется.

– О-ох, – застонала она, покачнувшись, словно от удара. – Только не он! Нет…