Исчезнувший мир. Спасти дом

– Не будет, ба… – подняла я голову и посмотрела в её настороженные глаза. – Ты оказалась права. Я накликала беду на наш остров. Будет только хуже…

– Остров? – подал голос Дейт.

– Дорогой, отправляйся-ка ты в комнату, – мягко попросила его мама.

– Что? Нет! Ви обещала мне всё рассказать!

– Она любит давать обещания, которые иногда не выполняет. Бегом в комнату!

– Но ма-а-а-ам!

– Не спорь, пожалуйста.

Дейт возмущённо засопел, но всё же зашаркал ногами по полу в направлении нашей комнаты.

– А теперь, давайте-ка, расположимся поудобнее и послушаем историю непослушания и сумасбродства одной нашей родственницы. Налить кому-нибудь чаю?

Я рассказала им всё с самого начала.

Как случайно обнаружила яхту. Как прочитала в дневнике Евы, своей прабабушки, о том, что мир не затонул. Как узнала от бабушки Ли, что смерть отца и других людей в шахте, возможно была не случайна. Как захотела на зло Совету найти другие земли, других людей. Как мы готовились к плаванию, разбирая завал камней в пещеру, где прятали яхту, собирали припасы в дорогу. Как, однажды, почти перестали надеяться найти хоть какой-нибудь островок суши, но случайность показала нам путь. Как мы обнаружили город, своими заброшенными высокими зданиями тянущийся на много километров в разные стороны. И как наткнулись на людей, чей мозг оказался заражён проказой, разрушившей мир больше ста лет назад…

Рассказала, как мы спасались от них и боролись. Как, случайно, разделившись с друзьями, я встретила Ника, который меня спас. Не единожды. Как отыскали вместе с ним и его напарницей остальных. Как навестили его поселение, которое обнесено высокими стенами, спасающими их от голодных, где Совет Правителей под стать нашему, но в жажде спасти свои жизни от вулкана, что разрушит их укрытие через пару лет, они задумали убить всех тех, кто живёт на нашем острове, чтобы присвоить его себе. Как нас хотели убить, но Сонита, пожертвовав собой и оставшись в плену, дала нам шанс на спасение, которым нам удалось воспользоваться, опять же, благодаря Нику и тем немногим, кто остался не равнодушен к нашей участи. Как мы вернулись к яхте, чтобы отправиться на наш остров раньше недругов и готовиться к встрече с угрозой. Но не без потерь. Ирмана, парня семнадцати лет, который хотел стать врачом, укусил его же брат, – заразившийся несколько лет назад, – когда мы попали в ловушку из толпы ходячих мертвецов…

– А Сил… Сил захотел остаться там… И теперь я не знаю увижу ли я его когда-нибудь вновь…

– Вы рассказали нашему Совету? – спросила бабушка Ли. – И что они? Готовы принять помощь ваших друзей? Готовы защищать Остроог?

– Нет. Единственное к чему они готовы – это продолжать врать. Они не верят в наш рассказ, считая, что мы отправились искать большую землю в надежде привести подмогу, чтобы забрать у них власть.

– Не подозревала, что Гливен настолько туп, – зло бросила бабушка.

– Вы… вы сердитесь на меня? – посмотрела я по очереди на маму и бабушку.

– Ещё как, дорогая! – сверкнула глазами мама. – Но мы бесконечно рады, что ты цела и гордимся твоими смелостью и стойкостью.

– Мне так жаль…

– Сейчас это последнее, что ты можешь делать, – строго посмотрела на меня ба. – Ты должна продолжать оставаться сильной и сообразительной. Не жалея себя, не жалея никого и не жалея ни о чём, потому что время не воротишь вспять. Ты должна бороться и спасти наш дом. Пойдём со мной, моя птичка.

Бабушка тяжело поднялась с кресла и направилась к лестнице.

Я вопросительно глянула на маму, на что та пожала плечами, но выразительно повела головой в сторону бабушки, настаивая, чтобы я шла за ней.

Мы поднялись на чердак, где сквозь щели крыши лился свет вступившей во власть неба луны, оставляя за собой посеребрённые дорожки. Здесь мы хранили вещи, утратившие свою надобность, но хранившие память о том или ином событии в нашей жизни. Как, например, мои и Дейта детские рисунки. Деревянные игрушки, выстроганные заботливыми руками папы… Тут же и его вещи…

В носу вновь неприятно засвербело, и я посмотрела на бабушку, чтобы отвлечь себя от печальных воспоминаний.

Она, как раз, достала из глубины разных упаковок тряпичный сверток, ткань которого сильно исхудала и была вся в пыли, и положила его на деревянный стол.

– Вот. С этой вещью связанно много моих печальных воспоминаний… – вздохнула ба, и трясущимися пальцами развернула ткань, демонстрируя моему взгляду деревянный лук. – Но сейчас он, как нельзя, кстати. – Она отвела взгляд от меня и нежно провела по дереву подушечками пальцев, продолжая говорить, словно сама с собой: – Его сделала твоя прабабушка. Начинаю догадываться, что жизнь без угрозы, без борьбы, была не для неё. Не пересчитать, сколько ссор нам пришлось пережить из-за её желания научить меня защищаться. Но я не понимала смысла тренировок, не понимала зачем мне учиться защите, когда защищаться не от кого. Я сопротивлялась, как могла, а она всё настаивала и настаивала… Но, наверное, в какой-то момент всё же поняла, или смирилась, что мы в безопасности. Так я думаю теперь, когда знаю о её прошлом чуть больше. Спасибо тебе за это, Виолетта. За возможность через столько лет понять свою мать…

– Бабушка… – только и смогла выдохнуть я.

– Ничего, птичка, ничего, – ласково улыбнулась она и, смахнув слёзы с глаз, коснулась ладонью моей щеки: – Теперь он твой. Пусть отвага и бесстрашие Евы всегда будут с тобой. Она вложила в него частичку себя – свои переживания, сомнения, страх. Чтобы защитить от этих чувств тех, кого она любит.

Я прерывисто вздохнула и крепко обняла бабушку:

– Спасибо. Я сберегу память о ней. Я буду очень стараться быть такой же сильной, как она.

– И я знаю, что у тебя получиться, моя птичка. Знаю.

Лук я прихватила с собой в комнату, в которую вернулась после того, как мы с мамой и бабушкой ещё недолго пообсуждали дальнейшие действия. Сердце согревало невероятное чувство гордости и благодарности от того, что моя семья всецело меня поддерживала и верила в мои силы. Без сомнений, они беспокоились и переживали, но верили. Верили в меня. В нас. Что в свою очередь, наполняло верой и мою душу.

Дейт дремал в полу-сидячем положении, что вызвало у меня улыбку умиления. Видимо, хотел дождаться, когда я приду, чтобы потребовать исполнения обещания.

Я села на кровать и аккуратно уложила его голову себе на колени, следом принявшись нежно перебирать черные пряди его волос. Как же он изменился за эти несколько недель. Вытянулся. Скулы стали острей. Волосы – длинней… Наверняка, не давал никому себя стричь, ожидая моего возвращения. А, ведь, я могла не вернуться. Какой же я была эгоисткой…

– Ви… Ви, это ты? – сонно пробормотал брат и зашевелился, просыпаясь. – Ви! – резко выпрямился он и во все глаза уставился на меня.

– Да, это я. Тебе не сниться, – улыбнулась я.

Он мгновенно расслабился, а глаза загорелись азартом:

– Ты же не обманывала? Ты же расскажешь мне всё?

– Похоже, придётся. Но для галочки – я бы предпочла этого не делать.

– Как удачно для меня, что тебе всё же придётся, – хитро улыбнулся брат. – Начинай.

Я тихо рассмеялась и, закинув ноги на кровать, легла поудобней, после протянув руку Дейту:

– Иди сюда, клопик. Я, кажется, так же обещала долго-долго тебя обнимать.

Дейт закатил глаза, но рядом улёгся. Я прижала его спину к своей груди, поцеловав брата в макушку, и, после минутного молчания, тихо заговорила:

– Мир не затонул. Там за океаном есть другие земли… Намного больше нашего Остроога. Бесконечные леса. Глубокие озёра. И огромные города, о которых мы читали на уроках истории…

– И… и ты всё это видела? Своими глазами? – ахнул Дейт.

– Видела… И не только это. Дейт, мир погубил не океан. Его погубила эпидемия. Страшная. Она… она превращает обычных людей в опасных хищников, в которых не остаётся ничего от прежнего человека. Этим существом всецело завладевает жажда голода. Она движет им и делает тело бессмертным до тех пор, пока не умрёт мозг.

– Ви… Ты не шутишь?

– Если бы… если бы… Понимаешь, я поступила очень плохо, отправившись за океан. Ведь, кроме мертвых я встретила и живых людей, которые борются за своё существование. И некоторые из них действуют жестокими способами, в попытке выжить. Нашему острову грозит опасность, Дейт… Его хотят отобрать, уничтожив нас.

– Но… – развернулся он ко мне и взволновано заглянул в мои глаза: – Совет? Разве они нас не защитят?

– Совет не поверил нам.