Мелинда

– Ну что же, вполне подходящая и очень даже веселая компания, – заметила мысленно девочка и переглянулась с Люком.

– Но что за Тайну я должна разгадать? – размыщляла она.

– Это самая главная Тайна, – словно продолжила мысль девочки Матильда, медленно прохаживаясь по холлу.

– Знаешь ли, мир, из которого ты пришла, очень отличается от нашего. Здесь мы не знаем лжи, обмана и предательства- всего, что порождает злость, боль и ненависть, мы просто не умеем этого делать, мы умеем только любить и радоваться.

Но с недавних пор в нашем городе поселились боль, тоска и страх – все, что может лишить волшебства наш город. И вернуть все мы сможем, только разгадав эту Тайну. Надежда только на тебя, милая. Ты и есть та, которая ее разгадает.

И девочка тут же заметила в каждой паре глаз этой веселой компании бесконечную надежду и веру, которая будто окрылила ее. Она почувствовала какую- то новую невероятную силу внутри.

– Но почему именно я? – спросила девочка, одновременно недоумевая и радуясь в душе от внезапно появившегося в ее жизни приключения.

– У тебя доброе сердце, открытая душа и отважное сердце. Ты никогда не отчаиваешься, что очень важно, – ответила Матильда таким спокойно- равнодушным тоном, что можно было подумать, будто она описывает какой- то неодушевленный предмет, а не качества характера совсем еще маленькой девочки.

Это конечно могло обидеть кого угодно, но только не Мелинду. Она обладала еще и великолепной способностью чувствовать других. Только она могла увидеть под этим равнодушным тоном казалось бы высокомерной Кошки невероятную любовь и расположенность к ней.

– Ааааа… – хотела было задать один из многочисленных и мгновенно возникших в ее маленькой головке вопросов в связи с неожиданно сложившейся ситуацией в ее жизни девочка.

Но Матильда резко прервала ее.

– Пожалуй, на сегодня достаточно, уже довольно поздно и довольно рано еще. Встретимся завтра и продолжим беседу. Люк проведет тебя на ночлег, – завершила кошка, резко запрыгнув на стол и, свернувшись клубком и мгновенно закрыв глаза, невероятно быстро уснула, давая всем своим видом и громким посапыванием понять, что разговор на сегодня закончен.

При этом Люсинда, закружившись в своем завораживающем вальсе и тихонько подпевая, незаметно удалилась из комнаты. Рокки, медленно переваливаясь с ноги на ногу и пошатываясь всем своим огромным существом в разные стороны, тоже направился к выходу, мило улыбнувшись Мелинде на прощанье. А пухленький Перевертыш, подскочив со стула, помчался восвояси совершенно противоположным стандартному способу передвижения обычных существ образом – голова и тело его смотрели на гостей, а ноги шагали в обратную сторону. При этом он так ловко и быстро это проделывал, что совершенно не вызвало у Мелинды никакого сомнения, что это не правильно и не должно быть.

– А ведь и вправду, кто сказал, как нужно ходить, -заметила про себя девочка, попробовав тоже сделать несколько шагов назад, при этом случайно наступив на Люка и, услышав его возмущенный возглас, поняла, что совершенно не следует безумно следовать чьему-то примеру. Уж лучше поступать разумно.

– Если кому—то что-то дано и что-то получается, то пусть именно ОН это и делает, – мыслила она, – хотя она конечно же могла возможно научиться этому до определенной степени, изрядно потрудившись и потратив на это уйму времени, но явно вряд ли извлекла бы для себя какую то весомую пользу. Лучше уж потратить это время на совершенно другие не менее забавные и нужные вещи в ее жизни.

– Нам нужно идти. Уже довольно поздно, – прервал Люк бесконечный поток мыслей в голове Мелинды и потянул ее за подол.

Девочка весело и послушно зашагала за Сверчком.

Они покинули Дворец, который показался в темноте Мелинде уже не таким веселым, как ранее. Но она знала, что это всего лишь унылый отпечаток ночи, и при солнечном свете он будет таким же сказочным и красивым, а может быть даже и лучше.

Какое- то время они брели по городу, и Мелинда слышала торжественное цоканье каблуков Люка о вымощенную камнем дорогу и тихое дребезжание мерцающих при лунном свете пряжек его башмаков. В голове ее, словно пчелы в улее, роилось бесконечное количество вопросов, мыслей и умозаключений. Но девочка чувствовала себя слишком уставшей, чтобы даже думать об этом, да и что- то подсказывало ей о том, что завтра она все узнает. Поэтому она отбросила всякие мысли и стала рассматривать вновь открывшееся для нее место.

Даже в темноте Мелинда смогла рассмотреть красоту этого города. Все дома были не похожи друг на друга, с круглыми, треугольными и прямоугольными крышами, с большими и маленькими ставнями, которые не закрывались на ночь и словно впускали в жизнь каждого из обитателей этого Волшебного города.

Незаметно для себя Люк и Мелинда оказались у небольшого домика с вывеской над входной дверью, занимающей чуть ли не треть фасада всего строения. dывеска громко гласила о предназначении этого дома:

«Отель для нежданно-долгожданных гостей.»

Друзья незамедлительно вошли в дом и сразу же почувствовали быстро нахлынувшую на них усталость и необходимость отдыха.

В холле Отеля их ожидал еще один необычный обитатель этого города.

На явно видавшем виды, но добротном деревянном кресле – качалке, тихо поскрипывающем и постоянно трещащем, словно вот- вот развалится, неугомонно раскачиваясь и не обращая совершенно ни малейшего внимания на вошедших посетителей, восседала Мыша совершенно необычного вида. На голове ее был надет ночной колпак, а на гостей она взглянула сквозь маленькое пенсне, которое криво расположилось на ее носу.

Очень быстро и умело перебирая тостыми деревянными спицами, Мыша усердно была занята вязанием невероятно и необьяснимо длинного шарфа, который тянулся к противоположному концу полуосвещенной комнаты. В углу девочка увидела целую свору маленьких мышей, которые так же ловко и быстро распускали этот шарф с противоположного конца, что совершенно не поддавалось никаким стандартам человеческого мышления.

Мыша тут же подняла взгляд на гостей и, продолжая быстро перебирать спицами, произнесла:

– Ах, ну наконец-то долгожданные гости. Вы должно быть очень устали с дороги, – и не дождавшись какого-либо ответа, продолжила – ваша комната вверх по лестнице слева, и вы, как я полагаю, хотите чаю. Но мне нужно вязать, так что будьте добры приготовить чай сами. В противном случае, я не довяжу этот шарф НИКОГДА! – и она, мило улыбнувшись, снова опустила взгляд на свое необычайно важное для нее и, похоже, бесконечное занятие.

Едва Люк и Мелинда удалились из холла, не имея ни малейшего желания анализировать мышиное гостеприимство, девочка тут же спросила :

– Люк, зачем вязать шарф, если его все равно распускают? Это так бессмысленно! Ведь она не довяжет его никогда!

– Знаешь ли, девочка, иногда само занятие, а особенно усердие и настойчивость намного важнее того, что выйдет в итоге.

И они живее зашагали по ступенькам вверх, предвкушая свой долгожданный отдых.

В мгновение они оказались в небольшой, но по-домашнему уютной комнате, которая своим убранством еще раз подчеркивала необычность этого Отеля да и всего с недавних пор происходящего с друзьями.

На расположенных по бокам комнаты кроватях возвышались громоздкие, но явно мягкие перины, у стены расположился солидных размеров деревянный шифоньер с резьбой и золочеными ручками, а у камина стояло совершенно не вписывающееся в этот милый домашний интерьер огромное кресло, обитое темно-рубинового цвета бархатом и напоминающее скорее королевский трон, нежели средство для отдыха в этом маленьком отеле.

Друзья одновременно обрадовались долгожданной возможности наконец-то отдохнуть и выпить чаю, который к их большому удивлению был уже кем-то заботливо заварен и подан в старинных фарфоровых чашках на маленьком столике у окна, обрамленного в французском стиле занавесями.

Выпив чаю в тихом молчании, они быстро отправились ко сну, не имея даже малейшей возможности и сил думать и анализировать все, что с ними произошло за этот невероятно насыщенный событиями в их жизни день.

Тихий и теплый солнечный луч, пробивающийся сквозь ажурные французские розы оконной занавеси, заставил друзей проснуться. Легкий ветерок, врываясь сквозь открытые створки приоткрытого полукруглого окна и обдавая их прохладным потоком воздуха, окончательно прогнал остатки сладкого ночного сна с лиц друзей.

– Доброе утро, – потянувшись, веселым голосом, обратился Люк к девочке.

И она, мило улыбнувшись и потянувшись в ответ, так же весело поприветствовалась с ним.

Быстро соскочив со своих кроватей, они тут же заметили на уже знакомом им и угощавшем их ранее столике, такой же благоухающий и заполняющий своим приятным ароматом всю комнату, чай, с пышными и аппетитными ватрушками, очень напоминавшими девочке именно те, которые она когда-то увидела на обложке случайно оставленной на заднем сидении машины их угрюмым водителем Споуком большой и явно старинной книги рецептов всевозможной выпечки.

Вкусно и с аппетитом позавтракав, друзья одновременно почувствовали, что им надо бы поторопиться. Незамедлительно покинув так дружелюбно и заботливо встречавший их отель, они вновь отправились в волшебный Дворец, где их давно уже ждали.

Тайна

И они не ошиблись, когда, войдя в холл этого удивительного и одновременно загадочного Дворца, увидели вновь собравшуюся и явно с нетерпением ожидающую их необычную компанию.

– Мы рады снова увидеть вас! Вы как раз во время! – торжественно поприветствовала друзей Матильда, попивая чай из точно такой же фарфоровой чашки, как в отеле, с такими же пышными и румяными ватрушками.

Все участники этой милейше-веселой компании тут же направили свои взгляды на вошедших друзей.

– Как я полагаю, ты сгораешь от нетерпения узнать, девочка, почему ты должна спасти наш город, разгадав загадочную тайну?

– Да, сильно сгораю, – радостно ответила Мелинда, не успев что- либо больше сказать, как Матильда продолжила:

– Когда-то наш город был поистине волшебным, счастливые обитатели которого не знали тоски, печали, горя и нужды. Всегда все у нас было в изобилии, мы только радовались и любили, всегда помогая и понимая друг друга.

Наш любимый король Балтазавр правил нашим Волшебным городом честно и справедливо, проявляя к каждому из нас столько любви и понимания, что, казалось он мог бы править десятью такими городами, и воспитывая при этом свою единственную дочурку – принцессу Дору, которая осталась ему как дар после кончины его горячо любимой и доброй супруги- королевы.

Каждый день нашей жизни Балтазавр писал на маленьких листочках бумаги с теплотой и заботой о каждом жителе города, бросая их из окна Королевского Дворца, где всегда были счастливые и милые нашим сердцам дела, даже если они и содержали в себе порой некий труд.