Лёд и пламень, или Великая сила прощения

Торгрим отбросил в сторону двуручник и набросился на меня так быстро, что я не успел уклониться. Руки берсерка сдавили моё горло. Я никогда не боялся этих свирепых воинов, но теперь мне стало по-настоящему страшно: задушить насмерть он меня не сможет, это не удавалось ещё никому, а вот покалечить сможет и довольно серьёзно. Но больше я испугался за него самого, ведь мало ли что может прийти ему в голову, когда он поймёт, что со мной ему не справиться. Вдруг он попытается вырывать с корнями деревья и неминуемо расшибёт себе голову о первую же столетнюю сосну. Я перехватил его запястья и сдавил. Берсерк застонал и ослабил хватку, но тут тонкий свист прорезал тишину, и эльфийская стрела вонзилась в плечо Торгрима. Тут же раздался крик: «Прекратите, безумцы! Что же вы делаете!» и на поляну выскочил высокий эльф в серебристой лёгкой кольчужке с луком наизготовку. Я спихнул с себя кузнеца и вскочил: – Лаурендиль! – бросился я обнимать эльфа, – Как ты здесь очутился?

– Потом, потом, Вэрд, надо разобраться с нашим общим знакомцем. Эй, Торгрим, очнись!

– Ты его знаешь?

– Да, частенько заказывал у него оружие для королевских мечников. Честно говоря, я впервые вижу его в таком состоянии, – шёпотом добавил эльф.

Торгрим между тем поднялся, вырвал из плеча стрелу, и, переломив её пополам, отбросил в сторону, затем повернулся к нам. Ярость улеглась, в горле больше не клокотал сдерживаемый рык, а глаза снова приобрели свой нормальный окрас.

– Извини, – задыхаясь, пробормотал он, подходя ко мне и кладя руку на плечо, – я тебя не покалечил?

– Не успел, – усмехнулся эльф.

– Привет, Лаурендиль! Как ты вовремя! Иначе я…

– Ладно, не будем об этом. Расскажи нам, Лаурендиль, какие дела привели тебя в этот час на эту уединённую поляну.

– Ну, во-первых, я уже давно приметил тебя, о великий из великих, – шутовски поклонился мне эльф, – с полмили я гнался за тобой, но ты даже обычным шагом умудряешься идти быстрее, чем скачут самые быстрые эльфийские кони. Я немало поразился, увидев тебя в простом плаще странника да к тому же пешком, поэтому и забеспокоился. Доверенные советники повелителей не разгуливают среди бела дня в дали от своей родины с опущенными на лица капюшонами, если только не хотят, чтобы их узнали, а если они не хотят, чтобы их узнали, значит, наступают тяжёлые времена.

– Тяжёлые времена не проходили уже лет пятьсот, шестьсот, ты сам это прекрасно знаешь, и вам, эльфам, тоже досталось и от орков, и от гоблинов, и ещё от каких-то там тварей. Не понимаю я, неужели невозможно жить мирно. Почему наши расы вечно враждуют и стараются захватить чужое?

– Это ты лучше у орков с гоблинами спроси, – улыбнулся эльф, – а ещё лучше у всяких там колдунов, что жаждут власти над всем миром. Вот они-то и насылали на нас орков с гоблинами, армии инфери и огров. Сами-то эти неотёсанные грубияны, могут только грабить то, что не успели разграбить другие да добивать раненных.

– Я ненавижу людей, ведь эта раса возомнила о себе невесть что, коли она многочисленна, значит и только она имеет право на существование, а ведь наши народы пришли в этот мир первыми, и именно нашим народам дана мудрость, которую люди растеряли давным-давно!

– Зло порождает зло, – тихо сказал эльф. – мститель ничем не лучше палача! – с необычной серьёзностью заметил Лаурендиль.

Мы помолчали, а потом я спросил, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно непринуждённее, на сердце было тяжело от сознания того, что злоба, гордыня и ненависть становятся обыденны, а благородство, любовь и сострадание скоро станут невозвратной мечтой.

– Как ты меня нашёл?

– Я же говорю, удивился эльф – увидел тебя, бредущим куда-то по пустынному юго-восточному тракту, увидел и порядком перепугался, и сразу же помчался за подмогой, правда, сейчас со мной всего двое, – он смутился, – объединённая армия эльфов и гномов идёт следом за нами.

Я присвистнул:

Но не успел я как следует удивиться, как Лаурендиль переливчато свистнул, что у лесных эльфов значило «Всё в порядке», и на поляну тут же с шумом выскочили двое: длиннобородый гном с боевым топором и высокий человек с мечом у пояса.

Эльф поочерёдно представил своих спутников:

– Геррет, военачальник всего объединённого войска гномов и Доррен, боевой маг из рода людского

Я ахнул и поклонился сразу обоим. Гномий военачальник, выпятив грудь, гордо вышел вперёд и приклонил колено:

– Мои воины рады служить тебе, повелитель!

Не успел я что-либо ответить, как маг-человек едва ли ни ниц пал у моих ног:

– Это великая честь для меня, повелитель, служить вам и вашему народу!

Затем произошло совсем уж неожиданное: Лаурендиль опустился на одно колено и произнёс:

– Я, Лаурендиль Лорентийский, военачальник объединённого войска эльфов и родич нашего славного короля Элдона, клянусь тебе, о повелитель, в верности и обещаю оказать посильную помощь!

– Встаньте! И объяснитесь, вам же ведомо, что я всего-навсего советник повелительницы острова Ленос. Так почему вы ведёте себя так, словно я верховный владыка всех народов и рас? Я, разумеется, знаю, что повелителями издревле считали всех светловолосых варрад, но для вас я словно бы король?

– Так оно и есть, – спокойно подтвердил эльфийский вельможа и военачальник, – Ты – единственный светловолосый варрад среди всех нас, – и он провёл рукой широкую дугу, намекая, похоже, на все континентальные и островные государства, а также на бесчисленные свободные народности, жившие в лесах и на болотах. Мне ничего не оставалось, как горестно молчать, представляя, какой огромной армией мне придётся командовать. Этот факт меня обескуражил, а эльф, не дав мне опомниться, продолжал:

– Я собрал триста тысяч лучших воинов, Геррет заверил меня, что за ним прибудет около шестьсот тысяч.

Я вздохнул. Доррен почему-то побледнел и опустил голову.

– Люди-маги враждуют с варрад, – глухо начал он, – я всегда был на вашей стороне. И ковен тоже, но…

– Ты Отлучённый, – догадался я.

– Да, – ещё тише почти прошептал, чем проговорил в конец уничтоженный Доррен. – Я знаю, что не достоин находиться среди столь славных представителей…

– Не болтай ерунды! – не выдержал я, а Доррен лишь ещё ниже опустил голову.

Он был высок. Длинные прямые волосы спадали на плечи и были абсолютно седыми, белыми, как снег, хотя на молодом лице ещё не было ни одной морщины, а серо-зелёные глаза были острыми и проницательными. О, эти глаза. когда он впервые взглянул мне в лицо, я поразился глубине и мудрости этих странных глаз, они ещё не утратили загнанного выражения, свойственного всем Отлучённым, но вместе с тем казались глубже и пронзительнее, нежели у других людей, которых я когда-либо встречал. В них словно бы сиял какой-то негасимый свет. У него была странная привычка, наклонять набок голову, словно задумываясь о чём-то. Благодаря этой привычке он казался мне каким-то мечтателем, может быть, певцом, бардом, а может быть даже филидом, певцом-провидцем, поэтом-магом, с такими-то глазами!.. голос его был сипл, словно ему пришлось долго кричать, и он сорвал его. На правой руке не было кольца, магического кольца силы, но это и понятно, ведь он был Отлучённым, Отверженным Белым советом, лишённым магической силы. Но зато на запястье правой руки я увидел браслет: тонкую серебряную нить с большими молочно-белыми камнями, Алмазами Запада, Камнями Верности, редчайшими камнями, символами верности и преданности. Реже, чем Алмазы Запада были, наверное, только Финиты, или Философские камни, дымчато-серые, вернее, серебристые, в чьих бесчисленных гранях солнечный свет преломляется всеми цветами радуги, да прозрачные, как слеза, Камни Бризенгамена, которые равно служат, как свету, так и тьме, в зависимости оттого, чем наполнить из прозрачную глубь этих магических кристаллов. Молочно-белые Алмазы Запада, добывались в потаённой долине, на дне зачарованного озера Тумлас в Западных горах, говорят, именно там находился потаённый город Гондолин, воспетый во многих легендах запада. Финиты и Камни Бризенгамена добывались всё в тех же Синих горах запада подземным народом карликов, в Кадорне их называли Красивым народом. Говорят, что и в подземных штольнях Красивого народа тоже находили эти прекрасные камни, а также множество других, прекраснейших, обладающих величайшей силой, но Красивый народ давным-давно закрыл врата своего подземного королевства для наземных жителей, дабы не смогли они более проникнуть в их тайны.

– Откуда у тебя этот браслет? – изумлённо спросил я.

– Это подарок! – кратко ответил он, – Память о дорогом друге!

Слишком дорогой подарок. Просто приятель не мог подарить такую вещь, как браслет из Камней Верности, потому что молочно-белые камни эти, их ещё называли Лунными, были зачарованы, дабы сохранять узы любви между дарителем и одаряемым. Такой дар мог преподнести только близкий друг, связанный с одаряемым Великой клятвой верности, родной брат или побратим.

Но как следует поразмыслить над таинственным даром мне не дали. Из задумчивости меня вывел эльф, подошедший с каким-то вопросом. Но вместо ответа, я накинулся на него с обвинениями:

– Так может ты мне объяснишь, что за балаган вы тут устроили? Почему я вдруг…

– Не понимаю, чем ты не доволен, – пожал плечами Лаурендиль, – нам всем нужен толковый опытный вождь, за которым пойдут безоговорочно все народы и расы, кстати, драконы тоже с нами. Также своё согласие содействовать нам дали русалки, дриады, наяды и прочие малые народности

– А также, бугул-ноз,, инфери и прочая нежить?

– Это не смешно, – серьёзно заметил эльф, – Если понадобиться, мы призовём на помощь и бугул-ноз, инфери с драугами…

– Только Драугов-то нам и не хватало! – возмутился я.

– А чем они тебе не нравятся? – поинтересовался эльф, – те же берсерки только и всего!

– Только и всего! – взорвался я. —я, разумеется, хочу победы, но не ценой перегрызенных глоток и разорванных животов. Я никогда не призову…

– — Станут они спрашиваться! – усмехнулся Лаурендиль. – Кстати, люди лесов, тоже собирались прийти.

Я возвёл глаза к редеющему лесному пологу.

– Такое ощущение, что мы собираемся драться с самим Чёрным духом?