Я слышу

Таню привезли через два часа. Скажу я вам, зрелище не для слабонервных! Таня еле говорила, шевелиться не могла, была очень бледной. Ее бедная мама, чтобы не пугать дочь, едва сдерживала слезы, а вот мы с Олей ревели белугами. Таня выглядела так, будто ей невыносимо больно. Так, будто она вот-вот умрет. Она все время закрывала глаза, а мама просила ее этого не делать. Почему-то медсестры сказали, что спать Тане ни в коем случае нельзя.

– Ее же к искусственному дыханию подключали, пока под наркозом была. А если сейчас уснет – задохнется. Организм ведь помнит, что ничего делать не надо было, она без сознания сама дышать не будет. Надо, чтоб от наркоза сначала отошла, – объяснила всезнающая Оля.

Ну, а мне стало еще страшнее. Все, я там умру у них.

К нам снова зашла медсестра, а у меня сердце в пятки ушло. Она подошла к кровати Тани.

– Ну, как ты?

– Нормально, – еле слышно ответила бедняга. А вот, судя по ее виду, так сразу и не скажешь, что «нормально».

Женщина повернулась ко мне.

– Ты Кузнецова?

– Я, – от страха даже в горле пересохло. Да чего ж я так трясусь, меня ведь только посмотрят сегодня!

– Пошли в смотровую, – она развернулась и вышла, а я, схватив коробочку с заветной деталькой, на ватных ногах поплелась следом.

В смотровой воняло лекарствами. А лучше бы – сигаретами…. Блин, я что, уже вот прямо влюбилась? Да ну…

– Сейчас доктор подойдет, – оповестила медсестра и оставила меня трястись дальше в одиночестве.

А потом в смотровой появился тот самый орлиный нос.

ГЛАВА 3

Коршун сдержанно мне улыбнулся и уселся напротив.

– Добрый день, Алиса Сергеевна. Меня зовут Коршун Дмитрий Васильевич, я – ваш лечащий врач, – да в курсе я, как тебя зовут! Зачем так официально? То «дура!», то «добрый день, Алиса Сергеевна».

– Добрый, – кивнула я, больше не зная, что сказать. Будем делать вид, что видимся впервые.

Он придвинулся ближе, снова оказываясь в сантиметре от меня. Сердце забилось чаще, но не от страха.

– Давайте посмотрим ваши ушки, – промурлыкал доктор. Я послушно повернулась левым ухом, в котором у меня слуховой аппарат, доктор аккуратно вытащил его и осмотрел ухо. Потом вставил аппарат на место и осмотрел правое ухо, опять обдавая меня запахом сигарет. Не удивлюсь, если он и на операции тоже курит! И, кстати, от судьбы-то не убежать, я была права! Снова попала именно к нему. – Так, хорошо, – пробормотал он и глянул на коробочку в моих руках. – Купили? Можно?

Я протянула ему детальку.

– Такая?

– Такая.

– Оставите ее у себя? А то потеряю еще.

– Оставлю, – согласился Коршун с хитрой улыбкой, которая меня насторожила. – Только решим сейчас пару вопросов. Значит, так: операция у вас завтра. Сегодня поужинаете, и больше потом ни есть, ни пить. Утром к вам зайдет анестезиолог, расскажет про наркоз. Сейчас вам необходимо приобрести послеоперационные утягивающие чулки, они в любой аптеке продаются, можно у нас внизу купить, как хотите. Завтра их нужно надеть, не вставая с кровати, как только проснетесь. И потом в них три дня как минимум надо будет походить, вообще не снимая. Теперь такой вопрос: мы сразу два ушка оперируем, или по одному?

– А как лучше? – испуганно спросила я, теперь дрожа от страха перед завтрашним днем. Уже завтра…

– Это вам решать, – пожал он плечами. – Если оба ушка сразу – операция будет дольше по времени проходить, и в этом, в принципе, вся разница. Если сейчас одно оперировать, то потом через месяц снова в больницу нужно будет ложиться.

– И звон не пройдет?

– В одном ушке пока останется, вторым будете слышать.

– Тогда сразу два, – решила я. – Лучше ведь сразу отмучиться. Это больно?

Коршун улыбнулся, а у меня в сердце екнуло. Е-мое, Алиса Сергеевна! Как же вас угораздило так быстро влипнуть?! И… блин, надо было операцию на две растянуть, а теперь он сразу все сделает, и все! Мы попрощаемся, если я не начну действовать. Но тут есть парочка «но». Во-первых, больница – само по себе – фиговое место для соблазнения. Во-вторых, думаю, что после операции и во время восстановления (а это займет все время моего тут нахождения) я буду точно не самым лучшим образом выглядеть. Блин.

– Не больно. Вы будете спать.

– А потом? Ну, когда проснусь.

– Алиса… Сергеевна, если вы мне доверитесь – все будет хорошо. После операции на каждом осмотре я обязательно буду обезболивать, вы будете максимум ощущать дискомфорт. В плане того, что слышать будете так же плохо, как и сейчас. Но это временно, потому что в первые дни в ушках я оставлю много всего, что потом уберу.

– Чего оставите?! – еще больше испугалась я, рассмешив Коршуна.

– Там будут губки, бинты. Как только кровить перестанет…

– А-а! Хватит! – перебила я. – Не надо подробностей!

– Как скажете, – почти смеялся он, пытаясь сдерживаться. – Так вы согласны? Это главный вопрос на сегодня.

– На что? – не поняла я.

Коршун сомкнул губы, опять стараясь сдержать смех.

– Поужинать со мной.

– Чего?!

Он кашлянул.

– Согласны, чтобы я вас оперировал?

– А про ужин мне послышалось?

– Про что? Ужин? Конечно, послышалось! – усмехнулся противный Коршун. – Так согласны?

Я с подозрением прищурилась. Что за странное поведение? Он адекватный? Или просто прикалывается надо мной? Думаю, второй вариант.

– Вы ведь уже мой лечащий врач. Мы только что тут операцию обсуждали.

– Ну, это пока. В вашем праве отказаться от меня. Ну, вдруг, я для вас недостаточно опытен в некоторых вопросах.

– Так, – вздохнула я, – давайте все обсудим?

– Мы только что это сделали, – издевался он. – За исключением того, что я до сих пор не знаю, я ли вас оперирую.