Новогоднее кафе

– С работы никто не пишет, не звонит, самой, что ли, позвонить и узнать, как дела? А смысл? – со страдальческим видом пробормотала Вера. – Что со мною будет дальше?

На следующее утро погода была такая же мерзопакостная, как и накануне. Вера и в этот раз осталась дома. Так и просидела день, два, а там уже наступил декабрь. Наконец солнышко засияло и озарило мир, так отчаянно нуждавшийся в этом. Вера встала достаточно рано и, увидев первые лучи солнца, пробивавшиеся сквозь макушки деревьев, не заставляя себя, искренне улыбнулась. Она поймала себя на мысли, что при виде небесного светила снова захотелось жить, творить, радоваться. Погода в это день действительно благоволила. Больше не было мочи сидеть дома. Все, что можно было сделать, было сделано. Останься она хоть на секунду дольше в квартире, то разложит себя и свои проблемы на атомы. Мысли уведут не в ту степь. Они могут обмануть. Ей не хотелось расковыривать рану, ей хотелось вылечить ее. Значит, пора идти. Искать лекарство. В кафе. Оно не давало ей покоя.

Нога, хоть и ныла и покалывала при ходьбе, все же подживала, и стало легче передвигаться. Натянув на себя синий свитер и темные джинсы, накинув сверху зимнее пальто, захватив с собой шапку и, конечно же, на этот раз перчатки, Вера выдвинулась на улицу и затрусила в сторону кафе. Со стороны ее походка выглядела комично. Зато удобно. Вере удалось найти способ ставить травмированную ногу на землю таким образом, чтобы было и не больно, и не опасно.

Дойдя до переулка, Вера посмотрела в сторону знакомой улицы, которая, по идее, могла сократить ее путь на этот раз наверняка. Она знала ее досконально, каждый сантиметр. Но эта улица давно была под запретом для нее. К тому же снова экспериментировать с маршрутом не особо хотелось. Вера сжала кулаки и, не останавливаясь ни на секунду, повторяла как заклинание: «Пусть оно будет открыто в такую рань. Только бы оно было открыто». Она шла в каком-то трансовом состоянии, ноги ее сами вели, а многочисленные следы на выпавшем ночью снегу указывали нужное направление. «Неужели все ринулись в это кафе?» – с удивлением подумала Вера. Не может быть такого. С другой стороны, наверное, это ранние пташки, которые хотят вкусно позавтракать перед трудным и долгим рабочим днем. Кому-кому, а ей-то не знать такой распорядок дня. «Судя по всему, кафе и правда мега популярно. – усмехнулась Вера своему предположению. – Вот приду, а там уже и мест-то не будет, а вдруг тот парень хамоватый передо мной зайдет и последний свободный столик займет, а может, и вовсе кафе будет закрыто и придется возвращаться. Охохох, ты ж пастух своих мыслей, вот и собери этих баранов в кучку. Скачут хаотично, никакой дисциплины, – пожурила себя Вера. – Не накручивай себя. Хорошо. Приду и увижу. Была не была».

В таком темпе Вера добралась до кафе довольно быстро. В нем все так же было много народу, но не как в прошлый раз. Предсказуемо, что места возле окна были заняты. Зато столик возле стены с гирляндами между кухней и камином был вполне себе ничего, туда она и села, ко всему прочему там был лучше обзор. Вера принялась подмечать происходившее вокруг, рассматривать посетителей. От нее не ускользала ни одна мелочь. Первое, что обнаружила Вера, – контингент пришедших. Народ был деловым, занятым. Бизнесмены и бизнесвумен. Фрилансеры и просто изнеможденные и невыспавшиеся работники среднестатистических компаний. А ведь Вера угадала. Ухмыльнувшись своей проницательности, она продолжила созерцать и собирать по мельчайшим деталям пазл, который в итоге трансформировался в пеструю мозаику, хаотично, но так органично распадающуюся на мелкие осколки по всему кафе.

Вот сидела парочка за одним столиком, но по разные стороны баррикад – мужчина и женщина. Они постоянно пикировались, подкалывали друг друга, но никогда не переходили красные линии. Нажимали на газ, не забывая, где тормоз. Мужчина был мягче, женщина поядовитее. Пока они обменивались колкостями, им удалось решить несколько рабочих задач. И довольно продуктивно. «Они созданы друг для друга», – Вера чуть наклонила голову влево. Ее лицо расслабилось, и глаза перестали щуриться. Сеточка морщинок бесследно исчезла с ее прекрасного лица.

Жесты этих двоих, манера речи, взгляды – все говорило о том, что им предстоит долгий путь к осознанию того, что их отношения могут перерасти в нечто большее уже совсем скоро. Но не испугаются ли они, не устроят ли саботаж самим себе, вот тот вопрос, который не давал покоя Вере какое-то время. Затем она переключилась на небольшую компанию справа от нее, сидящую ближе к окну. Они так рьяно продумывали следующий шаг по совершению «сделки века», как они ее назвали, что не всегда замечали, как выдавали все секреты своей фирмы, все ходы и манипуляции, которыми мог бы воспользоваться их конкурент, если бы был где-нибудь поблизости. В эту мозаику добавился негаданный фрагмент – уборщица. Та решила воспользоваться азартом этой компашки и незаметно смыть тряпкой грязь с пола, стекающую с их ботинок. Чистота в помещении – залог успеха. Очевидно, это было ее мотивом, про себя усмехнулась беззлобно Вера. Вот те работенка.

Были и те, кто держался особняком. Одни постоянно кому-то названивали, узнавали последние данные, чтобы впоследствии вбить их в таблицу Excel – надо же, кто-то их до сих пор использует. Другие же молча сидели за своими ноутбуками и занимались насущными делами за чашечкой ароматного кофе, попутно поедая свеженький пряник в форме елочных игрушек. Запах стоял обворожительный – имбирь вперемешку с мускатным орехом и корицей. А вот и еще фрагмент головоломки – повар. Он все выглядывал в зал через окошко, чтобы удостовериться в том, что всем нравились его произведения искусства. «Уж больно сильно он переживал за реакцию, – подметила для себя Вера. – Прям как маленький ребенок, нуждающийся в одобрении родителей… Да я ж такая же».

Через четверть часа Вера почувствовала журчание в животе. Вяло облокотившись руками на стол, она приподнялась и направилась за горячим шоколадом и небольшим блюдцем с кислой малиной, которая особенно подчеркивала будоражащий вкус напитка. Вера поймала себя на мысли, что ей уже не было так одиноко. Находившиеся там люди были незнакомцами, но тот кипиш, который они создавали вокруг себя, был таким привычным, что Вера поняла – она жутко соскучилась по работе. Необязательно своей. А именно по той атмосфере суетливости, что помогала забыться и одновременно чувствовать, что делаешь что-то нужное, что-то ценное.

Откуда ни возьмись послышался гул машин, как на эстакаде в час пик. Вот только нигде не было видно проезжавших автомобилей, да, было припарковано несколько недалеко от кафе, но чтобы целый поток… Шум улицы становился все громче, а бибиканье машин все агрессивнее. Скрежет от тормозов нарастал. Визг сирены скорой помощи и вовсе пронесся будто в метре от нее. Это уже было что-то из ряда вон выходящее. Вера нахмурилась. Появилось заметное напряжение во всем теле. Не сходит ли она потихоньку с ума? В эту секунду с грохотом слонопотама вошел охранник с двумя огромными коробками, которые он сбросил с себя как штангист сбрасывает тяжеленный снаряд на пол. Шум исчез.

– Осторожно. Там внутри все хрупкое, – послышалось в том же углу, в котором Вера расположилась, придя в кафе в первый раз. – Вряд ли кто-то захочет иметь дело с чем-то разбитым.

– Или с кем-то, – тихо встряла Вера, надеясь, что на таком расстоянии ее не услышат… и осеклась. Это было сказано неожиданно громче, чем хотелось бы. Мужчина, сидящий в углу, оглянулся. Это был он, тот самый с первого ее посещения. Бабочки в ее животе запорхали с новой силой. Вера тут же перевела взгляд в пол, потирая пальцами рук сжатые губы, и, немного ссутулившись, начала отбивать ритм ногой, чтобы успокоить нервы. Ох уж это смущение. И зачем она только решила прокомментировать. Ладно, ляпнула, и забыли. Однако возникло непреодолимое желание провалиться сквозь землю.

– Поставь коробки по обе стороны елки, так любой желающий сможет поучаствовать в декорировании этого замечательного места. Доброжелательность – наше все.

– А вдруг кто украдет игрушечку или ненароком… – охранник на секунду прервал свою речь, его лицо помрачнело, и он с ужасом произнес: – Или даже и того хуже… специально разобьет?

– Чудной ты. Только что чуть не расхреначил все.

– Ну я ж не специально. Ноша тяжелая, между прочим. Так все-таки – вдруг кто позарится?

– Может, и так. Потенциальные риски потерь даже близко не перекрывают возможности приобретения.

– Завернул, – охранник скривил губы в ухмылке, почесал затылок и все никак не унимался. – Ну ладно – украдут, а вот разобьют вдребезги, намусорят, не уберут за собой, а мы не заметим и поранимся. Больно поранимся. Кому от этого пользы?

– Предположим. Но никто не говорит, что не надо быть осмотрительным. То, что разбилось, можно либо починить, либо заменить на что-то более стоящее, что-то лучшее. Появляется место для чего-то нового. Ненужное всегда можно заменить на нужное. А вот улыбки, счастье, радость от того, что позволяешь кому-то поучаствовать в таком важном жизненном процессе, как декорирование самого сердца нашего кафе, ничем не заменить, а нарядить елку – это ж вообще святое. Все это пробуждает доверие у людей. Им хочется возвращаться к нам. Кажется, ничего особенного – ты всего лишь позволил им стать частью праздника. Но все же… Однако это не означает, что мы теперь не должны радоваться жизни, празднику и тем, кто искренне хочет войти в нашу так называемою обитель. Не так ли? – с лукавой улыбкой обратился он к внимательно слушавшей их Вере, которая правой ладонью подпирала подбородок, а локтем одноименной руки упиралась в стол. Та автоматически направила взгляд на него, затем опустила голову и тут же снова посмотрела на незнакомца, поняв, что обращаются к ней.

– Наверное, – немного замешкавшись, ответила она, пожимая плечами. После чего она притворилась, что занимается чем-то ну очень важным, только бы к ней не обращались опять. Смотря на экран своего телефона и постукивая указательным пальцем по губам, она периодически поднимала брови для создания нужного эффекта. Мужчина не понял или не захотел понять намека и продолжил вовлекать Веру в разговор:

– Как вам наши украшения, игрушки?

– Скромненько, – нехотя заметила Вера, отрываясь от телефона.

– Справедливо. Но мы только начали. Обещаю, что со временем станет лучше. Намного. А вы заметили наш потолок?

– Потолок? – переспросила Вера. – Нет. А надо?

– Без раздумий. Это наша гордость.

Вера задрала голову и ахнула. Потолок был украшен композицией из светящихся звезд и снежинок, свисавших чуть ниже. Креплений не было видно, поэтому создавалась объемная картинка, наполненная воздушностью и сказочностью. Снежинки будто парили в воздухе, а звезды периодически мерцали, как бы подмигивая и приветствуя тех, кто решится посмотреть вверх. Сам потолок был высокий, бездонный, темно-синего цвета, что создавало иллюзию ночного неба.

Это привело Веру в замешательство.

– Фантастика. Как в волшебном мире сказок.

– Красота. Согласен. А как наш камень преткновения? – не унимался он.

– В смысле? – не сразу сообразила Вера.

– Елка. Это краеугольный камень Нового года, но здесь это камень преткновения. Все время спотыкаешься о него. Хочется, чтобы эта красавица была безупречной. Но всегда найдется тот, кому что-то в ней да не понравится. Надо найти правильный стиль.

Вера устало вздохнула.

– Вы действительно хотите знать мое мнение?

– Всенепременно.

Вера оглядела елку и отрапортовала:

– Сама елка прекрасна, добротная, я бы даже сказала: практически идеальная, но чего-то ей все-таки не хватает.

– Я же говорил. Чего же?

Вера впервые пристально взглянула в глаза мужчине и застыла на мгновенье, пытаясь понять, что же он от нее хочет, чего пристал. Может, понравилась, или ему скучно, а может, его задел ее первоначальный комментарий, ведь она влезла туда, куда не просили. Нет. Все не то. Так что же? Ее тянуло к этому незнакомцу. Она продолжила всматриваться в него. Мужчина как мужчина – не красавец и не урод. С неизменной легкой щетиной. Вроде средних лет или чуть старше, сложно сказать при таком освещении. Его глаза блестели от огней гирлянд, и не было возможности понять, какого они цвета, однако с уверенностью можно было сказать, что в них смешались доброта, любопытство, мудрость и щепотка лукавства. При появлении на его лице легкой улыбки возле его глаз материализовались милые гусиные лапки. В нем чувствовался стержень. В нем был провокационный задор. В нем маячили сочувствие и внимательность. Прекрасное сочетание, подумала Вера, не сдержалась и зачем-то улыбнулась ему. Пришлось себя мысленно одернуть: «Дура, не влюбись!» Загадочный, харизматичный, явно не боявшийся проявить инициативу. Он излучал теплоту. Вере было сложно бороться с нарастающим чувством душевной приязни к нему. По ходу, это было обоюдно.

– Так чего же не хватает? – по-прежнему не сводя с нее глаз, с хитрым прищуром переспросил он.

– Даже не знаю. Наверное, внимания к деталям. Игрушки слишком систематично расположены на ветках. Нет чувства уюта. Понимания того, как сделать ее более привлекательной для окружающих.

– Вы можете поучаствовать, – мужчина немного наклонил голову вбок, указывая таким образом в сторону елки. – Исправить можно все.

– Я не знаю как.

– Попробуйте. Рискните. Я вам подскажу, если что. Я рядом. У нас сегодня стартует первая акция.

– До этого разве не было? – брови охранника сделались домиками.

– Та была пробная.

– А-а-а.

– Прошу, – мужчина со щетиной перевел взгляд на новую знакомую и указал на елку.

Вера было приподнялась с кресла, но тут же вернулась на место.

– В другой раз. Тем более вокруг елки уже образовалась группа желающих.

– Значит, в другой раз, – наконец мужчина со щетиной оставил ее в покое на какое-то время и продолжил что-то обсуждать с охранником, стоявшим слева от него. Музыка стала громче. О чем говорили эти двое, было не разобрать. Да и все равно. Вера пожурила себя за чрезмерную открытость. Непонятно, что это за человек. Она опять напридумывает себе небылицы, поверит в мечту. А потом что? Долго и больно будет с ней расставаться. «Рискни, говоришь?..» – затосковала Вера. Ни о каких попытках речи и не шло, ведь там и вправду образовалась небольшая кучка людей, одетых в костюмы и жадно рассматривающих шарики из первой коробки. Охраннику нравились увлеченность и вовлеченность этих людей, но на его лице прослеживались определенные опасения – не уроните, не разбейте.