Мелинда

– Кажется, да, – тихо ответила девочка.– Но где же люди?

– В этом городе есть обычай – провожать закат, когда все жители собираются в одном месте, чтобы это увидеть и помолчать.

– Какой красивый обычай, – восхитилась девочка.– Наверное, это очень красиво и радостно – молчать на закате…

И тут, откуда ни возьмись, на них свалился мохнатый и кричащий клубок чего- то определенно живого, скорее явно не в себе присутствующего существа, которое, приземлившись, продолжало безустанно кататься в разные стороны, словно куст перекатиполе и, неразборчиво то бормоча, то визжа, совершенно закружило и заморочило наших путешественников.

Мелинда и Люк безмолвно переглянулись. Причем девочка успела заметить, что она даже не испугалась.

Сумасшедшее существо резко остановилось. И перед ними возникла рыжая белка совершенно необычного вида. Ее шерсть была явно длиннее, чем у ее сородичей по виду, кое-где виднелись клоки бурой коричневой шерсти, а местами и совсем зияли пролысины. Глаза ее косили в разные стороны, передние зубы сильно выпирали вперед.

– Какая странная белка, не такая, как все знакомые мне ранее белки. Но это хорошо, я смогу не перепутать ее с другими живущими в этом городе белками, – сказала себе мысленно девочка.

– Я – Белка этого города, – начало наконец- то говорить, а не бормотать животное, – я несу бред и всякую несусветицу, всевозможную несуразицу и пустословицу. И я отведу вас туда, куда совсем не положено, не принято и не видано.

И Белка опять закружилась, забормотала и понеслась, словно маленький несущийся куст сухостоя в плену у бесконечного порыва ветра.

Друзья тихонько побрели за этим сумасшедшим существом.

– Скажи, Люк, в этом городе все такие странные? – спросила девочка.

– Странность – это всего лишь сторона кажущейся индивидуальности, так что она не менее или более странная, чем снег, идущий в полдень теплой июльской ночи.

И Люк громко захохотал, подпрыгнув и прокрутившись юлой в очередной раз. Это, как всегда, повеселило девочку и заставило оставить свои серьезные размышления о странности.

– Но я совсем не хотела сказать, что мне не нравится эта странно- милейшая Белка, я просто хотела сказать, что люблю все необычное, изрядавонвыходящее и никуда не вписывающееся, – и она хмыкнула и зашагала еще веселее за своими новыми друзьями.

– О, боже! Мы совсем не успеваем! – воскликнула или даже взвигнула Белка, вцепившись при этом своими длинными когтями в свою и так уже полысевшую местами шевелюру и, вырвав клок бурой шерсти, беспокойно залепетала:

– Нас ждут ровно в полдень ночью со среды на пятницу! О Боже! – опять взвигнула она и понеслась.

Люк и Мелинда, на секунду переняв ничем неоправданное беспокойство Белки, слегка ускорили шаг и, к удивлению девочки, опять увидели теперь уже справа от них знакомую им Таксу, только красного цвета, которая при взгляде на нее так быстро и удивительно растянулась, что стала похожа на огромную вот- вот лопающуюся от натяжения пружину. Она тут же быстро уцепилась своими короткими лапами за ветки высокого дуба.

В этот момент девочка заметила, что какая- то невидимая сила незаметным образом резко сократила их путь, и они в один миг очутились у входа в доселе невиданных для Мелинды размеров и красоты дворец.

Посмотрев на Люка и, сложив руки в ладоши, девочка восхитилась:

– Он сказочный! Он даже лучше, чем я мечтала!

Это был огромный в три этажа дом с большими и маленькими витражными окнами разных форм и цветов. Ставни окон сильно отличались друг от друга. По бокам дома нелепо торчали две совершенно негармонирующие между собой башни, а на крыше виднелась кованая фигурка какой-то лягушки в короне вместо привычной фигурки петуха. Дом весь был обвит удивительным кустарником, который очень напоминал Мелинде розы, так горячо любимые и взращиваемые ее мамочкой в их домашнем саду. Одним словом, дом выглядел совершенно нелепо, но невероятно красиво, по замечанию восхищенной его видом девочки.

– Но почему же он Дворец, если это просто большой и красивый дом? – только подумала девочка, как ее взгляд увидел совсем крохотную табличку с вычурно выбитыми золотыми буквами на ней, которая собственно теперь уже утвердила звание этого удивительного строения.

– Дво-рец, – прочитала Мелинда вслух и весело заметила, – ну вот теперь и сомнения нет, что это Дворец!

– Сомненье – страх, а страх-преграда,

Гони его и мысли вглубь,

Нужна для этого отвага,

И ты пройдешь свой нужный путь..-

пропел, затягивая в разные стороны Люк, подпрыгивая и кружась при этом.

И они отважно шагнули в с усилием открытую Люком громадную дубовую и явно требующую смазки петель старинную дверь. Дверь громко и торжественно проскрипела, словно говорила, – «вот, хоть я и стара, но я величественна и все еще так важна и нужна этому дому.»

Мелинда умилилась этой необычной мысли о двери, представшей живым существом в ее детском воображении, но ее тут же увлекло созерцание вновь открывающегося нового маленького мира этого дома.

Невозможно описать восторг девочки в тот момент, когда она перешагнула порог. Люк тихонько побрел за ней, тоже ощущая охвативший ее чувства.

Взгляду Мелинды открылся великолепный круглой формы холл с красивым песочного цвета мраморным полом. По бокам холла размещались красивые лестницы, ведущие на верхние этажи дома, стены изумрудного цвета были украшены красивыми витыми канделябрами со свечами, а потолок с округлым сводом, украшенный изображениями всевозможных цветов, по центру украшала огромных размеров явно золоченая люстра с такими же канделябрами.

Мелинда, полностью поглощенная созерцанием красоты, долго еще могла рассматривать это сказочное место, если бы ее не отвлек отдаленный шепот явно нескольких присутствующих в этом доме существ.

Компаньоны

– Это она…

– Она… Которая знает тайну…

– Ах, это она…

Услышав поочередное бормотание, Мелинда поспешила войти в комнату, следующую за холлом сквозь белые инкрустированные золотом двери, из которой, как ей казалось, были слышны эти удивительные голоса.

Компания, собравшаяся за расположенным по центру комнаты огромным круглым столом, заставила Мелинду удивиться.

Лежавшая по центру стола Кошка и обвивавшая своим хвостом приспособление в виде юлы, быстро подскочила, вытянулась, прошла к краю стола и, прыгнув на один из стульев, которые походили на мебель из королевского дворца, быстро уселась, вычурно возложив нога на ногу и, одновременно поправляя очки в черной оправе, словно профессор на лекции в университете, уставилась на девочку. Всем своим видом Кошка давала понять о явно весомом положении ее особы.

– Можешь обращаться ко мне Матильда. Я могу быть очень полезной тебе и дать нужный совет в нужную минуту, – произнесла Кошка медленным и странно действующим на девочку тоном, что она почувствовала себя так, словно была на представлении гипнотизера и мага в цирке, куда иногда по выходным папа водил их с братишкой.

Справа от Кошки расположился смешной и чрезвычайно пухленького вида мальчик совершенно непонятного возраста и почему- то сидящий вверх ногами.

Какой смешной перевертыш, – подумала Девочка и тут же услышала звонким голоском:

– Я —Перевертыш! И все, что я вижу и делаю – все вверх ногами и задом наперед.

Едва только девочка успела рассмотреть этого необычного паренька, как ее внимание сразу же увлекла впечатляющая дама лет тридцати- сорока с красивым лицом, очень длинными темными и вьющимися волосами, украшенными с одной стороны цветком, а с другой ярким пером явно диковинной птицы и облаченная в ярко- изумрудное с красными кружевами платье, которое хоть и выглядело достаточно пестро, по мнению девочки, но чрезвычайно украшало эту удивительную женщину.

Дама необычайно легкой поступью вскочила со стула и, неожиданно закружившись в вальсе, растягивающим тоном заговорила:

– Я очень рада нашему знакомству, девочка. Можешь называть меня Люсиндой. Я все время танцую, даже когда грустно, и мне это никогда не надоедает. Мы очень тебя ждали, – и она расхохоталась и ускорилась в своем необычайно завораживающем вальсе, при этом подмигнув Мелинде.

– Кх-кх- услышала девочка и, подняв взгляд, увидела уже немолодого здоровяка.

– Разрешите представиться, меня зовут Рокки – Пекарь. Я могу слепить любую ватрушку, какую вам только заблагорассудится, – и он расплылся в широкой улыбке.– Мы так вас ждали, вся надежда только на вас, – с умиляющее-важным и вопрошающим видом добавил здоровяк.

Мелинда заметила, что Рокки обладал несвойственной для его возраста внешностью. Его особенно добрые глаза обрамляли густые рыжие брови, на румяных щеках виднелись ямочки, но больше всего девочку поразили его огромные и совершенно рыжие усы, торчащие в разные стороны, и явно часто и тщательно подстригаемые их владельцем, и растягивающиеся во время его добрейше-умиляющей ухмылки, которая довольно часто появлялась на его лице. Это еще больше подчеркивало добродушность и простоту Рокки.