Призрак из прошлого (Моя темная половина). Часть 3

– Тебе надо лечь, – негромко сказала она, – и дыши как сейчас, когда снова начнутся схватки.

– Схватки? – голос Рут сорвался, а лицо побелело еще больше.

– Да, роды уже начались, – старуха встала, и поспешила к двери, на ходу бормоча что-то вроде молитвы.

Подойдя к двери, старуха постучала в нее сжатым кулаком, и через минуту дверь открылась, в камеру заглянул стражник.

– Чего тебе? – рявкнул он, и старуха указала на девушку, которая стонала от новой вспышки боли, корчась на лежанке.

– Позовите начальника стражи! – сказала она, – я знаю, он здесь! Девушка рожает.

– Только этого не хватало! – стражник бросил взгляд на еврейку, – эй, ты что, не могла выбрать для этого другое время и место? Вот же угораздило…

– Зовите же его скорее! – требовательно повторила старуха, и стражник посмотрел на подошедшего к нему приятеля.

– Что тут случилось? – спросил второй.

– Ведьма рожает…, – тюремщик почесал затылок, – черт ее дернул, не зря же она знается с нечистой силой… Что делать будем? Милорд Ульрих еще здесь?

– Собирается уехать, он уже закончил с ведьмой, – второй стражник приподнялся на цыпочки и заглянул в камеру, – позвать его, что ли…?

– Зови! – кивнул первый стражник, – милорд будет в восторге…!

Когда дверь за стражниками закрылась, Долли поспешила к девушке, и присела рядом с ней. Она положила руку на живот Рут, а второй рукой провела по ее лбу. Глаза старухи были полуприкрыты, а тонкие губы тихо шевелились.

– Долли, мне больно…, – стонала Рут, ее голова с намокшими от пота волосами, металась по коленям старухи, – что будет с моим ребенком…? Я на коленях буду умолять палача не бросать его в огонь живым, если мне посчастливиться увидеть его…

– Ничего не бойся, милая, – глухо пробормотала старуха, – начальник стражи имеет большую власть, и в этой власти спасти твое несчастное дитя…

– У него нет сердца, и мои страдания не трогают его! – простонала Рут, – я ведь просто еврейка, ему нет дела до моего ребенка…. Что ты делаешь, Долли…?

Старуха, не отвечая, медленно раскачивалась взад-вперед, прикрыв глаза, и Рут расслышала ее бормотание, смысла которого не могла понять.

– Услышь мой голос…, – шептала старуха, которая сейчас выглядела как самая настоящая ведьма, – яви мне свой образ, маленькая принцесса, я хочу увидеть тебя…

– Долли…? – Рут привстала, но тут же рухнула на подстилку, и ее живот снова зажало в тиски боли.

Дверь снова распахнулась, и в камеру вошел мужчина в синем плаще и шлеме с белым пером. Рут сразу узнала его, и застонала еще громче. Старая Долли, словно очнувшись, мотнула седой головой с жидкими прядями волос, и встала. По виду начальника стражи было понятно, что он сейчас очень зол.

– Кто разрешил тебе рожать, сатанинское отродье?! – заорал он на Рут, и та испуганно всхлипнула, – думаешь, судья пожалеет тебя? Как бы не так, твой ребенок сгорит вместе с тобой, или ты не знаешь законов? Семя ведьмы не останется в живых!

– Милорд, подойдите сюда! – умоляющим голосом проговорила старуха, – прошу вас, подойдите ко мне…

Старческая рука протянулась вперед, и Джейсон, невольно вздрогнув, сделал пару шагов. Старуха тут же цепко ухватил его за руку, и ее голубые глаза вперились в серые глаза мужчины, который недовольно нахмурился, и попытался вырвать руку, но Долли крепко держала его.

– Что ты…. – начал, было, он, но старуха перебила его, голова ее мелко затряслась.

– Милорд, сейчас на свет появиться маленький, беспомощный ребенок, который никому не причинил, и не причинит зла! – забормотала она, и ее рука начала гладить по ладони Джейсона, – он не должен умереть, не здесь, и не в пламени костра! Сможете ли вы убить младенца, после того, что увидите…?

Джейсон, которого от прикосновения старухи обдало холодом, хотел что-то ответить, но не смог. Его взор внезапно застлало туманом, а потом он отчетливо увидел странную картину. Ему почудилось, что он держит на руках ребенка, маленькую девочку, с ласковыми, серыми, в золотистую крапинку, глазами, и бронзовыми кудряшками. На какой-то миг ему показалось, что он видит перед собой свою маленькую копию. Девочка что-то лепетала на не понятном никому детском языке, и трогала его лицо пухлыми, в «ниточках», ручками, между ее коралловых пухлых губок поблескивали два трогательных зубика, как капельки жемчуга. На секунду Джейсон замер, а потом резко выдернул руку из пальцев старухи и отступил назад. На лбу его проступили капли пота.

– Чертова старуха, что ты сейчас сделала? – запинаясь, спросил он, и Долли сложила руки в умоляющем жесте.

– Милорд, жизнь этого ребенка в вашей власти, только вы можете спасти его, – забормотала она, – я молю не о себе, и даже не об этой девушке…

– Милорд…, – Рут едва разогнулась после очередной схватки, которые уже стали повторяться все чаще, – заклинаю вас всем, что вам дорого, спасите мое дитя, не дайте ему погибнуть, вы ведь можете!

– Вы обе спятили! – Джейсон отступил назад, – даже если бы я пожалел этого ребенка, закон я не отменю, отродье ведьмы должно сгореть вместе с ней, судья Грир скрепил королевской печатью этот указ!

– А если ребенок родиться мертвым? – тихо пробормотала Долли, и Джейсон, да и еврейка, в ужасе посмотрели на нее.

– Ты собираешься убить ребенка сама? – насмешливым голосом спросил Джейсон, но Долли только покачала головой.

– Вы скажете, что Рут родила мертвого ребенка, – сказала она, – я знаю, что сделать, чтобы ребенок после родов не заплакал, любая повитуха умеет надавить на нужное место на темечке и ребенок тут же уснет. Останется только вынести его в корзине, и он будет спасен!

Рут снова закричала, и Джейсон отступил в сторону, его брови недовольно насупились.

– Чего ты вопишь? – поморщившись, спросил он, – если так будешь орать, вся тюрьма не заснет до утра! Я вообще не разрешал тебе начинать рожать!

– Ребенок не будет ждать, пока вы отдадите ему приказ родиться…, – Долли погладила девушку по голове, и она прикусила от боли губу, – милорд, мы смиренно ждем вашего решения, но у нас все меньше времени…

Джейсон нахмурился, и по его лицу было видно, что его раздирают противоречия. С одной стороны ему было плевать на ребенка еврейки, если бы его сейчас не позвали, он бы даже не вспомнил о нем. А с другой перед глазами все еще стояло милое детское личико, и улыбка ребенка, которая буквально запала ему в душу. Джейсон, как начальник стражи, знал все законы и указы судьи, и все, что касалось казни, выполнял безукоризненно, но именно сейчас он впервые почувствовал смятение. От смерти ребенка еврейки легче ему не станет, в этом старуха права, кроме того, Джейсон чувствовал, что именно в этот раз он не сможет спокойно видеть, как умрет младенец. Даже если его пожалеет Энрике и не бросит в пламя костра живым, вопреки своим принципам, все равно Джейсон чувствовал, что в этот раз его загрызут муки совести.

– Ты примешь роды, старуха? – спросил он и Долли кивнула.

– Да, ваша милость…. Что вы решили? – робко спросила она.

– Скажи, что тебе принести, я прикажу стражникам, а сам подожду, ведь труп нужно будет унести отсюда?

– Благослови вас Господь, милорд…, – прошептала старуха, – он не оставит вас своей милостью, и наградит щедрым даром, о котором вы и мечтать не могли… А мне нужна лишь горячая вода и чистая ткань.

– Сейчас все принесут, только скажи этой…, чтобы она поторопилась, я не буду ждать до утра! – Джейсон еще раз бросил взгляд на еврейку и быстро вышел.

Рут схватила Долли за руку, и прижалась к ней губами, в ее глазах блестели слезы облегчения, хотя она и не понимала, почему грозный начальник стражи согласился ей помочь, причем, согласился очень быстро. Пока девушка отдыхала после схватки, и готовилась снова принять боль, Долли собрала в кучу всю солому, которую нашла, и устроила из нее постель, накрыв солому своим рваным плащом, в который она куталась.

– Долли…, – срывающимся шепотом пробормотала девушка, тяжело дыша и едва шевеля бескровными губами, – я буду молиться за тебя, ты спасла моего малыша… Я даже и помыслить не могла, что этот человек согласиться….

– А я была в этом уверена, – Долли мягко улыбнулась, и провела рукой по волосам девушки, мокрым на висках, – он бы не смог отказать в моей просьбе. А тебе нужно собраться с силами, постарайся не разговаривать.

Приступы боли сковывали все тело девушки все чаще и чаще, и она уже не сдерживала стонов. Когда в камеру вошел тюремщик в сопровождении лорда Джейсона, который принес два ведра с водой, и старую, но чистую, простыню, Рут уже едва могла дышать от боли. Боль сковала ее тело, словно железные тиски, и девушка громко кричала, а ее тело напрягалось, словно натянутая струна. Поставив ведра, стражник поспешно выскочил. Тоже самое хотел сделать и Джейсон, но, на короткое мгновение, задержался.

– Милорд! – окликнула его Долли и Джейсон, который уже пошел к двери, обернулся.

– Чего тебе? – хмуро спросил он, – занимайся делом, и учти, долго ждать я не намерен, пускай рожает побыстрее!

– Скажите девушке, которая приехала к вам, что голубая звезда несет смерть! – проговорила старуха, – если она увидит голубую звезду, пускай бежит от нее, и не оглядывается!

– Снова твой бред? – Джейсон тяжело вздохнул, – не надоело тебе еще? А как же ты? Как ни странно, приезда Аманды ты дождалась. Но тебя сожгут через три дня, а замуж девушка выходить не собирается!