Последние дни

Что вот мы гибнем —

Ну и кого спасать?

Ты тушишь, тушишь.

Сам себя переживешь.

Все тише, тише

По лобовому дождь.

Прополка

На запах цветущей вишни

Слетаются осы и пчелы.

Гомон жужжащих мыслей

Сливается в гул тяжелый.

Здесь вид пасторального рая,

Который и был запрошен.

Но я головой мотаю,

Как мутная болью лошадь.

На каждый цветущий ирис -

Приходится острый лабрис.

И лезвие за «влюбились»,

Второе же за «ослабли».

И оба кромсают гомон,

Жужжащий из нежных вишен.

Я здесь – по чужим законам.

Я здесь – выпираю лишней.

Так страшно, что вот, заметит

И срежет, как одуванчик.

Который – сорняк по сути

И здесь ничего не значит.

Память

Утрата за утратой,

Скорбь становится квадратной.

Затерянной коробкой самописца.

Но тело помнит

Собственные корни.

Тогда знобит. И перепуганно не спится.

Прабабкин страх

Дрожит в твоих руках,

Присохший на цепочке ДНК.

Утрата за утратой

Возвращаешься обратно.

До самого начала завитка.