Я слышу

– И смогу носить наушники?

– Это – главная мечта?

– Да. Я только об этом и мечтаю!

– Я учту, – опять улыбнулся он. – Сможешь. Не сразу, конечно. Через месяц примерно. Давай теперь перевязочку сделаем, и пойдешь отдыхать, – доктор принялся колдовать над моими ушами, а я – наслаждаться его таким близким присутствием и запахом сигарет. Никогда бы не подумала, что он мне будет так сильно нравиться! Ну, это я о запахе…

Нашу идиллию прервала вломившаяся в смотровую медсестра.

– Дмитрий Васильевич, там аварийников привезли. Мухин уже ушел, остальные тоже. Все экстренные, и все – ваши… Не факт, что оперировать всех придется, но там как всегда…

– Да с… б… твою… блин! – наконец, Коршун подобрал слово, чтобы не заматериться. – Я поем сегодня, или нет?!

– Видимо – нет, – сочувственно произнесла она. – Там анестезиолог тоже счастлив.

– Готовьте операционную, – обреченно вздохнул доктор. Медсестра кивнула и убежала, он доколдовал над моими ушами и снова вздохнул. – Все, Алиса Сергеевна. Если обезболька не нужна – можешь немного покушать, только так, чтобы плохо не стало, и отдыхай. Завтра утром я позову на осмотр.

– А кто такие «аварийники»? – робко поинтересовалась я, глядя на замученного Коршуна с жалостью. Бедный, он тут вообще без отдыха пашет! Даже поесть не успевает… Да нахрена б такая работа нужна!

– На скорой везут сюда тех, кто пострадал в автомобильных авариях. Там вечно носы переломаны.

– А почему вам их оперировать?

Он пожал плечами.

– А кому? Я же дежурю сегодня.

– А если там много народу?

– Если много – вызовут еще врачей. Пойдем, я помогу тебе до палаты дойти, – Коршун поднялся и протянул мне руку.

Я схватилась за него, мы поплелись к моему временному месту жительства.

– Мне так жалко вас, – не сдержалась я уже у дверей палаты.

Он усмехнулся и покачал головой.

– Еще чего, Кузнецова?! Отдыхай, ты умница.

– Вы лучше, – смущенно улыбнулась я. – Спасибо вам. Огроменное. И простите, что сомневалась. Вы – лучший доктор! И вовсе не козел. Я теперь ваша фанатка!

Коршун рассмеялся, а мне стало невероятно приятно от его смеха. Пусть хоть немного развеселится.

– Фанатка?! Поэтому у тебя коршун на шее? Тату свежее. Признавайся, кто тут у нас бизнес открыл и татуировки делает?!

Я, наверное, покраснела.

– Откуда вы знаете?

– На операции заметил, волосы ведь убирали. Красивая птичка!

– Еще какая красивая, – хитро улыбнулась я. – Это я сделала перед больницей. А можно еще вопрос?

– Давай, только бегом.

– Что у меня с губой?

– А варианты? – усмехнулся доктор.

– Ну… не знаю. У девчонок было предположение…

– Боюсь спросить, какое?

Ладно, пусть еще посмеется.

– Может, вы меня страстно целовали, пока я под наркозом была?

Коршун залился звонким смехом.

– Все может быть!

– А на самом деле? – с улыбкой спросила я, про себя печалясь, что вариант Оли точно не верен. К сожалению.

– А на самом деле это медсестра, пока трубку дыхательную вставляла – поцарапала. Такое бывает. И какой вариант лучше?

– Дмитрий Васильевич! – все, я начинаю ненавидеть эту медсестру. И, кажется, не я одна.

Коршун поджал губы.

– Иду. Отдыхай, Кузнецова, – он открыл мне дверь в палату и ушел.

А там Оля уже нарезала колбасу, а Таня смотрела на стол глазами печальной и очень голодной собаки. Да еще кусочки у Оли получились такие хозяйские!

– О, как пахнет! – восхитилась я.

– Вот именно! – заныла Таня, уткнувшись носом в подушку.

Мы с Олей затрепали колбаску в мгновение ока. Мне после такого перекуса заметно полегчало, теперь можно и спать. День был тяжелый, нужно отдохнуть и дать организму восстановить силы.

Но, оказавшись в кровати, в голову начали лезть мысли о бедном докторе. Интересно, сколько у него там еще операций на сегодня? Мне даже стыдно стало. Лежу тут сытая, отдыхаю, а он там трудится, голодный…

Проснулась я от того, что, положив руку на подушку, обнаружила ее мокрой. Глаза тут же распахнулись, я поднялась. За окном темно, на часах телефона – три ночи. Посветив на подушку экраном, я ужаснулась: кровь! Господи, мое левое ухо!!! Я бросилась к зеркалу, стала светить на пластырь. На правом было более-менее сухо, а левый уже совсем пропитался кровью, даже по шее стекало. Обтеревшись влажными салфетками, я вышла в коридор. Темно, тихо. Так, нужно найти медсестру. Мне необходима срочная перевязка!

Доковыляв до пустого поста, я чуть не расплакалась. Что делать? Я же до утра кровью истеку! Умру от потери! Сестринская была закрыта, на мои робкие стуки никто не отвечал. Вспомнив, что мой спаситель сегодня тут, я подкралась к ординаторской. Дверь была приоткрыта, мое сердце сжалось от сочувствия.

На небольшом кожаном диванчике, полусидя и точно очень неудобно, дремал мой бедный, уставший и большой для этого дивана Коршун. А как мне стало стыдно! Чего я приперлась?! Ну что я, до утра не потерплю?! Уж не помру, выживу!

Какой красивый… пожалеть бы его, приласкать…