– Я был достаточно известной фигурой в кругах диссидентов. Переправлял даже свои статьи на «Голос Свободы», под псевдонимом, конечно…
– Закрой окно, – закричал вдруг Дима на иврите соседу, сидевшему напротив.
– Ты что, не понимаешь, кондиционер работает, воздух охлаждает!
– Мою жену укачивает, ей душно, – сказал сосед.
– Душно! Вы элементарной физики не знаете! Кондиционер не справляется с объемом воздуха, если открыты окна! Уроды, они даже не знают, что напротив них сидит почти знаменитый физик!
– Вы физик? – вежливо поинтересовался Саша.
– И еще какой! Подавал огромные надежды в институте! Пока не выгнали за инакомыслие!
А к вам еще не приходили,
Еще не взламывали дверь?
Как в страшной сказке или были
Где человек страшней, чем зверь?[6 - Стихи: А. Андреевского.]
– Самиздат! Автор не известен, мне, по крайней мере, – продолжал Дима. – В той стране тоталитарного режима все должны были маршировать строем и прославлять партию! А я демократ, демократ до мозга костей. Мне чуждо любое насилие. Им не понравилось это, и они выгнали меня, никто не посмел заступиться! Хорошо хоть, что не сгноили в Магадане, как твоих несчастных родителей!
– Мои родители, к счастью живы и здоровы, – перебил его испуганный Саша. – И они тоже планируют перебраться в Израиль.
– А вот это правильно, – одобрил демократ. – Вот увидишь, как легко им будет дышаться здесь. В стране истинной демократии. Постепенно они забудут свои страхи, перестанут по ночам прислушиваться к шагам за дверью… Нет, я не могу больше терпеть, когда вопреки всем законам физики при работающем кондиционере открывают окна!
Дима подошел к окну и с силой захлопнул его.
Пассажир вскочил и снова открыл окно.
Дима тут же «дал ему в глаз». Водитель резко затормозил. От удара и торможения упрямый пассажир не удержал равновесие и стал падать в проход. Он наверняка разбил бы себе голову, но Саша вовремя схватил его.
– Вы в порядке? Успокойтесь! Все закончилось ….
– Ошибаешься, дружок, для тебя все только начинается, – зловеще прошептал на ухо Саши полицейский, к несчастью ехавший в этом же автобусе, и ловко застегнул наручники на его руках. Второй полицейский уже тащил к выходу упирающегося демократа.
Дальнейшие события Саша помнил плохо. Вот сидят они в полицейском участке. Дают показания. Допрашивает его полицейский на русском языке, а записывает показания на иврите. За фанерной перегородкой допрашивают демократа. Вдруг из-за перегородки высовывается полицейский и громко спрашивает:
–Парни, кто знает, как на иврите будет слово «падла»?
Со всех сторон высказываются различные версии. Полицейский вежливо благодарит за помощь в переводе и записывает в протокол наиболее понравившийся вариант.
* * *
Дима вышел из заключения через несколько дней. Он соорудил шалаш на берегу Кинерета, прямо у въезда в Тверию. Шалаш украсил плакатами: «Жертва полицейского произвола», «Жертва израильского насилия» и стал ждать репортеров. Но на его шалаш обратил внимание только местный бедуин, имеющий доходный бизнес по другую сторону дороги.
Весь день бедуин сидел на циновках в своей бедуинской палатки и злобно покрикивал на детей и жену. Босоногие чумазые ребятишки резвились в грязи около палатки, а замученная тяжким трудом жена варила на углях крепкий кофе и чай из степных трав. Этими напитками она угощала мужа и многочисленных иностранных гостей.
Туристические автобусы часто останавливались около палатки. Экскурсоводы считали своим долгом показать гостям страны дикость первобытного строя. Туристы ужасались, охали, пили чай и кофе, фотографировались и оставляли хозяину щедрые «чаевые».
Вечером, когда темнело, и туристы уже ужинали в своих отелях, бедуин вставал с циновки, снимал маскировочный чехол со своего джипа, садился в него и заводил мотор. Радостные ребятишки заскакивали на заднее сидение, а жена чинно садилась впереди рядом с мужем. После трудового дня они возвращались в свою благоустроенную виллу, где принимали ванну, ужинали, смотрели телевизор и засыпали в удобных кроватях, чтобы хорошо отдохнуть перед новым рабочим днем.
Увидев палатку Димы, бедуин занервничал. Он опасался, что демократ перетянет на себя внимание интуристов и денежные потоки изменят направление. Но Дима проводил дни и ночи в гордом одиночестве. Интуристы, пресытившиеся в своих странах борцами за справедливость, по-прежнему сворачивали к палатке бедуина и оказывали ему посильную финансовую помощь.
Со временем бедуин даже проникся к Диме сочувствием, как к бизнесмену-неудачнику. Он угощал его кофе и подкармливал лепешками.
А Дима так и не дождался внимания прессы и властей. Его посетил только один человек, которого звали Игаль, и ему я хочу посвятить следующую главу.
Игаль
– Ленка, быстро собирайся, хватит реветь! – Верочка вихрем ворвалась в домик Лены. – Я познакомилась с таким человеком! Мой земляк! Наш, питерский! Его зовут Игаль. Он совсем недавно в стране, но уже столько успел! Первый преуспевающий бизнесмен из вновь прибывших. Первый в Тверии, разумеется. Сам преуспел и другим помогает! Он вытащит Сашу из тюрьмы. Вот увидишь, уже сегодня твой муж будет ночевать дома. Скорее поехали в его офис. Я записалась на прием. Через час он ждет нас!
Офис Игаля, расположенный в самом центре Тверии, сразу произвел на женщин приятное впечатление. Со вкусом обставленная приемная, красивый дизайн без выпендрежа и кича. Светло, просторно и как-то по-домашнему уютно. «По-домашнему, – подумала Лена. – Какое милое выражение. Как часто я произносила эти слова раньше и совершенно забыла их за месяцы репатриации». Ей сразу стало легко и спокойно. Она опустилась в удобное кресло и испытала чувство благодарности, как бездомная собака, вдруг нашедшая нового хозяина и положившая свое усталое, измученное постоянным страхом тело на подстилку в его доме.
Верочка пригляделась к секретарше. Это была не смазливая молодая девчонка, каких обычно берут на работу преуспевающие мужчины, а интеллигентная, приятная женщина средних лет.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась секретарша, – меня зовут Хана. Игаль сейчас занят, но обязательно примет вас в ближайшее время. А я пока угощу вас чаем. Хороший чай с жасмином. – И Хана поставила на изящный столик заранее приготовленный поднос с заварным чайником, сахарницей и двумя чашечками. Перехватив восхищенные взгляды женщин, за которыми давно уже никто так не ухаживал, пояснила:
– Удивляетесь, что в офисе репатрианта хорошая дорогая мебель, а не та, которую в народе прозвали «сохнутовской», купленная по скидке от Сохнута? А это принцип Игаля: ничего временного, дешевого. Мы приехали сюда навсегда и должны чувствовать себя как в своем любимом доме. Мелочи так много значат для хорошего настроения! Вот, к примеру, эти чашки из тонкого фарфора – это вам не бумажные стаканчики. Я наливаю в них чай и вспоминаю сервиз своей бабушки. И сразу так тепло на сердце, так хорошо! И вообще я так благодарна Игалю, – продолжалаХана. – Я педагог, преподавала немецкий. Всю жизнь проработала в ВУЗе. А в Израиле немецкий, оказывается, никому не нужен. Путь у меня был один – в поломойки! Я и не надеялась на большее, когда пришла к Игалю убрать офис после ремонта. А он пригляделся ко мне и предложил должность секретаря! Работы, честно скажу вам, не много. Игаль сам ведет всю свою документацию, а зарплата у меня хорошая. Я даже о такой и не мечтала. Ах, Игаль, Игаль, золотой ты мой человек! Впрочем, вы сейчас и сами в этом убедитесь. Я не знаю вашу проблему, но с уверенностью скажу, что он обязательно поможет!
Игаль не разочаровал женщин. Первое впечатление было очень приятное: ухоженный, со вкусом одетый мужчина, и этот, давно забытый запах дорогого мужского одеколона вместе с ароматом только что сваренного кофе.
Не разочаровал Игаль и дальше.
– Садитесь, будьте как дома, – ласково пригласил он посетительниц к своему рабочему столу. – И, пожалуйста, улыбнитесь, ведь Израиль, как зеркало: с каким выражение лица ты в него посмотришь, то к тебе и вернется. Внимательно слушаю вас. Я уделю вам столько времени, сколько потребуется.
Пока Лена подробно рассказывала о злоключениях мужа, Вера рассмотрела обстановку кабинета. На полках стояли серьезные книги по экономике и юридическому праву. Все на иврите. Стопка аккуратных папок с делами посетителей. Телефон, факс. В рамочках фотографии двух чудесных ребятишек и милые детские рисунки с надписью «любимому папе». А в центре – фотография всей семьи на фоне шикарного дома: Игаль приобнял красивую женщину (как показалось Верочке, ждущую третьего ребенка). Младшего сына отец посадил себе на плечи, а старшего нежно держал за руку. Вера пригляделась к женщине на фотографии: ну везет же некоторым! Кому-то в мужья судьба посылает вот такого Игаля, а кому-то – Женьку! А у кого-то муж вообще в тюрьме! Верочка даже поежилась и посмотрела на Лену. Та уже заканчивала свой рассказ:
– Муж, наверное, страдает в тюрьме, – жаловалась Игалю Лена.– Но самое страшное, что в его биографии теперь будет эта запись из полиции! И его никогда не возьмут на хорошую работу! Помочь нам может только чудо! – зарыдала Лена.
– Ну что вы, успокойтесь! – Игаль нежно, но скромно, погладил Лену по руке. – Как говорят у нас в Израиле, кто не верит в чудеса, тот не реалист! Уже сегодня вечером ваш супруг будет дома, и никаких записей в полиции. – Пообещал Игаль и не обманул.
Саша, действительно, вечером вернулся домой. А уже на следующее утро к ним приехал и сам «избавитель» проведать бывшего узника и морально поддержать семью.
Несмотря на ранний час, Лена накрыла стол и пригласила Верочку и Женьку. Уже после второго тоста Игаль понял, что заветная Женькина мечта – купить новенький микроавтобус и открыть свой бизнес по развозке людей, а Верочкина мечта – жить в собственной квартире!
После третьего тоста у Игаля был готов реальный план, как это осуществить. Извинившись, что он, возможно, лезет не в свое дело, Игаль предложил Жене взять ссуду в банке, на которую он может купить квартиру.
– Ты, конечно, волшебник! – Воскликнул Женька. – Мне Верочка все уши прожужжала, что надо верить в чудеса. И все равно я сомневаюсь, что ты сможешь из меня сделать эфиопа!
– Чудак! Зачем мне из тебя делать эфиопа? – удивился Игаль.
– А затем, – ответил Женька, – что только эфиопскому еврею дают стопроцентную ссуду на приобретение квартиры! А я еврей, приехавший из Ленинграда, и обязан добавлять собственные деньги на приобретение квартиры. А у меня их нет!
– А ты хорошо знаешь свои права? Ты читал сборник юридических законов о недвижимости? Условия получения ссуд? Правила работы с банками? – Спросил Игаль.
– А разве эти книги переведены на русский? – удивилась Верочка.