Наказаны любовью

– Ага, представляешь.

– Прямо сюрприз, только вот я не знаю радоваться этому или огорчаться.

– Я сама не знаю. Мама мне о доме только в такси сказала, когда высаживала в центре и уехала так быстро, чтобы я ничего не успела у нее спросить. Не спроста все это, Даниэль. Не спроста.

Даниэль лишь покачал головой. Его взгляд стал серьезным.

Роберто стоял у входа. Его вид был немного растерян. Виктория уже должна была прийти, но его дочь могла опоздать, вернее задержаться. Она так всегда говорила, вызывая этими словами улыбку на его лице. Заходить одному не хотелось. Почему сегодня он так чувствовал свое одиночество? Его стены, воздвигнутые им самим дали маленькую трещину. Почему сегодня? Из-за парка? Его ноги там больше не будет. И вообще сегодня день с самого утра не заладился. Когда его обняли сзади, закрыли глаза. Сердце Роба остановилось на мгновение. Он схватил руки и убрал их со своих глаз.

– Папа, ты меня заждался? – Виктория. А это была она, – почему ты стоишь на улице?

– Виктория? – Роберто смотрел на дочь, но казалось он не видел ее, как будто его взгляд проходил сквозь нее. В его голосе слышалось удивление и маленькая нотка какой-то надежды. Надежды? Но на что? Странно. Отец никогда не был романтиком. Прагматизм. Железная логика.

– Папа, с тобой все в порядке? – Виктория хотела прикоснуться к его щеке, но Роберто перехватил ее руку. Он тупо уставился на дочь. Его рука была холодна как лед.

– Виктория, – он сильно сжал ее руку. – Никогда, слышишь, никогда больше так не делай, – он повернулся и открыл дверь, приглашая дочь войти.

Уже проходя мимо отца, девушка мельком взглянула в его глаза. Увидев тоску в глубине его глаз, которая мгновенно скрылась за серой, стальной поволокой его глаз. В полной тишине они сели за столик. Виктории пришлось самой делать заказ. Она прекрасно знала предпочтения своего отца.

– Папа, ты себя хорошо чувствуешь? – Виктория хотела взять его руку, но Роберто ее убрал. Он сейчас не хотел никаких к себе прикосновений. Казалось любая, даже малейшая деталь сможет разрушить его оборону. Он этого боялся, не зная – что потом будет.

– Да. Просто много дел.

– Ты хотел со мной поговорить.

Роберто посмотрел на дочь. Она уже взрослая девушка. Красивая, интересная.

– Да, в очередной раз, хочу тебя попросить – держать голову на плечах. Я обратил внимание на твой интерес к Даниэлю. Он у нас будет работать, и мне не хотелось бы, чтобы ты попалась в расставленные сети.

– Папа, опять ты за свое, – Виктория расстроилась. – Ну сколько можно. Я думала, что ты хочешь провести со мной время. Пообедать. А ты? – она с упреком смотрела на отца.

– Любви нет, ее просто не существует, – Роберто пропустил мимо ушей слова дочери. – Я не раз тебе это говорил. И буду повторять снова. Есть просто увлечение. Соблазн. Не более.

Виктории хотелось крикнуть ему в лицо, да и секс тоже есть, но не могла себе этого позволить. Отец вел своеобразный образ жизни, но винить его, она не могла. Была еще мама, которая не смогла удержать отца дома, которая стала пить, которая забросила и мужа, и дочь. Но и мать она винить тоже не могла, потому что какая женщина выдержит такое поведение мужа. Благо бабушка была рядом.

– Я понимаю, почему ты это говоришь. Но вы с мамой – это не показатель.

– Очень хороший пример того, что любви нет. И поддаваться на это саморазрушительное чувство не рекомендую. Я тебе говорю это не только как отец, но и как человек, имеющий за плечами опыт прожитых лет.

– Ах, папа, извини, – Виктория встала, – есть мне не особо хочется, а беседы у нас с тобой не получается, – она всегда хваталась за любую возможность побыть с отцом, но сегодня, не хотелось слушать снова одни и те же нравоучения. – Я пойду. Извини.

Роберто не стал ее задерживать. Смотрел в след дочери. Она не хочет слушать. А раньше такого не было. Значит надо постарается побыстрее отправить Даниэля на проект, а Викторию завалить делами фирмы. Не даст он им общаться. Вот Карлос для нее подходящая партия. И бизнес объединят, и не наломают дров, они друг друга знают давно. Карлос увереннее держится рядом с Викторией. Они привыкли друг к другу. Хороший у них союз получится. Общаться могут, понимают друг друга. Значит и жизнь вдвоем удастся.

Сабрина и Даниэль вышли на улицу. Они решили пройтись немного, да и не очень далеко было до гостиницы, где остановился Даниэль. Виктория издалека увидела Даниэля с молодой девушкой. То, как он на нее смотрел, та нежность, любовь и забота, болью отозвалась в ее сердце. Ну да, ну виделись они пару раз. Он очень интересный молодой человек, привлекательный. Было в нем еще что-то такое едва знакомое, едва уловимое. Может быть просто это ее заинтересованность им. День сегодня и так не складывался, разговор с отцом не удался. Карлос еще занят. Он обещал подъехать к ней. Сначала Виктория хотела свернуть и не подходить к ним, но зачем гадать, лучше сейчас все выяснить. Даже если это его девушка, то почему бы ей с ней не познакомиться.

– Даниэль, – Виктория окрикнула его, подойдя по ближе.

Даниэль повернулся. Улыбнулся, так искренне, с такой радостью, что Виктории захотелось плакать. Ну почему в их семье все настолько сдержанны и холодны. Каждый живет сам по себе.

– Виктория, – Даниэль, не выпуская руку Сабрины, поцеловал Викторию в щеку, – Как я рад тебя видеть.

Виктория робко улыбнулась.

– Привет, – поздоровалась первая с незнакомой девушкой.

– Привет, – весело отозвалась та.

Ну почему ей так неприятно, что эта девушка находится так близко с Даниэлем. И видно, что они давно знакомы и очень близки. Странно. А ведь он совсем недавно приехал в город.

– Виктория, познакомься с моей сестрой. Это Сабрина. Они сегодня приехали вместе с мамой.

Так это сестра, Виктория почувствовала огромное облегчение. Они и сама еще не понимала своей реакции на этого молодого человека.

– Мы сегодня приехали. И мне очень нравится этот город. Он просто восхитил меня, – с такой радостью говорила Сабрина.

– Да, город мне тоже нравится, – Виктория уже немного расслабилась. – Вы гуляете?

– Нет, – Даниэль по-братски обнял сестру, – идем в гостиницу забирать мои вещи и поедем домой, где нас ждет мама.

– Это так приятно, когда ждут, – тихо, почти себе проговорила Виктория. – У вас есть дом?

– Да, я просто ничего не говорил родителям, поэтому и остановился в гостинице. А сейчас, когда, уже все решилось, я им сообщил, и мама сегодня открыла дом, отправив нас за вещами. Как всегда, оберегая и создавая уют. Мы придем на все готовое.

Даниэль решил не говорить Виктории, что для него самого это явилось полной неожиданностью.

– Может вас подвезти? – Предложила Виктория. Ей так не хотелось идти домой. Может пока она будет занята с Даниэлем и Сабриной, Карлос освободится.

Даниэль с Сабриной переглянулись.

– А это не затруднит тебя?

– Нет, мне будет очень приятно. Может и познакомлюсь заодно с вашей мамой, – Виктория посмотрела на Сабрину, – Даниэль мне столько о вас рассказывал.

– Ну что ж тогда пойдемте, – Даниэль посмотрел на часы. – Мы уже немного опаздываем. Мама будет волноваться.

Он взял под руки девушек, и они, о чем-то переговариваясь и смеясь, направились к гостинице за вещами.

Херардо опирался на трость, старость подобралась уже совсем близко, делая этого когда-то сильного человека дряхлым старцем. Алехандро смотрел на отца. Видел, как трудно тому даются шаги, но он не вышел ему на встречу, чтобы помочь. Не открыл дверь, не придержал ее. Что сегодня отец сможет ему сказать? Что еще такого он ему не говорил? Уже столько лет он не переступал порог своего дома, так зачем же пришел сюда сегодня? Порой он видел Херардо в офисе, когда тот заходил к Николасу, своему пасынку, а своего сына – не замечал. Алехандро отошел от окна. Сел в кресло. Раньше он всегда встречал отца стоя. Через некоторое время дверь кабинета открылась. Херардо вошел. Он посмотрел на портрет своей жены. Алехандро его так и не снял.

– Я хочу забрать портрет, – Херардо сел в кресло. – Он принадлежит мне и Николасу.

– Если хочешь наслаждаться присутствием этой женщины на стене, то тебе придется переехать в этот дом.

– За что ты так цепляешься, Алехандро? Ты ее всегда ненавидел, ненавидел так, что готов был на все.

– Я и сейчас готов на все, но не позволю ей торжествовать. Пусть она смотрит на меня. Пусть видит, что ей не удалось занять место в этом доме, ни ей, ни ее сыночку, которого ты так обожаешь, что ради него оставил свой родной дом и своего сына.

– Дом там, где ты можешь дышать, – Херардо хотел потереть грудь. Сердце болело, но делать этого при сыне не хотел.