Враг моего врага. «Песец»

У Йозефа пересохло в горле.

– Дайте мне их! Я сейчас решу.

Долгая пауза. И голос Иоанна Фердинанда, искаженный чуть ли не до неузнаваемости:

– Адмирал Гржельчик?

– Кто? – гаркнул он в микрофон. – Чья это была идея – подставить «Ийон» под удар?

На том конце связи булькнуло.

– Моя, – виновато произнесло что-то напоминающее голос Принца. – Извините, адмирал, я все объясню…

– Нечего объяснять. Ччайкар, вы меня слышите? Вот он – капитан.

Салима, у которой будто гора с плеч упала вместе с первым звуком, встрепенулась:

– Адмирал Гржельчик, вы с ума сошли! Он еще мальчишка, и всего-то старший лейтенант… Вы не можете!

Йозеф развернулся в кресле:

– Я главнокомандующий, Салима ханум? Я не ослышался?

– Разумеется, адмирал Гржельчик. Но…

– Значит, я могу. Принц, ты слышишь меня? Сегодняшним днем тебе присваивается очередное звание капитан-лейтенанта и вручается орден Героя Земли первой степени. Координатор все подпишет, не беспокойся.

– Гржельчик, что вы себе позволяете?

– Э-э… – замешательство на том конце провода. – А Ассасин, он тоже…

– Тоже получит Героя Земли.

– Гржельчик! Это произвол! Я не подпишу бумаги на Фархада!

Йозеф сощурился.

– Не заслужил? Что, по-вашему, надо еще сделать, чтобы быть достойным награды? Умереть в результате подвига?

Салима возмущенно сверкнула глазами.

– Либо Фархад аль-Саид – Герой Земли и капитан-лейтенант, либо напишу на вас жалобу в ООН, чтобы лишили родительских прав.

Она охнула, не зная, плакать или смеяться, и упала наконец в кресло.

– Гржельчик, вам только в цирке клоуном выступать!

– Мама, ну прости, – Фархаду было неловко. – Не расстраивайся, ладно? Мам, ну не хочешь – не подписывай, шайтан с ним, с этим званием…

Последние слова заглушил сдавленный вопль внезапно прозревшего Иоанна Фердинанда:

– Мама? Мама?!

Только что все было хорошо. Они приняли сигнал от «Максима Каммерера» о том, что трирем больше нет, и праздновали победу. Охранники притащили откуда-то сумевших приземлиться эасцев, и победа обрела новые грани – слегка пугающие, кровавые, но Ортленна была счастлива, и Захар радовался за нее, не забывая заодно и о себе. А потом на базе шшерцев появился капитан Миленич и все испортил. Ортленна принялась хлопотать вокруг раненого героя, и Захар оказался не у дел. Ну что за несправедливость?

Повторять прошлые ошибки и устраивать драку было бы глупо. Тем паче – драку с отважным космолетчиком, посадившим безнадежный корабль и спасшим три десятка жизней. Захара просто не поняли бы – ни свои, ни чужие. Чертов Миленич умудрился снискать симпатии даже у эасцев. И Захар самоустранился. Попрощался с Ортленной и объявил о своем отъезде капитанам – Миленичу, чтоб его скрутило, и Такаши Ясудо, спустившемуся на шаттле потолковать с администрацией Мересань.

– Разумное решение, – капитан «Максима Каммерера» приветствовал возвращение директора на вверенный ему рудник. – И эасцев с собой заберите. Здесь им жизни не будет, вампиры всю кровь высосут.

– Вы хотите оставить их на Мересань? – Захар поднял бровь.

– Не вижу смысла перевозить их в другое место. Если Эас соберется их выкупить и вывезти – все равно, куда транспорт подавать. А пока не собралась, пригодятся вам тут. Поработают на благо принимающей стороны в счет своего содержания, – Такаши изобразил улыбку. – У вас же одни пенсионеры трудятся, пора старикам снижать нагрузку.

– Хорошо, – использовать пленных в качестве рабочей силы Захару было не привыкать, справляться с подобным контингентом он умел, и предложение капитана не вызвало неприятия. – Кто у них главный? Терна?

Миленич отрицательно мотнул головой и, держась за щеку, пробубнил:

– Связиста Неске поставьте.

– Но Терна же вроде капитан?

Такаши Ясудо презрительно усмехнулся, мимика Миленича была менее выразительна из-за ранения.

– Капитан он был на триреме. А теперь – просто неудачник. И трирему свою потерял, и авторитет. Опозорил капитанские нашивки, – Такаши не скрывал осуждения. – Вы, конечно, как хотите, господин Зальцштадтер, вам как директору виднее, только если назначите старшим Терну, никто его слушать не будет.

Эасцы восприняли перспективу ишачить на траинитном разрезе без всякого энтузиазма. Злющий холод, сомнительный комфорт, да еще и работать надо. Работать – участь раба, коренные свободные эасцы до неквалифицированного труда не опускались. Но в этом Захар проблем не видел. Привяжет самого недовольного на ночь голым к подъемнику – и возмущенный пыл сразу поубавится.

– Ну, как? – спросил начальник охраны.

– Вот, – кивнул он на мрачных эасцев, вылезающих из вездехода, дрожа в своих туниках. – Головную боль тебе привез.

– К подземным духам их, – отмахнулся Нгири. – Как Ортленна?

– Хорошо, – ответил Захар и горько вздохнул.

– Раз хорошо, чего рожа такая скорбная? – после драки стороны забили на дипломатию, верх идиотизма – обращаться предупредительно и на «вы» к человеку, которому нос ломал. – Не дала?

– Дала! Черт, – Захар слегка покраснел. Откровенничать об интиме он не любил. С другой стороны, это же Хобонда. Переживет. – У нее там Миленич, – пожаловался он.

– Ну и что? – если он и рассчитывал на сочувствие, то не дождался. – Вот так беда! Неделя, две – и Миленич тю-тю на матушку Землю, вакансии себе присматривать. А вампирка останется.

– Да? – с сомнением произнес Захар.

– Ну ты даешь, – фыркнул Нгири. – Разумеется, да! Ей-то с чего уезжать?

В самом деле, подумал Захар. Миленич уедет, и Такаши тоже уедет. А они с Ортленной тут надолго…

Так вот ты какой, северный олень. Пожимая руку Ччайкару Ихстлу, Йозеф оценивающе разглядывал его. Крепкий жилистый старик в темных, почти не пропускающих свет очках. Очки и белая кожа придавали ему сходство с Мрланком. Маленьким бесплатным приложением за него цеплялась Эйзза, и это тоже отчасти напоминало о Мрланке.