Последний

– Но ведь изменений не произошло, ведь так? Значит, я ему больше не нужна, я не представляю для него угрозы!

– Если в ближайшее время ты не изменишься, выходит, ты действительно не станешь «перевертышем», – нахмурился Джеймс. – Но в этом случае ты будешь представлять для него еще больший интерес.

– Что? – Ривер ахнула. – Почему?

Харриссону потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями для ответа.

– У меня есть одна теория по этому поводу… но в ней слишком много допущений, – вздохнул он. – Истории о том, что человек может превратиться в вампира, скорее всего, имеют свой некий первоисточник. Среди тех, кого удавалось изловить моим предшественникам, ходили расплывчатые легенды, что не каждый зараженный становился «перевертышем» – в крайне редких, единичных случаях человек действительно мог стать вампиром. Яд изменял, но не убивал его.

– Но со мной ничего такого не произошло! – воскликнула девушка.

– Пока – не произошло, – уточнил Харриссон. Ривер нахмурилась.

– Я не стала бояться света или хотеть выпить чьей-то крови!

– К слову сказать, вампиры не насколько боятся света, как ты думаешь, – хмыкнул Харриссон. – Они к нему чувствительны, да, и он их изматывает, как, к примеру, ранение. Воздействие ультрафиолетовых лучей может затребовать от них большей регенерации, поэтому им быстрее потребуется человеческая кровь. Находясь на солнце, вампиры становятся более уязвимыми и слабыми, но дневной свет не сжигает их, как показано в кино или написано в книгах.

Ривер тяжело вздохнула.

– И вы, значит, собираетесь проверять, насколько я стану чувствительной к свету? И, если я стану вампиром, вы тоже меня убьете?

– Пока что ты не даешь ни малейшего повода причинять тебе какой-либо вред, Ривер, – спокойно отозвался Джеймс, покачав головой. – Я никогда не видел, чтобы человек превращался в вампира. К тому же, как я уже сказал, это только теория, ничем не подтвержденная. Я даже сомневаюсь, что такой процесс реально возможен. Как минимум, он не будет протекать вовсе без последствий, что мы наблюдаем в твоем случае. Возможно, у тебя иммунитет к яду, поэтому изменений и не произошло. Проблема состоит в том, что Декоре может подумать иначе. Он может счесть тебя потенциальной кандидаткой в вампиры и начать выслеживать тебя, чтобы обратить.

Ривер страдальчески поморщилась.

– Но зачем? Я не хочу им становиться!

– А Декоре хочет сохранить свой вид, и на эту цель он положит все. Уверен, Декоре захочет тебя найти и похитить, чтобы проверить старую легенду на правдивость. Ты дала ему повод думать, что обращение возможно. Он не отступится.

– То есть, я теперь приманка для последнего вампира, – нервно усмехнулась Ривер, покачав головой. – Господи, это же просто немыслимо…

Она устало потерла лицо руками.

– Тебе следует понять одно: я хочу уберечь тебя от Валианта Декоре. Пожалуй, только я и могу это сделать – у полиции навыков борьбы с вампирами нет.

Ривер вздохнула. Некоторое время она молчала, пребывая в собственных мыслях, затем вымученно улыбнулась.

– Что ж… тогда мне повезло, что вы успели прибыть до того, как он забрал меня.

Девушка заметила, что ее собеседник резко вздрогнул, услышав эти слова. Его правая рука – будто неосознанно – потянулась к левой верхней стороне груди, ближе к ключице, а лицо, казалось, чуть побледнело.

– Мистер Харриссон? – обеспокоенно обратилась Ривер. – Вы в порядке?

– Да, – тут же отозвался Джеймс, совладав с собой. Рука вновь легла на руль. – Да, все хорошо. Ты права: важно, что я успел.

Ты. Не. Успел.

Эти три слова стали для него причиной кошмаров много лет назад, и сейчас от воспоминания о них груз бессонной ночи тяжело надавил на плечи Джеймса и заставил веки заметно потяжелеть. Он с трудом заставил себя сконцентрироваться, чтобы не заснуть за рулем.

Ривер больше ничего не говорила. Похоже, она решила, что разговор окончен, и погрузилась в собственные раздумья. Слишком много тяжелой для восприятия информации она усвоила за сегодняшнюю ночь, и разум ее отказывался так быстро свыкаться с новой картиной мира. Прислонившись к окну пассажирского сидения, Ривер не заметила, как погрузилась в беспокойный хрупкий сон.

24

Лоренс, штат Канзас

24 декабря 2003 года

Проследовав за своим зараженным до места назначения, Валиант укрылся за стеной больницы и затаился. Через пару минут после его прибытия приехала еще одна машина – не патрульная, но находились в ней точно полицейские. Детективы, решил Валиант. Мужчина и женщина – их значки и оружие он с этого расстояния разглядел отчетливо, пока они разговаривали с интерном при входе в больницу и узнавали, где и когда можно будет найти пострадавшего, чтобы поговорить с ним. Мужчина, голос которого был достаточно звучным, чтобы чувствительный слух вампира мог на расстоянии уловить каждое его слово, назвал зараженного юношу Крисом Келлером. Интерн ответил прибывшим полицейским, что сейчас пациент находится в ортопедии, после ему предстоит осмотр нейрохирурга из-за травмы головы, а после, если врачи сочтут его состояние достаточно стабильным, с ним можно будет поговорить. Услышав это, детективы отправились ждать в приемной.

Черт, – выругался про себя Валиант, понимая, что показываться сейчас в больнице для него будет слишком рискованно: возможно, те патрульные, что прибыли в дом Келлера первыми, уже успели что-то выяснить и получить описание нападавшего, стало быть, они могут передать его детективам. Придется ждать, пока допрос не будет окончен. Оставалось лишь надеяться, что времени хватит, и полиция уедет отсюда до того, как у Криса Келлера начнутся первые призраки изменений.

Тяжело вздохнув, Валиант прислонился к стене здания и погрузился в свои мысли. Сейчас он осознавал, что всей душой ненавидит этот город, ненавидит Харриссона и его вечное умение возникнуть не вовремя и не к месту, ненавидит то, какие последствия может принести человеку контакт с его кровью.

Время растянулось тугой тягучей массой и принялось капать скудными каплями на голову Валианта, содрогающегося под порывами зимнего ветра Лоренса.

Ноги держали с трудом – за последние сутки и без того истощенному организму пришлось применить слишком много своих резервов, и теперь непреодолимая слабость прокатывалась по телу мелкой дрожью, а в деснах верхней челюсти начинался назойливый зуд, подающий тревожный сигнал об острой нехватке крови.

Только бы не потерять контроль, – взмолился про себя Валиант. Допустить еще одну досадную оплошность он попросту не мог себе позволить.

Через какое-то время из дверей больницы вдруг вышла рыжеволосая женщина приблизительно лет сорока и направилась прямо к укрытию Валианта. Из кармана белого халата, поверх которого была наброшена большая – явно мужская – куртка фельдшера скорой помощи, она извлекла пачку сигарет и зажигалку. Незнакомца, притаившегося за стеной, женщина заметила в самую последнюю очередь, резко подняв на него взгляд, что до этого был устремлен в землю. Она шла заметно нервной, торопливой походкой, а по губам, беззвучно шевелившимся в такт учащенно бьющемуся сердцу, можно было прочитать целый поток ругательств.

Обратив внимание на Валианта, женщина замерла в нерешительности.

– Ох… – только и выдохнула она.

Волна дрожи вновь прокатилась по телу Валианта, неприятное ощущение в верхней челюсти усилилось.

Спокойно! – приказал он себе.

– Простите. Не знала, что тут… кто-то будет, – смущенно произнесла женщина. Валиант постарался выжать из себя наиболее миролюбивую улыбку.

– Сожалею, что разочаровал своим присутствием, – от легкой усмешки удержаться не удалось, и незнакомка смущенно потупилась.

– О, я не то хотела сказать. Извините, это было грубо с моей стороны.

– Поверьте, с грубостью я хорошо знаком, и в вашем замечании на нее не было и намека, – смягчился Валиант. – Вы, кажется, собирались закурить?

Женщина виновато покосилась на пачку и зажигалку в своей руке.

– Я вообще-то не злоупотребляю этой привычкой… – зачем-то сообщила она, снова неловко потупившись. Валиант пожал плечами.

– Я вас не выдам, – заговорщицки произнес он, и женщина расплылась в благодарной улыбке, после чего зашла чуть дальше за стену больницы, укрылась в более густой тени, щелкнула зажигалкой и с истинным удовольствием расслабления затянулась зажженной сигаретой.

– Эмили Дженкинс, – представилась она, усмехнувшись. – Ортопед. Но вам – можно просто Эми, раз уж вы узнали мой маленький секрет.

Для демонстрации, заметив легкое недоумение на лице своего собеседника, Эмили качнула в воздухе дымящейся сигаретой и выдохнула вверх густое серое резко пахнущее облако. Валиант уже собирался назвать свое имя, но вовремя прикусил язык и решил хоть здесь последовать рекомендациям Дрейка Талоса. Правота исполнителя насчет вычурного имени и образа раздражала до зубовного скрежета, но признавать ее в сложившихся реалиях все же приходилось.

– Джонатан Твист, – произнес он, сомневаясь, что сумел выговорить это имя с должной естественностью. – Можно просто Джон, если хотите.